СТОЙКОСТЬ

Встает передо мной нечто незабываемое из моей первой выставки в Америке. В одном из больших городов местный богач и любитель искус­ства приветствовал меня большим парадным обедом. Все было и обшир­но, и роскошно, присутствовали лучшие люди города. Как всегда, говори­лись речи. Хозяин и хозяйка, оба уже седые, радушно и сердечно беседо­вали с гостями. Во всем была полная чаша, и хозяйка обратила мое внима­ние, что все комнаты убраны в синих и лиловых цветах, и добавила:
"Именно эти тона я так люблю в Ваших картинах".
После обеда одна из присутствовавших дам сказала мне:
"Это очень замечательный прием", и пояснила: "Вероятно, это пос­ледний обед в этом доме".
Я посмотрел на мою собеседницу с изумлением, а она, понизив голос,
пояснила:
"Разве Вы не знаете, что хозяин совершенно разорен и не дальше как
вчера потерял последние три миллиона".
Естественно, я ужаснулся. Собеседница же добавила:
"Конечно, это тяжело ему, особенно принимая во внимание годы. Ведь ему уже семьдесят четыре".
Такое несоответствие услышанного со всею видимостью, а главное, с видимым спокойствием хозяев, было поразительным. С тех пор я стал ин­тересоваться особенно их судьбою. Оказалось, через три месяца после этого обеда они уже жили в своем гараже. Казалось бы, все было потеря­но, а через три года этот же деятель был опять в миллионах и жил в преж­нем доме-дворце.
Когда я говорил его знакомым о моем удивлении, почему многочис­ленные друзья и, наконец, город, которому он пожертвовал так много, не помогли ему, мне сказали:
"Во-первых, он не принял бы помощи, а во-вторых, такие бури жизни ему не впервые".
Этот последний разговор происходил в большом клубе, где в спокой­ных креслах около окон сидело много почетных людей, читая газеты и бе­седуя. Мой собеседник, указывая на них, сказал:
"Все это миллионеры. Спросите их, сколько раз каждый из них перес­тавал быть миллионером и вновь им делался".
А члены клуба продолжали спокойно читать и весело беседовать, как будто бы никогда никакие житейские бури не проносились над ними. Я спросил моего приятеля, как он объясняет себе это явление? Он пожал плечами и ответил одним словом:
"Стойкость".
Действительно, это понятие стойкости должно быть отмечено среди других основ, нужных в жизни. Мужество – одно, доброжелательство и дружелюбие – другое. Трудолюбие – третье. Неустанность и неисчерпа­емость – четвертое. Энтузиазм и оптимизм – пятое. Но среди всех этих основ и многих других, так нужных, привходящих светлых утверждений, стойкость будет оставаться, как нечто отдельное, незаменимое и дающее крепкое основание преуспеянию.
Стойкость вытекает из большого равновесия. Это равновесие не бу­дет ни холодным расчетом, ни презрением к окружающему, ни самомне­нием, ни себялюбием. Стойкость всегда будет иметь некоторое отноше­ние к понятию ответственности и долга. Стойкость не увлечется, не пос­кользнется, не зашатается. В тех, кто шел твердо до последнего часа, всег­да была стойкость.
В наши дни смущений, многих разочарований, узких недоверий, дол­жно быть особенно благословенно основное качество стойкости. Когда люди так легко впадают в самую непристойную панику, именно стойкий человек внесет здравые понимания и удержит многих от ужаса падения в хаос. Когда люди сами себя стараются убедить во всевозможных древ­них небывальщинах, именно стойкий человек поймет в сердце своем, где есть безопасный выход. Когда люди впадают в такое безумие, что даже краткий шквал им уже кажется нескончаемой бурею, именно стойкость напомнит и о соизмеримости.
Может быть, скажут, что стойкость есть ничто иное, как благоразу­мие. Но будет вернее сказать, что из благоразумия порождается также и стойкость. Ведь в понятии стойкости уже есть совершенно реальное вы­ражение. Стойкость нужна именно здесь, на земном плане, где так мно­го обстоятельств, от которых нужно устоять. Потому-то так полезно сре­ди множества понятий благоволения, сотрудничества и преуспеяния ус­мотреть смысл и ценность стойкости. Недаром люди с особенным уваже­нием всегда подчеркивают, как стойко человек выдерживал то или иное нападение, напряжение или неожиданные удары. Подчеркивается в та­ких случаях и зоркость, и находчивость, но всегда будет отмечена и стой­кость, как нечто положительное, прочно стоящее на чем-то осознанном. Как пример стойкости и выдержки, вспоминается одна быль из Сан-Фран­циско.
Приехал иностранец. По-видимому, был богат. Был принят всюду в обществе. Приобрел много друзей. Укрепилась за ним репутация хоро­шего, доброго и богатого приятеля. Тогда он поехал к особо выказавшим­ся новым друзьям с просьбою одолжить ему десять тысяч долларов на но­вое дело. Произошло нечто любопытное, хотя и очень обычное. У всех его друзей нашелся достаточный предлог, чтобы отказаться или уклониться от этой просьбы. Мало того, в обществе сразу пробежало отчуждение и хо­лодное отношение к нему. Тогда иностранец поехал к некоему человеку, который с самого начала относился к нему довольно холодно. Объяснил ему дело и просил десять тысяч. На этот раз была вынута немедленно че­ковая книжка и написана сумма. На следующий день иностранец вновь приезжает к тому же лицу. Тот спрашивает:
"Разве что-нибудь случилось, или Вы неверно вычислили цифру; мо­жет быть, она мала?"
Но иностранец достал из кармана вчерашний чек, отдал его хозяину и сказал:
"Деньги мне не нужны. Я лишь искал компаньона, которым и предла­гаю Вам быть".
Всем же остальным так называемым друзьям, которые опять оберну­лись к нему, он сказал:
"Вы меня кормили обедами; помните: мой стол всегда накрыт для Вас". – Мистер Л. в Сан-Франциско помнит это.
Сколько поучительных страниц дает сама жизнь. Воображение есть ничто иное, как припоминание.

1935