ПОЛЬЗА ДОВЕРИЯ

"...Наполнилось ли сердце всеми теми качествами, которые необхо­димы в работе для человечества? Умеет ли оно быть терпеливо и терпи­мо к маленьким ошибкам других и сознает ли громадные недочеты в се­бе? Не затемнено ли оно злостью, недоброжелательством, подозритель­ностью и полно ли оно доверием?
И тут же встает вопрос: а можно ли вообще всем доверять? Ведь иног­да и под шкурой ягненка может скрываться волк. Не может ли иногда из­лишнее доверие породить губительство для дела? Не нужна ли сугубая осторожность даже с близкими? Особенно теперь, когда так много кру­гом предателей?
Вечные вопросы! Может ли быть писанный или сказанный ответ на них? Противоречия как бы совершенно очевидны. Очень ли много преда­телей? - Конечно, очень много, и малых и больших, и умышленных и не­умышленных. Бывают ли волки в овечьих шкурах? Бывают, да еще какие. Можно ли вообще избежать этих вопросов? Нет, в различности жизни они неизбежны. Как же думать о них? Не наполнят ли такие думы сердце гу­бительным ядом? Возможно ли доверие? Не лучше ли не доверять, что­бы тем уберечься от всякой возможности предательства?
Один очень просвещенный, начитанный человек тоже спрашивал, как поверить истине? Ведь могут быть всякие подделки. Могут быть яв­ления с поддельным светом. Могут быть голоса лукавые. Такими сообра­жениями этот, казалось бы, во многом утвердивший свое сознание чело­век довел себя до полнейшего смущения, даже вообще повредил качест­ву своего характера. Кроме того, он отказался от тех возможностей, ко­торые ему уже предназначались. Наверное, он чувствовал всю боль, про­исходящую от его шатаний. Он нанес вред не только себе, но и своим близ­ким. Единственным оправданием у него оставалось, что когда-то в жизни он ошибся.
Не сказалось ли в этой специфической мысли о бывшей ошибке какое-то или саможаление, или самомнение? Что же тут удивительного, если человек когда-то ошибся. Латинские и прочие древние пословицы доста­точно напоминают о том, что ошибаться свойственно человеку. Конечно, все могут ошибаться, но дело лишь в том, какое последствие оставляют всякие ошибки в человеческом сознании. Для одного они сделаются ис­точником постоянного пессимизма, который приведет их и к безволию, и к сомнению, и к озлобленности. Для других же случившиеся ошибки пос­лужат лишь горнилом для выковывания новых, светлых достижений. Счи­тать обиды – плохое занятие. Начать все неприятное переносить только на себя – уже будет каким-то заболеванием. Надуться, как мышь на кру­пу, – будет лишь признаком невежества.
Опытный мастер из каждой как бы происшедшей ошибки сумеет сде­лать новое, ценное дополнение к своему творению. Каждый скульптор, каждый резчик подтвердит, как ему приходилось сталкиваться с неожи­данными особенностями материала и как он должен был проявить всю добрую находчивость не только, чтобы обойти это препятствие, но, наоборот, сделать из него явную пользу. Почему-то слово стратегия отнесено лишь к физической войне. Ведь каждая духовная битва, вообще каждое жизненное искание и нахождение есть уже стратегия, в полном смысле этого слова. Даже в войсках начали вводить всякие охотничьи, спортив­ные и прочие исследовательские команды, Это делается для пробужде­ния духа находчивости, соизмерности к разборчивости в каждую минуту зримой или незримой битвы.
В подобных же опытных исследованиях найдется и та мера, которая позволит сохранить всю полноту и всю красоту доверия. Волки в овечьих шкурах и всякие предатели даже выслушаются и заслужат взгляд прис­корбия, если почувствуется, что исправление их уже невозможно. Каж­дое предательское направление есть лишь еще один опыт распознавания, пробы клинка, хотя бы уже и закаленного на большом жаре. Но как бы ни была черна тьма, даже в самых зловещих потемках сердце не содрогает­ся, когда оно полно великим служением. А ведь без доверия и служения человечеству невозможно. Без веры какая же будет надежда, а без них любовь превратится в ужасную гримасу.
Доверие, как дочь веры, охранит здоровье духа и здоровье тела. Именно через доверие, через самоотвержение достигается и открытие сердца. Вне веры, в протухшей засушенке или в надутой обидчивости не откроется сердце. Невежественная надутость приведет к обособленнос­ти. Такое самоизгнание прежде всего будет самоизгнанием из служения человечеству. В этом ужасе потеряется и бодрость, и находчивость, су­зится кругозор и подорвется здоровье.
Никакие врачи, никакие порошки, никакие звериные гланды не спа­сут, когда подорвано самое основное, самое жизнедательное. Все лекар­ства, вся лекарственная природа, так широко предоставленная челове­честву, хороша, когда она воспринимается с доверием. Но если доверие будет нарушено, то ведь оно нарушится решительно для всего. Человек не поверит людям, человек не поверит лекарствам и, наконец, не поверит себе. Опытные люди говрят: потеря денег – ничего, но потеря мужества означает потерю всего. Действительно, так оно и есть. Все может быть за­лечено, восполнено, но потеря чувства доверия будет значить уже утерю жизнеспособности.
Так повседневное сплетается с самым основным. Всюду думают час­то: допущу это лишь сегодня, а завтра будет совсем другое. Ничего подоб­ного: допущенное сегодня уже будет основою для завтра. Человек решил в сердце своем чего-то не делать; а сам взял и сделал; значит, он уже не поверил своему решению. Когда говорят о всяких соблазнах, ведь это не что иное, как нарушение самодоверия. Значит, не оказалось в запасе че­го-то такого, самого важного, что могло бы перевесить и преодолеть ка­кой-то случайный блеск. Мало ли случайного блеска в мире! Золотоиска­тели и всякие кладоискатели нередко бегут запыхавшись к какой-то блес­тящей точке, но она окажется или осколком стекла, или негодными кус­ками жести.
Распознавание правильно. Оно растет в саду оптимизма. При этом распознавании будет позволено добросердечно поговорить даже и с очень отсталым. Почему же не дать и ему живительную каплю, а кроме того, всякая беседа о благе будет истинным наполнением пространства. Добротворчество должно произрастать везде. Нет такого места в мироздании, где добротворчество было бы неуместно. И не только раститель­ность напоминает людям о непрерывном сеянии. Возможно ли оно без до­верия, без прямого действия ко благу? Каждый цветок пошлет пыль свою не во зло, а во благо. Пошлется семя без осудительства, без предрассуд­ка. Добротворчество должно протекать везде. В этом будет ответ на все вечные вопросы, порождаемые лишь сомнением. "Пылайте сердцами – творите любовью".

1935