Круглый стол

Л.В.Шапошникова:

Дорогие друзья, уважаемые гости!

Сегодня, в последний день нашей конференции, мы проводим несколько необычный Круглый стол на тему «Одаренные дети – кто они?». На первый взгляд в тему конференции – «Новый мир – Новый человек» – этот детский сюжет не входит. Но на самом деле, и я думаю, многие со мной согласятся, – там, где обсуждается новый мир и новый человек, тема подрастающего поколения является основной.

Во время конференции мы говорили о движении эволюции и о развитии человека в ходе этой космической эволюции. И вы уже знаете, что планета Земля переживает сейчас очень интересный момент – момент перехода на новый эволюционный виток. Этот переход вызывает изменения во всех связанных с эволюцией процессах, и в частности в процессе преображения человека.

Процесс преображения человека имеет два направления. Одно направление – преображение человека в пространстве плотной земной материи, другое – эволюционное преображение человека в пространстве Высших миров. Может быть, это звучит для вас несколько загадочно, но речь идет о двух важнейших эволюционных процессах: о рождении человека на Земле и о прохождении человеком различных воплощений в течение веков и тысячелетий. Когда эти два потока соединяются – а они в это время соединились, – то возникают достаточно мощные процессы, связанные с изменением энергетики и с появлением человека нового энергетического вида. И на Земле сейчас пошел целый поток людей иного энергетического вида. Если наш, предшествующий, вид человечества можно назвать «человеком разумным», то теперь грядет «человек духовный». Эти качественные изменения в значительной степени диктуют также особенности и способности этого нового человека.

Если говорить об одаренных детях, то, собственно, детская одаренность как таковая не является новостью для земных условий. Одаренные дети рождались на протяжении всей истории человечества. Но те, что подходят сейчас, качеством своей одаренности отличаются от предыдущих просто одаренных детей. Чем именно? Во-первых, они утончены. Во-вторых, они обладают способностями, которые в течение веков были способностями редкими, – в частности, ясновидением, яснослышанием, пророческими способностями и многим другим. В-третьих, их творческие способности выступают как бы в синтезе, образуя то новое качество творчества, которое присуще этим детям. И посему я бы назвала это сверходаренностью. Возможно, потом мы найдем для них другое определение.

Появление этих детей ставит и перед обществом, и перед родителями, и перед самими детьми ряд труднейших проблем. Они выходят новыми людьми из среды старого – так развивается эволюция. Нельзя сначала уничтожить все старое, а потом насадить новое. Это в социальную революцию пытались делать такие вещи, но эволюция подобных вещей не допускает.

Проблемы, с которыми эти дети сталкиваются, достаточно трудные. Первая проблема: им не верят, что они что-то там видят или слышат. Это можно сравнить с тем анекдотом, когда человек смотрит на жирафа и говорит: «Ну не может быть!» Так многие говорят, когда ребенок что-то видит, что-то слышит и что-то знает. Он приходит с большими накопленными знаниями, и ему просто не верят. Это очень тяжелые обстоятельства.

Среди сверстников такие дети выглядят белыми воронами. Это естественно – они выделяются среди них, а толпа обычных детей не любит, чтобы кто-то выделялся, и это влечет за собой определенные последствия для этих одаренных ребят.

Третья проблема связана с учителями, которые, быстро сообразив, что к чему (разумеется, это не относится к присутствующим учителям и педагогам), начинают ломать этих детей, стараясь их сформировать по своему образу и подобию.

Все то, о чем я сказала, сводится к одному: значительная часть нашего населения, да и населения планеты, среди которого начинают появляться представители нового энергетического вида человечества, не готова их принять. А раз так, то возникает острейшая, тяжелейшая и очень ответственная проблема – проблема сохранения этих детей, со всеми их особенностями, потому что в их руках наше будущее. Идет будущая творческая элита. И если мы это понимаем, то мы должны приложить все усилия к тому, чтобы оберечь этих детей от всех пагубных влияний. Надо сказать, что в этом отношении немалая роль отводится родителям. Мне бы не хотелось – это мое мнение, – чтобы родители быстро пускали в ход способности своих детей, чтобы они посылали их на конкурсы за рубеж и т.д. Родители (я не имею в виду присутствующих здесь родителей) должны знать, что это утонченные, очень ранимые, совсем другой организации люди. И наша обычная земная жизнь, приспособленная к нашему виду человечества, не отвечает особенностям другой жизни, особенностям новых людей. Мы уже имеем примеры, когда сверходаренные дети гибли. Сгорела Надя Рушева, сломалась Ника Турбина, и я могу еще перечислить многие моменты. Причем отрицательная родительская роль была здесь налицо.

Энергетическое мировоззрение дает нам возможность правильного методологического подхода к этому явлению сверходаренности и ставит перед нами определенные задачи. Я еще раз хочу повторить, что главное – нам нужно сберечь этих детей. Я пока не могу сказать, как это сделать, – нам нужно решать это всем вместе. Но мне видится здесь опасность перегнуть палку и создать для таких детей оранжерейные условия. Нам нужно сбалансировать все в полной гармонии. Во-первых, не отрывать их от жизни, а во-вторых, уберечь от той жизни, которая будет вредить их духовному развитию и развитию тех способностей, на которые будет опираться будущее нашей планеты.

В заключение я хочу сказать: «Они идут!» Сегодняшний наш Круглый стол посвящен этой проблеме. Вы услышите выступления опытных педагогов и ученых, увидите детей, которые получили определенное задание и в назначенный срок продемонстрируют вам, как они с ним справились.

Ш.А.Амонашвили, почетный академик Российской академии образования:

Дорогие друзья! Когда готовилась эта конференция, Людмила Васильевна предложила провести в ее рамках Круглый стол об одаренных детях. В течение длительного времени мы искали этих детей. Откровенно говоря, найти их не трудно, ибо мы то и дело открываем этих детей и в школе, и в семьях. Но мы искали долго, чтобы не возник какой-то ажиотаж, чтобы не причинить вреда самим детям. В итоге собралось здесь 26 ребятишек. В течение этих четырех дней они нас без конца радуют – то поют, то играют, демонстрируют свои удивительные способности. Еще и выставка их рисунков здесь устроена. Я спрашивал у одной девочки, которая приехала к нам как поэтесса: «Что тебе больше нравится: писать стихи или рисовать?» «Если честно, – говорит она, – и то и другое». «А кем ты станешь?» Отвечает: «Не знаю, может быть, сама буду оформлять свои книги». И какого ребенка ни возьми – он и художник, и поэт, и музыкант, и математик и т.д. И такая многогранность ставит нас перед проблемой: как назвать таких многогранно одаренных детей. Тут есть мои коллеги, которые потом объяснят нам некие тайны одаренности, и, может быть, скажут, что в науке уже есть такое понятие, в котором мы очень нуждаемся.

Мы решили разделить этих детей на две группы и предложить им тему «Строим свою страну». Пусть они помечтают, какой им видится своя страна – ее облик, ее законы, герб, даже гимн, если захотят. В общем, пусть помечтают о будущем, а потом, спустя три часа, они представят нам свои проекты. У нас здесь есть мониторы, по которым мы сможем наблюдать, как дети работают. Откровенно говоря, такого опыта Круглого стола с привлечением детского таланта я еще не знаю.

Мы пригласили известнейших специалистов по проблемам одаренного детства. Это академик Давид Иосифович Фельдштейн, вице-президент Российской академии образования, и академик Александр Григорьевич Асмолов. Пока они будут излагать вам свои идеи по этому поводу и предлагать новейшую концепцию о детстве, я тем временем спущусь к детям на первый этаж и дам им задание.

Спасибо вам.

А.Г.Асмолов, академик Российской академии образования:

Сколько бы ни собирались исследователи, писатели, ученые, сколько бы ни притягивалось их внимание к проблемам одаренного детства, вопросы одаренного детства всегда остаются для нас манящей тайной. Почему это происходит? В чем причина? Почему, говоря об одаренных детях, мы очень часто произносим такие слова – «оптимистическая трагедия одаренного ребенка»?

Я хочу напомнить всем вам уникальную сказку, за которой явно выступает модель одаренного детства. Эта сказка написана Г.Х.Андерсеном и называется «Гадкий утенок». Буквально несколько штрихов об этой сказке – пусть они восстановятся в вашей памяти. Вы помните, как относились к гадкому утенку, когда после долгих приключений он попал на птичий двор? Почему-то всем он не нравился, почему-то каждый старался его как-то принизить, задеть его достоинство, заклевать, обидеть. Так или иначе, усредненная культура хотела вытолкнуть его, выгнать за свои пределы. И этот описанный Андерсеном жизненный путь одаренного утенка, гадкого утенка, – это путь через странствия. И я хотел бы предложить первое на этом Круглом столе определение, касающееся жизненного пути личности, которая по сути каждая чем-то одарена. Что такое жизненный путь? Жизненный путь – это история отклоненных альтернатив. Вдумайтесь, пожалуйста, в эти слова. Великий французский философ, психолог и мыслитель Анри Бергсон задает вопрос: «Скажите, что нас привлекает в детстве?» Наверное, я не ошибусь, если скажу, что каждый из нас, когда видит ребенка или, простите, даже котенка, испытывает радость и ощущение какого-то восторга перед детством, особенно когда это детство раннее. И Бергсон в книге «Творческая эволюция» (обратите внимание на ее название) говорит: «В детстве нас притягивает, гипнотизирует, влечет к себе неопределенность. Что это за неопределенность? Это неопределенность того, кем может стать ребенок. Ведь в каждом из нас, когда мы рождаемся, огромный веер будущих путей развития, каждый может прожить множество миров». Но дальше Анри Бергсон роняет следующую фразу: «Весь наш жизненный путь (еще раз вдумайтесь, вглядитесь в свое сознание) усеян осколками тех индивидуальностей, которыми мы собирались стать и не стали». В три года у вас разрыв между «я хочу» и «я могу». И этот разрыв между «я хочу» и «я могу» усеян обломками того, что вы хотите стать тем, другим, третьим. Есть замечательное фантастическое произведение одного из наших писателей, которое называется «Маленький Леонард». Там описывается появление людей, подчеркиваю, не детей, а людей, двух, пяти, семи месяцев, года с ускоренным темпом развития. Правда, там это дается в мягкой, юмористической форме, но как часто фантастика подсказывает нам те модели, на которые не решается наш рациональный разум. В этом произведении ребенок в три месяца начинает быстро читать, а в шесть месяцев он приглашает папу и маму и говорит: «Слушайте, что-то вы слабо разбираетесь в квантовой механике и теории относительности» и т.д. и т.п. Сказка – быль, да в ней намек. Одаренный ребенок определяет зону ближайшего развития культуры. Одаренный ребенок, как навигатор, опробует те поисковые пути, которые культура пытается наметить и с которыми она вступает в борьбу. Отсюда – феномен одаренности в эволюции культуры, в широком смысле – в социальной эволюции, это тот феномен, за которым стоит поиск культурой новых путей развития. На знамени конференции написано: «Новая Эпоха – Новый Человек». Впередсмотрящими культуры являются те, кто через трагедии, через боль, через поиск самих себя, а тем самым и смысла в культуре, отыскивают эти новые пути. Я хочу сделать на этом особый акцент.

Второй момент, который вытекает из характеристики неопределенности детства. В детстве мы с вами все – универсалы; в детстве мы все с вами, в известном, переносном смысле этого слова, энциклопедисты – каждый из нас физик, каждый из нас лирик, каждый из нас художник, математик и каждый может стать таким. И отсюда еще один вопрос, касающийся уже непосредственно судеб нашего образования. Сейчас в России немало, как вы знаете, лицеев, гимназий, так называемых школ со специализацией, и я ставлю вопрос: не должна ли школа положить конец оппозиции между физиками и лириками, не должна ли она помочь ребенку, простите за сравнение, как боксеру, который владеет одинаково и правой и левой рукой, решать широкие пласты задач и в области искусства, и в области точных наук? Не совершаем ли мы чудовищной ошибки, когда загоняем ребенка уже с первого класса, а то и раньше, в какую-то узкую специализацию? Не становимся ли мы при этом могильщиками одаренности? Как-то мне попалась кандидатская диссертация, от которой у меня до сих пор мороз по коже. Эта диссертация называлась «Профориентация к шахтерским профессиям в старших группах детского сада». И это не выдумка, это реальность. Что же получается? Вместо веера пути развития мы такой профориентацией задаем ребенку узкоколейку жизненного пути, загоняем его в ту или иную профессию. Но как только вы приходите в гимназию, начинаются движения. Ибо классическое гимназическое образование, которому я хочу спеть гимн, образование, которое знало греческий, знало латынь, – это образование не для того, чтобы привить тот или иной навык, а для того, чтобы вступить в диалог с иными культурами, с иными мирами. И человек, который владеет сегодня греческим и латынью, не говоря уже о других языках, – это человек открытого мира, человек, который имеет иной инструмент мышления. Поэтому нужно помогать детям стать одаренными. В каждом из сидящих в этом зале множество одаренных детей. Я подчеркиваю: в каждом. Вопрос только в том, кто с ними боролся, кто создавал им культурную асфиксию, то есть душил их потенциальные возможности и т.д. Еще раз вглядитесь в себя, вспомните свои жизненные взлеты и падения. Кто не хотел стать поэтом, кто не хотел стать великим? Для одаренного детства характерна естественная тяга к величию. Одаренный ребенок – это всегда ребенок, стремящийся к величию. Но не следует путать детское тяготение и стремление ввысь, к величию, с манией величия, присущей политическим деятелям, – это совершенно разные вещи. И если первая относится к проблематике педагогов и психологов, то вторая – скорее к проблематике моих коллег-психиатров и клиницистов.

Теперь я хотел бы поставить еще один вопрос: как помочь ребенку стать одаренным? Величайший психолог ХХ века Л.С.Выготский, говоря о драмах образования, писал: «Наш ребенок – сильный ребенок. Он бы многое сделал». И затем роняет следующую фразу: «Наш ребенок в школе мог бы и знать, и уметь, но его трагедия в том, что он прежде всего не хочет». Отсюда основная задача – влюбить ребенка в обучение. Основная задача – это конструирование, архитектура мотиваций ребенка к обучению. И если образование овладевает тайной конструирования мотивации личности растущего человека, это образование превращается в то, что Флоренский назвал «средой, растящей личность», оно становится тем культурным раствором, который дает личность. И я особо обращаю ваше внимание на эту формулу образования, формулу мотиваций, присущих каждому ребенку.

Встает еще один вопрос, на котором я хотел бы заострить ваше внимание. Как соотносятся личность ребенка и его одаренность? Совпадают ли эти понятия, идентичны, изоморфны ли они? Ответ на этот вопрос, связанный с традиционной пушкинской проблемой о совместимости гения и злодейства, дает тот же человек, а именно А.С.Пушкин. Я напомню вам маленький эпизод: когда Моцарт идет с Сальери и вдруг останавливается, заслушившись скрипача. И Сальери бросает фразу, которая является пушкинской диагностикой разделения таланта и личности: «Ты с этим шел ко мне и остановился слушать скрипача слепого? Ты, Моцарт, не достоин сам себя!» Вот эта формула Пушкина: «Ты, Моцарт, не достоин сам себя!» – говорит о том, что дар, который нам дается, – это инструмент, это культурное орудие. И вопрос в том, как мы научим ребенка, точнее, как мы воспитаем ребенка, чтобы он мог пользоваться этим инструментом, этим даром. Мы можем помочь найти ребенку инструмент под названием «способности», можем найти инструмент под названием «талант», и все это дар, который может родиться. Но как им пользоваться, чтобы овладеть миром; как им пользоваться, чтобы овладеть действительностью?

Еще одна черта одаренной личности, которая присуща и любой личности, но у одаренной проявляется особо. Одаренный ребенок непредсказуем сам для себя. Ему часто неизвестно, что он сотворит, что он сделает. Вспомните ранние работы Марины Цветаевой, вспомните слова Пушкина, закончившего работу над «Борисом Годуновым»: «Ай, да Пушкин! Ай, да сукин сын!» То есть это восхищение, это удивление, этот томящий озноб, когда мы с вами делаем что-то значительное (я напоминаю: одаренный в каждом из нас), это уникальное свечение творчества дано одаренным детям. И как важно, чтобы культура, образование не выступили тем тяжелым прессом, который оставит одаренного ребенка гадким утенком и помешает ему стать лебедем.

Есть еще одна формула, которую я хочу напомнить за нашим с вами Круглым столом. Мы часто думаем, как помочь одаренным детям. Мы часто думаем, куда их вести. Но вот приходит одаренный ребенок в возрасте 13 лет в Московский государственный университет. И это не гипербола – мы сейчас все чаще сталкиваемся с тем, что дети 13–14 лет оказываются студентами моего родного Московского университета, особенно в области математики и физики, – как вы знаете, эти формы одаренности наиболее интенсивно развиваются в культуре. И что с ним происходит? А происходит следующее. Он пришел одаренный интеллектуально, этот чудо-ребенок, этот вундеркинд, и начинается трагедия. Его личностная зрелость, а точнее, незрелость, вступает в конфликт со зрелостью его одаренности. Эта неравномерность темпов развития поджидает каждого одаренного ребенка как страшная опасность. Он сидит в свои 13–14 лет со студентами, которым 17, 18, 20 лет, и разрывается ожиданиями. Он – другой. И возникает тяжелейшая конфликтная среда развития личности. Отсюда очень часто дорога к уходу, к «отлету» от действительности, дорога к странным социальным патологиям, к неврозу. Поэтому, работая с одаренными детьми, мы должны четко понимать, какие их ждут опасности. Тот же Л.С.Выготский обронил еще одну фразу, касающуюся будущей судьбы одаренного ребенка. Вслед за Ференцем Листом он сказал: «Будущее вундеркинда – в его прошлом». Что это значит? Это значит, что в возрасте 7, 8, 12, 13 лет столько надежд, столько возможностей, а потом, после 12 лет все резко меняется. Это сказывается психологический возраст одаренного ребенка, самая опасная для одаренного ребенка характеристика. Что такое психологический возраст в отличие от физического и социального возраста? Психологический возраст определяется направленностью мотивации – в прошлое или будущее. Вы можете быть юным человеком в 80 лет, если ваша мотивация направлена вперед, если вы смотрите вперед, думаете о будущем, каждый день и каждый час строите проекты жизни. Но бывает и так, когда в возрасте 13–14 лет ребенок уже все познал. И он превращается в тринадцатилетнего старичка, который смотрит на то, что происходит вокруг, сквозь очки цинизма и скепсиса. Все-то он знает наперед, все-то ему известно. И в этом еще одна проблема одаренного детства.

И наконец, последний вопрос. Кто делает одаренных детей? И кто мешает их рождению? Родители, учителя, педагоги. Я поясню свою мысль. Многие родители хотят, чтобы их одаренные дети доиграли их собственную судьбу, стали тем, кем не стали родители. И когда рождается ребенок, его воспитание направляется мыслью: «Я не стала актрисой, я не стал поэтом. Может быть, он за меня пройдет ту дорогу, которую мне не суждено было пройти». Это еще одна серьезная опасность, когда мы хотим, чтобы ребенок прожил ту жизнь, о которой мы мечтали. Но ведь это наша жизнь, а не его. И невольно взрослые совершают неумышленную кражу биографии ребенка, пытаясь устроить жизнь ребенка так, чтобы он не только прожил, но и пережил их судьбу.

Я набросал лишь некоторые вопросы, я не давал ответов, касающихся всей панорамы проблем одаренного детства. И завершая, скажу: человек одаренный всегда «почемучка». Как только он перестает быть «почемучкой», тогда сбывается диагноз С.Я.Маршака, поставленный нашему образованию:

Он взрослых изводил вопросом «почему?»,
Его прозвали «маленький философ».
Но только он подрос, и начали ему
Преподносить ответы без вопросов.
И с этих пор он больше никому
Не досаждал вопросом «почему?»

.Мы должны понимать, что одаренное детство – это всегда вопрошающее детство, мы должны всегда помнить о вопрошающем сознании одаренного ребенка.

И в заключение. Когда вы встретитесь с талантом, когда вы встретитесь с одаренностью, всегда помните формулу: «Талантам нужно помогать, бездарности пробьются сами».

Спасибо.

Л.В.Шапошникова:

Спасибо, Александр Григорьевич. Ваше сообщение или, я бы сказала, доклад поставил ряд очень интересных проблем, которые, я надеюсь, найдут отзвук на нашем Круглом столе.

Д.И.Фельдштейн, академик, вице-президент Российской академии образования:

Уважаемые коллеги! Все мы понимаем, что одаренные, талантливые дети – это дети, особо продвинутые в своем развитии в определенной области – интеллектуальной, чувственно-эмоциональной. Общество, государство озабочено проблемой одаренных детей. Проводятся исследования, определяются природа, истоки одаренности, условия ее развития, создаются учреждения для воспитания, обучения одаренных детей и даже прочерчиваются индивидуальные траектории развития одаренного ребенка. Внешне, казалось бы, все в порядке. Но при этом наше взрослое сообщество забывает, быть может, на бессознательном уровне, две вещи. Во-первых, мы не хотим сознаваться себе в том, что относимся к одаренному ребенку, как к объекту. Да, мы проявляем заботу об одаренном, но это объект нашей заботы, это объект нашего воспитания, это объект нашего обучения. Мы совершенно забываем, что он – субъект развития, собственного развития.

И второе. Мы не хотим понимать то, о чем говорил сейчас и Александр Григорьевич, а именно: одаренному ребенку в микросреде и в социуме вообще очень трудно. Очень трудно пройти этот «утино-лебединый» путь. Трудно и самому одаренному ребенку, и его родителям, и его педагогам, и всему нашему сообществу.

Ребенку трудно, потому что он необычен, а необычность не прощается, и окружающие скорее увидят в этом одаренном ребенке признаки шизофрении, чем черты гениальности. Ему трудно, потому что он не такой, как окружающие его сверстники. И сверстники соответственно относятся к нему, как к аномальному явлению.

Родителям трудно и с самим ребенком, и с отношением окружающих к нему.

Особо трудно педагогам. Мы привыкли все сваливать на педагогов: вот они такие-сякие, вот методика устарелая, усредненная. Да, педагог ориентирован на норму. Он умеет (я имею в виду хорошего педагога) сделать так, чтобы отстающий достиг этой нормы. Иногда он даже умеет сделать так, чтобы продвигался человек выше усредненной нормы. И ему не дидактически трудно с одаренным ребенком, ему психологически трудно. Ну представьте себе: педагог многие годы учился, стал профессионалом, знаковой фигурой. Он учит, наставляет и вдруг ему надо признать, что какой-то недоучка, извините, козявка, – гений, а он, столько лет учившийся и учащий сейчас всех, мелко плавает. Это ведь серьезнейшая трудность для взрослого человека, для педагога.

Трудно всему сообществу. Как признать, что среди равных есть далеко не равные; есть те, кто выделяется из общей массы; есть люди талантливые, есть люди гениальные? Это очень трудно признать. Посмотрите – на наших телеэкранах, в радиопередачах, в печатных средствах массовой информации в последнее время очень часто звучит такой мотив: надо, наконец, научиться формировать у людей, в особенности у детей, умение сопереживать, умение сочувствовать. Да не надо формировать умение сочувствовать! Любой человек умеет сочувствовать: «Ох, как ты плохо выглядишь!» (в смысле – как я рад, что это не я так плохо выгляжу). Но в сопереживании есть другая сторона, о которой мы молчим, – это умение сорадоваться. Мы не умеем радоваться тому, что другой лучше нас. Это напрочь отсутствует в нашем сообществе, в нашей психологии.

Когда мы говорим об одаренности, то особый упор делаем на интеллектуальную, на чувственно-эмоциональную одаренность, но почему-то не хотим говорить о том, что есть дети, продвинутые и в социальном плане. Да, мы знаем, что Лев Николаевич Толстой в свое время написал, что развитие человека кончается в пять лет; мы понимаем, что пятилетний – это уже взрослый человек, но когда видим перед собой пятилетнего, то относимся к нему снисходительно. В моей педагогической практике был такой случай: я наблюдал, как играют ребятишки пяти лет в автомашину. Скамейка – доска на двух столбиках – автомашина, и один из малышей распределяет роли. Себе он, понятно, берет роль водителя. Этакий пятилетний лидер, который очень быстро каждому нашел свое место. И вот все места на скамейке заняты, и он объявляет: «Поехали!» Но тут один малыш говорит: «А я? Забыли?» Страшная несправедливость, социальная несправедливость. Что можно придумать в этой ситуации? Мест нет, а человек остался без роли. Ну, я бы, педагог, психолог, предложил бы поехать вторым рейсом. А этот пятилетний не задумываясь сказал: «Ты будесь безать сзади и (простите!) вонять бензином». Надо было видеть счастливую физиономию малыша, которому в секунду дали социальную роль – роль выхлопной трубы. Поэтому, когда мы так снисходительно относимся к ребятишкам, надо понимать, что они порою не глупее, если не умнее нас, и не только в интеллектуальном, но и в социальном смысле.

Александр Григорьевич задел проблему школы, не только в плане учителя, но и в плане образования. Я бы также хотел на этом остановиться. Мы говорим, что сегодняшняя школа, сегодняшняя система образования, в лучшем случае, не способствует развитию ребенка. Тем более не способствует и не имеет возможности для развития одаренного ребенка. И при этом идет дискуссия как среди специалистов, так и во всем обществе, потому что все заинтересованы в том, чтобы система образования была если и не опережающей развитие, то по крайней мере нормальной. Спорят о сроках обучения, спорят о том, как учить, чему учить, и при этом напрочь отбрасывается или, в лучшем случае, уходит на второй план понимание того, что сегодняшняя система образования создана четыре столетия тому назад великой дидактикой Коменского. Но тогда было другое общество, другие люди, другие дети. Откройте учебники сегодняшней педагогики – там через каждые две страницы цитаты из Ушинского, который жил в 60-е годы XIX века и который, не скрывая, писал во введении к своей знаменитой книге, что он взял мысли Коменского, Песталоцци и других выдающихся педагогов прошлого. И это сегодня переносится на нашу школу, на наших детей. Я приведу две цифры из широко опубликованных официальных статистических данных. Согласно этим данным, в 1929 году из начальной школы в среднюю переходил 1% детей, то есть один из ста. Какие проблемы были у учителей? Да никаких. 99% вливались в ряды тружеников города и села. Ребенок в 8 лет поступал в школу, а в 12–13 лет шел учеником на производство или начинал работать в сельском хозяйстве. Было всеобщее начальное обучение. В 1958 году произошла реформа школы – был введен восьмилетний обязательный всеобуч. И вот вам официальная статистика 1958 года: пять процентов детей из ста пошли в среднюю школу. И, опять же, проблем не было. Наша школа приспособлена для 1% детей, в лучшем случае для 5%. А когда в нее пошло 100%, мы стали говорить, что учителя не годятся, что родители детьми не занимаются и т.п. Мы ищем причины, а основная причина в том, что существующая классноурочная система должна меняться.

Есть очень серьезные психологические исследования, которые показывают, что наша система образования до десятилетнего возраста соответствует закономерностям психического развития ребенка. То есть в младенческом возрасте, в раннем детстве, в дошкольном детстве, в младшешкольном возрасте она соответствует, а начиная с подросткового возраста, граница которого проходит между 9,5 и 10 годами, эта система уже не годится. Мы говорим, что ребенок подросткового возраста – школьник, учащийся и его основная деятельность – учебная. Это ложь. В этом возрасте совсем другая деятельность на первый план выходит. И это доказано в психологических исследованиях. Нужна школа многоплановой, многопрофильной деятельности, где учебная деятельность является только одной из составляющих. Мы ломаем ребенка. Говорим о воспитании одаренных и ломаем вообще любого ребенка. Если мы хотим создавать условия для одаренных, мы должны изменять систему образования. И дело здесь не в сроках, не в формах, не в учителях. Мы должны строить ее в соответствии с особенностями психического развития ребенка.

Спасибо.

А.А.Мелик-Пашаев, главный редактор журнала «Искусство в школе»:

Дорогие коллеги! Я пребываю в некоторой нерешительности, потому что не имел возможности присутствовать на предыдущих заседаниях и немного по-другому представлял себе этот разговор – в более привычном для меня педагогическом плане, как разговор о детской одаренности. Здесь же я услышал целый ряд очень важных, принципиальных вещей, которые заставляют меня на ходу перестроить свое выступление. И это будет уже не доклад, а скорее несколько клочковатые раздумья о вопросах, которые мне кажутся очень важными, в том числе и практическими.

Я не услышал здесь ничего такого, с чем бы я не мог согласиться, в смысле общефилософских и духовных оснований творчества, детства, нового этапа эволюции и т.д. Я скажу, что, наверное, переход на новую эволюционную ступень совершается не одномоментно. Во всяком случае, лет 20–30 назад от очень мудрых людей, имеющих определенный духовный опыт, я тоже слышал о том, что рождаются дети все более творчески одаренные, все более огненные, хотя это не связывалось тогда с наследием Рерихов. Я даже могу сказать, что встречал и детей, которые действительно знали и говорили что-то такое, о чем я узнавал только из книг. Так что меня такой подход не только не отталкивает, но я полностью готов это принять.

Мне показалось очень важным, что надо охранять необычных детей не только от заурядного взрослого, который старается их сломать и приспособить к своему уровню понимания, но также и от тех, кто, по тем или иным соображениям, можно сказать, эксплуатирует или форсирует эту их необычность. То есть нужна охрана одаренных как особо чувствительных. И здесь я хотел бы, быть может, для размышления, высказать свое соображение. Мы часто почти отождествляем особую чувствительность и творческую одаренность, а ведь это вещи разные, в том числе и в художественном творчестве, о котором мне легче всего говорить. Мы не должны принимать одно за другое, потому что, принимая особо чувствительного за очень одаренного, мы тем самым, возможно, ставим его в опасную ситуацию. Я хочу сказать, что когда кто-то, в том числе и среди взрослых, видит и слышит то, чего не видим и не слышим мы, то это еще не значит, что он совершает какую-то творческую, преобразующую работу. Я помню время, когда это было под запретом, когда всякое проявление какого-то тонкого видения или слышания сразу же принималось за «божественное откровение». Мне приходилось видеть работы, картины людей, которые фиксировали свой гиперфизический, если можно так сказать, опыт. И это было интересно, но это не являлось творческим, художественным произведением. Так же как я могу видеть этот мир, но это еще не значит, что я его преобразовал в художественный образ, так кто-то более тонко организованный может видеть явления другого плана, но там тоже надо совершать ту же самую творческую, преобразующую работу. А сам по себе факт видения, слышания, отзывчивости на эти вещи еще недостаточен.

Еще, на мой взгляд, существует такая опасность, как иллюзия сверхспособностей. Собственно, это связано с тем, что я сейчас сказал, – иллюзия сверхспособностей, связанная именно с повышенной чувствительностью ребенка. Потому что одно дело – воспринимать что-то, образно говоря, идущее свыше; другое дело – просто чувствовать что-то за пределами обычного опыта. Я думаю, немногие со мною согласятся, но мне кажется, что упомянутый здесь печальный случай со способной девочкой Никой Турбиной (а я знаю и другие подобные случаи) как раз относится к области таких ошибок. Я помню, что, когда она была в расцвете, литераторы, сами не понимая, что они делают, таскали ее по свету и сбивали с толку. Люди, хорошо знающие детей и детское творчество, говорили, что это очень опасный путь, что нет там пока оснований говорить о какой-либо прочной литературной одаренности; а есть просто способность человека перехватывать у взрослых то, чем они живут, что чувствуют, что образно представляют, читают, и выдавать это на 10–20 лет раньше, чем это принято, что и принимается за огромную одаренность. Поэтому для людей, в этой области искушенных, печальная судьба Ники Турбиной была почти неизбежной. Ребенку независимо от того, одаренный он или нет, надо давать проживать полностью свою детскую жизнь, из которой и рождается прочное творчество, питающееся собственным жизненным опытом этого человека в течение всей его дальнейшей жизни. Это второй опасный момент для тех, кто имеет дело с необычными детьми. Мне кажется, что мы должны быть очень внимательны к такому явлению. Ведь не только от ребенка может идти спонтанный прорыв к необычной тематике и к необычному опыту. Но поскольку сейчас это модно и даже стало своего рода бизнесом, то я знаю педагогов, которые, может быть, ничего не видят и не слышат, а возможно, и ни во что и не верят, но почти что навязывают в кружках, в различных творческих студиях такой ходовой, товарный сейчас стиль, ходовую тематику и это эксплуатируют. И при том, что сам педагог, может быть, относится к этому просто как к своему бизнесу, ребенок, именно в силу того, что он более чувствителен, попадает в непонятные ему слои мистического опыта, и неизвестно еще, как он из них выберется, потому что никакого духовного руководства он там не имеет. Вот те соображения, которые приходили мне в голову по поводу того, что я здесь слышал.

Теперь из области работы с одаренными детьми в искусстве. Здесь нужно выделить три момента, которые каждый педагог и родитель должен иметь в виду. Во-первых, существует (я говорю почти условно) художественная одаренность как возрастное явление. То есть при более или менее благоприятных условиях ребенок в 5, 6, 7, 8 лет в большинстве случаев может проявлять художественную одаренность, иногда очень яркую. Он может создавать произведения, хотя и отличающиеся от работ взрослых, но по-своему вполне художественные, ценные в художественном отношении. И здесь задача взрослого, задача педагога состоит в том, чтобы не подходить к нему с мерками взрослого искусства, что гораздо проще. Нам проще оценить, когда ребенок делает что-то похожее на работу взрослого, хорошо или плохо – это другой вопрос, но нам гораздо труднее оценить возрастное своеобразие детского творчества, которое, будучи совершенно не похожим на творчество взрослых, имеет большую художественную ценность. Хотя бы общеизвестное «Пусть всегда будет солнце!» – образец замечательного, чисто детского возрастного творчества. Я имею в виду те строки, которые создал ребенок, а не то, что потом придумал вокруг этого взрослый поэт. То же самое есть и в изобразительном творчестве, где оно даже еще больше представлено, и в других видах. Но потом наступает другой возрастной период, и эта возрастная одаренность либо уходит, либо у кого-то уже превращается в его личное творческое усилие со всеми трудностями и противоречиями, которые с этим связаны. И, как мне кажется, вот тут-то и проявляется чаще всего тот эффект «гадкого утенка», о котором совершенно справедливо говорили сегодня. Я знаю примеры, когда именно одаренный ребенок по сравнению с красивыми утятами выглядит невыигрышно для поверхностного и даже не очень поверхностного, а то и для профессионального взгляда именно потому, что он одаренный и что в нем вызревают те задачи, для решения которых у него еще нет средств и возможностей. Поэтому то, что он делает, становится каким-то неуклюжим, недостаточно художественным. Я вчера у Пушкина прочитал замечательную фразу о том, что есть два рода бессмыслицы в поэзии: один проистекает от обилия слов и недостатка мыслей и чувств, а другой, наоборот, от избытка мыслей и чувств и недостатка слов для их выражения. Вот этот второй вид бессмыслицы – он поэтический, и через него надо пройти. Я мог бы привести примеры того, как замечательные произведения ребенка не оцениваются именно потому, что ему не хватило умения. Поэтому надо быть очень тонким и чутким по отношению к ребенку педагогом, чтобы понять, какой огромный потенциал стоит за той не очень складной формой, которая проигрывает по сравнению с гладкими и банальными работами других. Это второе.

И третье, что наиболее удивительно, хотя в этой аудитории это никого не удивит, – это когда ребенок создает нечто такое, что по всем меркам соответствует высокому взрослому творчеству. Когда я встречаюсь с педагогами или со студентами, я им читаю несколько текстов или показываю работы и прошу угадать, что написано взрослым для детей, что написано взрослым для взрослых, а что написано или нарисовано ребенком. И далеко не всегда можно это угадать. Вот, например, короткое четверостишие, которое я помню:

Падают волшебные листья
Прямо водяному в глаза.
Тихо парит над прудом
Осенняя стрекоза.

Все говорят, что это взрослый поэт. Ничего подобного. Пишет девятилетняя девочка. Тут совершенство формы, тут ничего не надо менять. Как это получается? В изобразительном искусстве и даже в скульптуре тоже иногда такое бывает, что меня удивляет больше всего, ведь там, казалось бы, ремесло, поставленные руки и тренированный глаз нужны. Причем это совсем не значит, что ребенок завтра сделает то же самое и через год он будет кем-то, а через десять – великим художником. Нет. Но в какой-то момент мы соприкасаемся с тайной творчества. Безусловно, она есть и у взрослых. Когда человек становится непостижимо больше самого себя в момент творчества. Как это оценить?

Еще я могу показать вам картинку в журнале «Искусство в школе». Вот, пожалуйста, это делает первоклассник. Бывают блестящие работы, которые соответствуют возрасту, а эта и по настроению, и даже по исполнению выпадает из каких-либо возрастных границ.

И в заключение скажу, что способность видеть в человеке, даже не видеть, а верить, что есть что-то бесконечно большее, чем то, что мы видим в данный момент, необходима каждому, кто имеет дело с детьми, соприкасаясь с тем огромным потенциалом, который несет в себе каждый ребенок. Но какой это потенциал, как он раскроется, в каком направлении, в какое время – во всем этом нужна величайшая осторожность и разборчивость.

Г.Н.Фурсей, академик РАЕН:

Дорогие коллеги, дорогие друзья! Здесь так много и замечательно было сказано о предмете нашей дискуссии, что добавить что-либо еще очень трудно. Вообще, должен сказать, сама обстановка сегодня радостная и праздничная, хотя это необычный праздник, потому что мы сегодня здесь довольно напряженно работаем, а потом будем наблюдать, как работают одаренные дети.

Здесь прозвучало очень много прекрасных идей. Конечно, гораздо больше вопросов, чем ответов, которых практически и не было. В связи с этим я хотел бы сказать следующее. Сегодняшнее общество, и в России в особенности, очень слабо подготовлено к восприятию этого замечательного феномена, который сейчас проявляется в такой яркой форме. С этим я столкнулся случайно, оказавшись в неком жюри. У нас в Петербурге есть такой приз интеллигенции, который называется «Звезда Прометея» и который присуждается талантливым детям, победившим в различного рода олимпиадах. Я, как физик, участвовал в отборе работ по физике, математике, изобретательству. Дети-старшеклассники делали небольшие доклады, и это было фантастически. Но я был потрясен не столько тем уровнем, на котором выполнены работы в этих областях, сколько той разносторонностью личностей, которые эти работы представляли. Удивительнее всего то, что один человек выигрывает, скажем, олимпиаду по математике, по физике, по химии, по истории и по языкознанию. Это совершенно потрясающие дети. Они и внешне замечательные, они и внутренне удивительные, и, конечно, очень ранимые и неприспособленные к нашей жизни. Но что было очень грустно – их пригласили, их наградили, их порадовали тем, что их признали (хотя многие оказались за скамейкой сзади, что не совсем справедливо, потому что все они замечательные), – и все! И дальше этих детей оставили.А ведь за такими детьми охотятся, их с большим удовольствием вывозят из нашей страны. Я немного отвлекусь и приведу такой пример из истории нашего замечательного Московского физико-технического института, куда очень тщательно отбираются таланты в области математики, физики и инженерии. Однажды весь поток одного года забрали в Америку. И все радовались: вот какие они хорошие, что их туда с удовольствием всех взяли. Конечно, гордиться тем, что они хорошие, нужно, но терять наших талантливых детей, выращенных здесь, ни в коем случае нельзя. И мы должны сделать все от нас зависящее, чтобы этого не происходило, чтобы они здесь имели достойную возможность реализовать себя. Мне кажется, что это одна из главных задач в нашей стране сейчас. Страна, конечно, находится в жутком состоянии, но успокаивает то, что это переходное состояние; и в этом переходном состоянии можно оказывать воздействие, влияние. И вообще, надо сказать, что система способна нормализоваться – она вышла из состояния замкнутости. Мне кажется, что главное сейчас – это изменить отношение к качеству жизни. Вот пришла вдруг экономическая элита, которая произросла из политэкономии, и стала говорить нам о том, что рыночная экономика – это некая панацея от всех бед. Но Жорж Сорос, очень яркая личность в современном мире, человек, который представляет капитализм, в известном смысле его апологет, написал прекрасную книжку «Кризис современного капитализма», в которой он совершенно четко сказал то, что нам с вами, конечно, и так понятно, а именно, что в рыночной экономике в основном ничего нет, кроме прибыли, и в ней отсутствуют человеческие ценности. И для того, чтобы эта система работала на людей, а не на муравьев или на какое-либо другое сообщество, необходимо эти общечеловеческие ценности туда ввести. И последние нобелевские премии по экономике, как вы знаете, были даны как раз за социальную ориентацию экономики. У нас, к сожалению, это до сих пор понимают довольно смутно.

Здесь собрались люди, очень ответственно относящиеся к жизни и мощные как личности. Есть у нас и прекрасные организации, ставшие уже массовыми. И мне кажется, что всем нам сообща нужно повлиять на изменение той основной парадигмы, которая имеет место в нашей стране. Иначе невозможно будет получить рабочее поле, чтобы дать ответы на те вопросы, которые были здесь поставлены. Ведь сейчас те системы образования, системы науки, те личности, те дети, у которых мы должны учиться и которые своим творчеством, своим проникновением в более высокие миры могли бы всех нас оздоровить, лишены трибуны. Мы их почти не видим и не слышим, за исключением каких-то конкурсов или специальных собраний, тогда как пресса, особенно телевидение, забита невесть чем. И мне кажется, что одна из главных задач нашего общества – создать все условия для того, чтобы каждый человек, и в особенности одаренный, мог реализовать предназначенный ему жизненный путь. И вот если бы это было главной задачей, то, я думаю, очень многое изменилось бы.

Печально, что до сих пор воспринимают как юродивых тех, кто говорит о фундаментальных законах Мироздания, о законах нравственных, столь же мощных и универсальных, что и закон сохранения, закон всемирного тяготения и т.д. Потому что, к сожалению, массовое сознание находится на очень низком уровне. Это касается и нашей системы образования, которую все время реорганизуют, но реорганизуют как-то фискально и в основном для того, чтобы изъять из нее какие-то средства, которых этой системе и так не хватает.

Однако нужно сказать, что российская система образования – одна из лучших в мире, я это не понаслышке знаю, потому что езжу по разным странам и вижу, что там делается. Сегодня я с удовольствием услышал о том, что наша русская гимназия была прекрасным примером того, как вообще нужно готовить личность. Потому что там изучали языки, учили мыслить, оставляя свободу творчеству. И этот опыт поддерживал нашу систему образования все последующие годы. А теперь мы путем так называемых реформ непрерывно уничтожаем то лучшее, что у нас было, почти не создавая нового, за исключением того опыта, о котором здесь говорили, – тех особых гимназий, колледжей, сообществ, в которых обсуждаются и решаются эти животрепещущие проблемы.

Поэтому, мне кажется, нам нужно объединить усилия, чтобы помочь осуществиться талантам, а бездари, как совершенно правильно было сказано, пробьются сами и уже пробились на руководящие посты во многих случаях. Нам необходимо выйти на средства массовой информации. Я обращаюсь к средствам массовой информации – это и ваша задача, и ваше спасение. Потому что нет в нашей прессе сейчас образцов, пригодных для воспитания нашей молодежи и для того, чтобы наши души очищать. Да, действительно, у нас не сладкая жизнь, но есть же прекрасные картины, прекрасная музыка, удивительные, талантливейшие дети. Люди плачут, сидя у телевизоров и в концертных залах, когда видят этих детей. Но этого почти не показывают, а обрушивают на нас массовым тиражом нечто такое, что вообще стыдно показывать.

К этому я хотел бы добавить следующее. Все-таки жизнь – это большая радость, и дети радуются этой жизни, обращаясь к ней с колоссальным любопытством и интересом. Нужно, чтобы эта жизнь не казалась, а на самом деле была бы для них радостной. Для этого не обязательно иметь переполненный желудок. Для этого важно, чтобы и дети, и мы сами были обращены к более высоким ценностям. И это возможно сделать. И я глубоко убежден, что хотя все мы, люди, грешные и в нас много чего намешано, но, как сказал Николай Бердяев, зло можно победить единственным способом – преобразуя его. Поэтому, когда в среде интеллигенции говорят, что мы должны быть вне политики, хочется спросить: «Вне какой политики?» Мы не можем быть вне политики, потому что если мы не будем влиять на содержание управления, то мы ничем не сможем помочь или очень мало сможем помочь нашим детям. Это не значит, что мы не должны творить собственный путь. По Паркинсону и Питэру известно, что есть прекрасный способ уйти из этой ситуации, – нужно просто делать хорошо. Параллельно и постепенно негодное отомрет. Но оно очень крепко цепляется за свои привилегии, и этому надо противостоять каждый день и каждую минуту.

Я очень благодарен вам за внимание. Я согласен со всем, что здесь говорилось, и хочу подчеркнуть, что за детей мы должны бороться. Мы должны бороться, и мы должны прорываться. И если мы не объединим наши интеллектуальные силы, если мы не будем едины, если мы не будем иметь концепции и четкой программы действий и не будем пользоваться нашей способностью убеждать, в том числе тех, кто поступает неправильно, – мы будем проигрывать, мы будем отодвигать то прекрасное время, которое грядет.

Еще раз спасибо вам большое за внимание.

Л.С.Болотова, доктор технических наук, академик РАЕН:

Дорогие друзья, уважаемые коллеги! Позвольте, я расскажу вам о двух эпизодах из своего жизненного опыта, которые меня просто, можно сказать, перевернули.

Первый опыт – это приблизительно 74–75-й год. Я была тогда завотделом в Академии наук УССР, и поскольку я занималась проблемами искусственного интеллекта, что было в то время новым, очень сложным направлением, то мне нужны были совершенно нестандартные выпускники с новым мышлением – математики, программисты, которых тогда мог готовить только университет. И я взяла трех выпускников мехмата из МГУ: двух парней и одну девушку. Эти трое были, можно сказать, вундеркиндами от роду, поэтому они сразу попали в математическую специализированную школу при МГУ. Школьниками они были победителями всех наших отечественных математических олимпиад, в том числе международных. Они имели право поступать в любой вуз без экзаменов и поступили в университет. Ими занимались наши величайшие, талантливейшие ученые, и один из этих парней даже жил в семье одного из них. Эти дети были просто фонтан творчества, они еще в школе делали то, что сегодня не делают наши выпускники мехмата. Еще в школе они занимались под руководством Владимира Федоровича Турчина, автора удивительного изобретения – алгоритмического языка для искусственного интеллекта. И вот его ученики, выпускники университета, оказались у меня. Вы не представляете, что мне пришлось с ними пережить и как это было трудно. Вы знаете, я все понимала. Я понимала их талантливость, я их любила всей своей душой. И коллектив у меня был особый – академический коллектив, который собирался в течение очень многих лет, и это были не случайные люди, они сами были талантливы и все понимали. Но буквально через полгода налицо было всеобщее неприятие этих ребят. Всеобщее! Вы не представляете, на что я шла для того, чтобы спасти их, создать им ту атмосферу, в которой они привыкли расти. А в какой среде они выросли? Вообразите: математический интернат при МГУ, они – вундеркинды, и они уже смотрят на всех других людей с некоторым превосходством. Они абсолютно не приучены к дисциплине, тем более к трудовой дисциплине. Мы понимаем, что с вундеркиндами очень жестко нельзя, но надо иметь какую-то дисциплину – дисциплину жизни, труда. Не приучены! Они увлекались... Например, с сывороткой Мечникова ездили по всей стране, спасали, лечили. Они были полны благих намерений. Но при этом были в глубоком конфликте со всем обществом. И я ничего не смогла сделать, при всем своем понимании.

Да, был еще один недостаток. Они ничего не умели доводить до конца. Вот высказана идея, апробирована. Надо ее как-то доводить до конца, но тут – полный пас. Я не буду больше говорить об этом. Все это кончилось очень печально.

Из всего этого я сделала один, очень важный для себя вывод. Вывод состоит в том, что, живя в обществе, которое на самом деле является отражением нашего внутреннего мира, общаясь со своими сверстниками, ребенок проходит, получает для себя важнейший, необходимейший опыт в этой социальной жизни. Мы не можем его всю жизнь ограждать: «Ах, он талантливый – разойдитесь, дайте ему дорогу».

И второй опыт. В 92-м году у меня была своя научная фирма и я сняла помещение в московском профтехучилище на Нагатинской. Это было строительное профтехучилище, где учились дети рабочих самых неблагополучных районов. И когда я пришла туда и увидела исписанные матом стены, которые невозможно было очистить, я вдруг поняла, что все наши научные проблемы не стоят того, что происходит с нашими детьми. И я, как понимала, написала программу преобразования этого профтехучилища в лицей информационных технологий и систем. Дальше получилась такая потрясающая вещь. Эта программа была сразу принята и включена в пятилетний план развития Южного округа. Честно говоря, моя фирма разорилась на этом. У меня была большая фирма – 40 первоклассных профессионалов – я пыталась сохранить цвет страны в области искусственного интеллекта. Что мы сделали? Мы стали работать с этими детьми. Было создано три группы, новые специальности. Первое сентября, отзвенел звонок, все расходятся по классам, и покатилась технология нашего образования. Мы провели психологический тренинг: пять дней мы занимались с детьми и два дня мы занимались с родителями. Через неделю мы получили других детей. Из замкнутых, сидящих по углам, из этих в общем-то разбойных детей. Я поняла, что если не сменить атмосферу, обстановку в этой школе, то ничего не получится. Семья и улица, где они вращаются, все остальное сделают. И у нас каждый ребенок имел билет в Колонный зал на концерты, у нас были тренинги, школы этики, школы эстетики, школа супружества. К нам приходили большие ученые, читали лекции. Мы организовали детский театр, фотостудию. Через год дети стали совсем другими, и родители на нас буквально молились. Я долго могу об этом опыте рассказывать, но основная моя идея состоит в том, что если приложить достаточно любви, а также средств, то все можно сделать. Дети открываются. Вы не представляете, как открывались эти дети, которых мы приговорили: бездари, шпана. Когда я уже не могла платить за все, то обращалась к родителям, и они говорили: «Да, мы будем доплачивать, только работайте – дети совершенно другими делаются». Из этого я сделала второй вывод: нельзя приговаривать детей, нельзя их исключать, лишать их этого важнейшего социального опыта. Так же, как ребенок, воспитанный матерью-одиночкой, не получает опыта взаимодействия с отцом, с братом, с сестрой, не нарабатывает соответствующих человеческих качеств для жизни в обществе, так и мы, исключая таких одаренных детей. Да, все дети одаренные! Все!

Два дня назад я вернулась из Индии, где участвовала в международной конференции «Образование, основанное на общечеловеческих нравственных ценностях», и хотела бы поделиться с вами тем, что я там услышала. Например, были проведены исследования в Америке, в Китае. Кстати, Китай сегодня делает революцию в области образования, и нам, с нашими педагогическими наработками, просто стыдно, что мы сегодня находимся в таком состоянии. Так вот, исследования показали, что самая высокая творческая активность любого ребенка достигается к семи годам. После того как он идет в нашу школу, которая забивает его штампами: что нужно, что можно, чего нельзя – и психологически травмирует ребенка системой оценок, – после всего этого творческая активность падает. И прорываются очень немногие люди, которым повезло с семьей, которым повезло, так сказать, с рождением в любви, поэтому они значительно сильнее и дольше несут свой творческий потенциал.

Далее. Были проведены очень интересные эксперименты. В школах, основанных на системе нравственных ценностей, направленной на раскрытие внутреннего потенциала любого ребенка, детей обучали концентрации. И было доказано, что если обучать детей концентрации в течение одного года, то его память, его способность к аналитике возрастает на 40%, если он прак тикует концентрацию в течение двух лет, то на 60%, если же он работает в этом режиме три года, то эта цифра возрастает до 90% – он сходу запоминает абсолютно все. Сегодня есть массовые школы, которые выпускают массовых творцов. Кстати говоря, я считаю, что наше будущее – это массовый творец. Школа должна готовить только творцов, потому что мы стоим на пороге полной смены технологий. Вся наша технологизированная, технократическая цивилизация является плодом нашей системы образования, которая развивает внешние ценности. Мы сегодня не способны обойтись без обращения к машине, к компьютеру. Представим себе, что этого ничего не будет. И что с нами станет? Да мы одичаем сразу же. Должна быть гармония развития внутреннего и внешнего.

А теперь мне хотелось бы сказать о данных, которые сообщил Друнвало Мелхиседек. Он сообщил, что сегодня на Земле существуют три расы с измененными ДНК. Особенно много детей с такими ДНК в Китае и в Южной Америке. Уже исследовано десять тысяч детей и снят фильм, он доступен. Это дети с феноменальными парапсихологическими способностями. Они видят, слышат руками, чем угодно. Сегодня на Земле уже 1% таких детей, и еще 1% детей с абсолютным здоровьем – им нельзя привить никаких болезней. По Земле идет как бы вирус абсолютного здоровья.

Я хочу сказать, что нам надо изменить свой внутренний мир. Нам надо объяснять родителям, как вести себя с необычными детьми. Сегодня по всему миру создаются консультационные пункты для помощи родителям, у которых такие дети, с которыми они не знают, что делать. Более того, создается альтернативная система образования, рассчитанная на подобных детей. Мысль одна – эта система должна быть всеобщей.

Спасибо.

В.И.Панов, руководитель координационной программы «Одаренные дети» Министерства образования РФ:

Уважаемые коллеги! С одной стороны, учитывая название Круглого стола «Одаренные дети – кто они?», хотелось бы заострить внимание именно на этом, но все, и даже одаренные дети, уже устали. Тем не менее было поднято много вопросов, и поэтому я буду говорить тезисами.

Первый вопрос: одаренные дети – это норма или аномалия? Если спросить взрослых, то, наверное, часть из них скажет: это ненормальные дети и поэтому им надо помогать пробиваться, надо помогать обрести самих себя и прочее, и прочее. Как исключение. Поэтому нужны элитарные школы, элитарные классы, программы и, простите, Круглые столы.

Другая часть скажет, наверное: раз человек получил от Бога возможность быть на этой земле, то это уже есть момент творчества. Он уже одарен быть на этой земле, быть носителем жизни и, значит, творческого начала, присущего любому природному явлению. Но почему это творческое начало не получает своего развития и даже проявления? Кто виноват? Мы – взрослые, культура, система образования или что-то еще?

Следующее. Одаренный ребенок определяется как одаренный с двух позиций. Одна из них – его внутренняя позиция: ощущает ли он себя одаренным. И отсюда идет целый веер, то, о чем уже сказали. Если я в 5, в 10 лет уже знаю, что я – одаренный ребенок, я – выдающийся, я умею лучше, больше, быстрее, чем другие, то как я отношусь к другим детям? А как другие дети ко мне относятся? Детское сообщество начинает меня выдавливать, но и я их тоже начинаю выдавливать из своей сферы сознания. Но и более старшие дети, 16 и 17 лет, с которыми я могу удовлетворить свою познавательную потребность и мой огромный багаж знаний и умений, – они со мной тоже не особенно-то хотят иметь дело, потому что у них другие заботы в своей социализации. Они меня тоже не принимают. Нормальный учитель меня тоже не принимает. Почему? Потому что нормальный учитель должен работать на образование. Что такое наше образование? Образование – это воспроизводство культуры. Я подчеркиваю: воспроизводство. А любой одаренный ребенок, как мы только что услышали (хотя я с этим не согласен), – это творческая личность, это творец будущего. Значит, до тех пор, пока мы не перестроим образование из социального института, воспроизводящего культуру, в социальный институт, продуцирующий, рождающий новую культуру, одаренный ребенок будет вне этой системы.

Вокруг одаренности существует очень много мифов. Один из них заключается в том, что любой одаренный ребенок – это творческая личность. Неправда. Есть действительно талантливые дети, которые в 3–4 года показывают, что они необычные, и остаются ими на все оставшуюся жизнь. Здесь сказали, что они и личностно красивы, и физически отличаются. Да, есть и такие. Но не меньше таких есть дети, которые составляют группу риска. Одаренные, талантливые дети, у которых десинхрония в развитии разных сфер сознания. Такой ребенок интеллектуально может быть на уровне Эйнштейна, но физически, эмоционально-личностно – на уровне десятилетнего ребенка. Он может быть художником, поэтом, но личностно он останется на том уровне. Есть разные типы десинхронии. Эта десинхрония режет, как ножницами, сам естественный процесс становления личности этого ребенка. Поэтому, действительно, одаренным детям надо обязательно помогать. И не потому, что талант не пробьется сам, – это вопрос спорный. И даже не потому, что бездарности пробиваются: если вы смогли пробиться на этот уровень, то, простите, вы уже не бездарный человек – это просто особый вид одаренности. Дело в другом. Дело в том, что те проблемы психологического развития и обретения своего собственного личностного статуса, той социализации, которую проживают одаренные дети, стоят перед ними особенно остро. И насколько большим объемом памяти, большей мыслительной способностью они обладают – настолько же, если не больше, они переживают все неудачи, все свои трудности и всю свою невозможность понять «кто я есть в этом мире». В первую очередь помогать им надо именно поэтому.

Следующий миф. Обычно одаренность отождествляется с какими-то способностями или с каким-то процессом. Вот он – очень умный ребенок. А высокий уровень интеллекта – это одаренность? (Л.В.Шапошникова: Безусловно.) Давайте обсудим. У человека абсолютный музыкальный слух. Значит, ли это, что он талантливый музыкант? Может – да, а может – нет. (Л.В.Шапошникова: Интеллект и слух – две разные вещи в нашем плотном мире.) Поэтому, когда мы обсуждали все эти проблемы, то оказалось, что сколько специалистов, работающих с проблемой одаренных детей, столько же и мнений. Поэтому мы постарались собрать и выяснить, что есть общего во мнениях разных специалистов. Так родилась рабочая концепция одаренности Министерства образования РФ. Конечно, она несовершенна, она так и называется – «рабочая», – но это консенсус разных точек зрения. Потому что, если мы хотим сделать нечто конструктивное, то мы, по крайней мере, должны выработать общую позицию в понимании того, с чем мы работаем, в данном случае – с одаренными детьми.

Еще одна проблема (и в нашей концепции это общее мнение) заключается в том, что одаренность не сводится ни к высоко развитому процессу, ни к высоко развитой способности, ни к высоко развитым личностным особенностям. Одаренность – это более глобальное, более интегральное качество, это комплексное, системное качество, которое не сводится к своим составляющим: и процессам, и способностям, и даже личности. Но что лежит в основе этого качества? Очень важный вопрос поднят: одаренный ребенок в системе образования. Здесь нужно отметить несколько позиций. В образовательных учреждениях, ориентированных на работу с повышенным уровнем развития способностей, или же в образовательных учреждениях массового типа – массовой общеобразовательной школе; или же это частная школа, где классы маленькие, но там собраны все – от детей с задержкой психического развития до талантливого ребенка; или это центр детского, юношеского творчества или эстетического творчества. В каждом случае своя специфика. Тем не менее есть и нечто общее. А именно то, что можно выстраивать образовательную технологию таким образом, чтобы развивать какую-то отдельную способность. Но в какой мере это верно? Уже было сказано, что ребенок в своем развитии должен иметь поливариантную образовательную среду. Маленький пример с большим человеком – Эйнштейн. Все отлично знают, что он был исключаем из гимназий за неуспеваемость. Также все мы знаем, что Эйнштейн играл на скрипке. Как бы поступили у нас сейчас? Ну, не получается у тебя эта академическая деятельность учебная – иди в музыкальную школу. И его бы стали там учить играть на скрипке. Получили бы мы гениального скрипача? Думаю, что нет, потому что в музыкальной школе его обучали бы теми же методами, что и в обычной школе математике. Но физика мы бы потеряли.

Есть еще одна особенность – это гетерохронность развития способностей ребенка. Разные способности, разные сферы психики развиваются у разных детей по-разному, не одновременно. У одного быстрее, у другого позже. Надо создать ребенку условия для гармоничного развития разных сфер психики, чтобы не потерять за счет одного многое другое. Нужно создать образовательную среду развивающего типа, ориентированную на творческую природу развития ребенка. Ключевой фигурой любой образовательной технологии, ориентированной на работу с одаренным ребенком, естественно, является учитель. И базовая способность педагога, работающего с одаренным ребенком, – это способность принять его как самоценность, то есть принять как ценность то, что он способен мыслить и делать по-другому в отличие от общепринятых норм. И пока мы не перестроим педагога, – а этого лекциями и семинарами не сделаешь – у нас некому будет работать с одаренными детьми. Если же мы начинаем перестраивать сознание педагога в плане личностного принятия другого, то нередко сталкиваемся с таким эффектом: учителя плачут и убегают с этого тренинга, потому что они начинают открывать в себе то, что они в себе прятали и не хотели замечать.

Теперь о проблеме социальной защищенности одаренных детей. Проблема номер один – действительно ли востребованы одаренные дети у нас в стране на настоящем этапе ее развития? Здесь уже было сказано, что наших одаренных детей буквально отлавливают сетью зарубежные страны. Они очень гуманно поступают. Они говорят: «У вас нет финансовых, экономических и информационных условий для обеспечения перспективы их развития. Мы обеспечим, и пусть они потом возвращаются». Но дети с 14 по 16 лет проходят ту социализацию, после которой для них родной, естественной оказывается та этническая, социальная, культурная среда, где они эту социализацию прошли. И потом очень мало кто из них вернется обратно. Тонкий ход. Значит, мало сказать, что надо работать с одаренными детьми, мало обсуждать, какие они есть сейчас, нужно еще обязательно подумать о социальной защищенности, то есть о том, какими они могут быть.

И последнее. Здесь прозвучало слово «духовность». Одаренность высвечивается в той мере, в какой эволюционирует общественное сознание. Когда-то это был одаренный охотник, сегодня это одаренный хакер-компьютерщик, и теперь вот прозвучало: «одаренные ясновидящие». Но, простите, скажу вам, у нас в Москве есть методы для развития этих способностей. Вопрос и проблема в другом. Кем станет этот ребенок с этими развитыми способностями? Ведь развитие экстрасенсорных способностей не означает развития нравственности. Это отнюдь не одно и то же. И я вижу серьезную опасность в том, что очень часто эти способности отождествляются с понятием духовности.

Спасибо.

Г.Н.Фурсей: Я хотел сказать очень простую вещь, которую, я думаю, все мы понимаем: одаренные дети – это подарок природы, это лучшая часть человечества, то, чем мы должны гордиться, это хрупкая драгоценность, которую мы должны бережно нести. Когда мы говорили здесь о том, что их надо поддерживать и помогать им, то имели в виду многие стороны этого вопроса. Главным образом, нужно помочь им раскрыть собственную душу. Некоторые из них осознают чрезвычайную ответственность перед своим предназначением и жизнью, и не нужно этого умалять. И как бы вы ни двигали Эйнштейна, он все равно бы стал Эйнштейном. Есть много таких великих людей, которые, как бы вы их ни двигали, все равно становятся теми, кем стали. Но есть люди одаренные, в которых нужно пробудить нравственное начало. И это тоже задача. Ответов на этот вопрос сегодня не прозвучало, но я думаю, что педагогическое сообщество и особенно те люди, которые здесь собрались, об этом тоже размышляют.

Во всех замечательных педагогических произведениях и в Живой Этике, которая вся пронизана мыслью о том, как провести через систему испытаний и воспитания, утверждается, что душа должна воспитываться, она должна пройти через испытания. Но не всегда жизнь, окружающая нас, является приемлемым испытанием для хрупкого существа, и нужно помочь ему пройти этот искус.

Спасибо.

Франко Анези, доктор философии, Италия:

Добрый день всем. Сейчас я сделаю вступление общего характера – «Знамя Мира в каждом человеческом сознании. От множественности к единству». Так называется мой доклад, но я его опускаю и хочу всего на несколько минут остановиться на самых важных вещах, которые могут касаться обсуждаемой нами проблемы.

Знамя Мира является вселенским символом мощи, олицетворяющей труд по взращиванию души, сознания. На то же должно быть направлено и образование, как детей, так и взрослых. Каждое живое существо изначально – это как множественная душа. Культура, как средство трансформации, влечет за собой интеграцию, синтез. Знамя Мира – это вселенский символ создания гармонии, союза между различными частями единого сознания, как и все символы, которые имеют в своем составе огонь. Это знание мира через культуру, это путь от множественности к единству.

Спасибо.

Франческа Барбагли, доктор психологии, Италия:

Здравствуйте. Мой вклад в сегодняшнюю программу – новая парадигма: психология и образование, или как помочь детям со зрелым сознанием осознать свою собственную душу. Психология – это древняя наука, если иметь в виду науку о человеке, который пытается познать самого себя. Но в то же время она относительно молодая наука, если мы говорим о той дисциплине, что в конце прошлого века отделилась от философии, в состав которой она раньше входила. Психология постоянно расширяла поле своих исследований после открытия явления бессознательного, то есть той области психики, которая напрямую не доступна сознанию. Благодаря многочисленным исследованиям сегодня мы имеем множество инструментов, которые помогают нам понять механизмы неосознанной психической деятельности. И уже многое известно в отношении образования и особенностей действия психических комплексов при сильной эмоциональной нагрузке, а также об источниках многих психических патологий. Длительное время изучением этих механизмов почти полностью пренебрегали, а они тем не менее имеют отношение к тем уровням высшего сознания, подчас скрытого или неосознанного характера, в которых содержатся существенные универсальные этические ценности и которые раскрывают смысл контакта с высшей реальностью, – к тем уровням, которые могут рассматриваться как самая сокровенная и существенная часть человека, высшее и последнее состояние сознания. И если мы заинтересованы в Новом человеке, строителе Новой эпохи, таким уровням следует уделять больше внимания, подвергать их экспериментальным и научным исследованиям, открывая тем самым дорогу знаниям, которые приведут человечество к новой ступени эволюции. Чтобы это осуществить, необходимо иметь адекватную модель человеческой психики, по возможности более широкую и всеобъемлющую.

Одной из таких психологических моделей, которая синтетически представляет все уровни, является психосинтез, разработанный доктором Роберто Ассаджоли. Речь идет о биопсиходуховной концепции человека. В перспективе, которая нас интересует, особое значение имеет концепция духовного «Я» и сверхсознания. Высшее «Я» находится на самых верхних уровнях духа, в божественной искре, зажженной от большого центрального огня, и одновременно является индивидуальным и универсальным. Высшее бессознательное является высшей сферой человеческой психики, откуда и происходят высшая интуиция, высшие устремления, гениальные открытия, повеления этики, призывы к альтруизму, состояния озарения, самосозерцания и экстаза. Там в латентной, потенциальной форме содержатся высшие энергии духа, говоря словами Ассаджоли. Таким образом, это есть та часть психической структуры, что связана с аспектами накоплений психики и психической зрелости, то есть двух характеристик одаренных детей. И поскольку, как это ни парадоксально, эти высшие состояния сознания, по большей своей части, бессознательны, то, чтобы осознать их и уметь выходить на них, дети зрелого сознания нуждаются в особой технике воспитательной атмосферы.

Кто такие одаренные дети? Можно определить их как детей вполне зрелого психического возраста независимо от их биологического возраста, являющихся или не только являющихся носителями необычных способностей в какой-то специфической сфере: математике, музыке и т.п. В одаренных детях и подростках в том смысле, который мы подразумеваем, нередко наиболее важными умственными и художественными качествами являются стремление к внутреннему совершенству и следование духу Служения и Сотрудничества, инстинктивное осознание того, что жизнь имеет цель и что жить – это значит следовать этой цели. В общем, это какая-то сверхспособность, которая может быть использована «только тем, кто ею живет». Очень часто это дети и подростки, которые совершенно не готовы для обычной жизни, порою слишком эмоциональные или впечатлительные, с недостатками практических навыков. Несмотря на одну их ярко выраженную способность, во всем остальном они выглядят как бы «недоумками». И наша задача состоит в том, чтобы посредством соответствующей воспитательной модели помочь им обрести внутреннее равновесие, обеспечить развитие их пока недоразвитых психических функций, ни на минуту не забывая о том, насколько они ценны для всех нас. Необходимо ясно осознавать, что в этом состоит главный интерес каждого общества или нации – открыть и предложить любую помощь тем, кто благодаря их особым высшим качествам смогут стать в будущем водителями человечества – его учеными, политиками, экономистами, артистами, воспитателями, создателями новой цивилизации и культуры.

Как выявить одаренных детей? В некоторых случаях их особая натура проявляется столь очевидно, что вопроса не возникает. В других случаях можно думать о построении особых вопросников или тестов – инструментов безусловно полезных. Но все же идеальным инструментом остается их соответствующее состояние сознания. Поэтому определяющими являются особые требования к их воспитателям. Речь идет не о том, чтобы воспитатель с помощью специальных приемов умел что-то делать, но о том, что он прежде всего должен обладать собственным глубоким сознанием, что по закону подобия должно привести к узнаванию другого такого же. В Научно-исследовательском центре нового воспитания «Дубы», который мы основали в Италии, существуют два специфических отдела: один имеет дело с детьми и подростками, другой занимается подбором штата воспитателей. Мы пытаемся выявить и найти способ применения тех ценностей искусства, науки и религии, что могут послужить почвой, чтобы вырастить новые поколения, которые произведут новую культуру.

Прежде чем перейти к методикам и техникам, используемым в Центре нового воспитания, я хотела бы обратить ваше внимание на то, что психическая структура, я подчеркиваю, любого человека, предполагает присутствие особых областей. И воспитателям, и психологам, и исследователям следует подумать, что в каждом имеются особые способности и скрытые духовные возможности в сверхсознании, и их тоже можно пробудить и активизировать. Так как воспитатель ведет к пробуждению глубинного сознания, то перед ним не стоит задача заниматься мозговым аппаратом и самыми низшими его умственными аспектами. Он не должен настаивать на введении в ум, или мозг, знаний. Конечно, такое обучение бесконечно важно, но оно уже производится при любом базовом образовании. Для нашего воспитателя очень важно другое – его умение поддерживать возможность ребенка обращаться с энергиями в энергетическом мире. В плане психоэнергетики каждый человек рассматривается как совокупность энергий, одна из которых является доминирующей и составляет как бы ядро души. Каждый ребенок, равно как и каждый человек вообще, является микрокосмическим отображением макрокосмоса. Искусство воспитания должно воссоединить неотъемлемые части человека, а человека соединить с душой, со всем самым великим, где он должен сыграть свою роль. Воспитатели, которые возлагают на себя обязанности по лечению сверхспособных детей, должны постоянно вести этих детей от физического сознания к эмоциональному, к умственному сознанию, оперируя научно обоснованной и сознательной связью между различными аспектами человека. Следовательно, задача воспитателя состоит в том, чтобы наиболее точно определить, где сосредоточен фокус внимания ребенка, заметить, где находится центр его сознания, чтобы затем обучить его, смещая эту фокусную точку в более высокие сферы. И все это не прерывая естественного процесса адаптации сознания к исторической реальности и окружающему его по жизни контингенту. Этот процесс называется историзацией, или привыканием. Даже у тех детей, у которых очевиден внутренний контакт с самой глубокой, или верхней, частью психической структуры, перекладывание психического материала из сверхсознания в сознание может вызвать разбалансировку и дисгармонию, в том числе и в тяжелой форме, если не хватает интегрированной персональности, которая могла бы служить вместилищем и инструментом самовыражения. В синтезе имеется некая биполярность, с которой следует обращаться бережно и, более того, помогая сохранять равновесие. Историзация, в смысле социальной адаптации – с одной стороны, и соединение с огнем Высших миров – с другой.

В чем же состоит воспитание? Снова цитируем Роберта Ассаджоли, который с уверенностью говорил о том, что работать над бессознательным – значит сотрудничать с сознанием, пробуждать, взывать к сверхсознательному. Воспитатель должен обладать подготовленным сознанием, постоянно ощущать внутреннюю обязанность, уметь собирать и выявлять семена высшего «Я», которые нередко остаются запрятанными, неопознанными или, что еще хуже, затоптанными неподготовленными воспитателями. Оставьте открытой дверь для следующих основных концепций: сознание свободно; индивидуализация жизнью; потеря смысла определений без потери собственной индивидуальности. И используйте, как магниты, детство, красоту, образы героев, направляющую концепцию духовного наставника.

Каковы же методы воспитания? Важно поддерживать и подпитывать живую спонтанную духовность ребенка. И посредством символов, образов, историй, стихов, музыки взращивать в нем чувство восхищения, любознательность, чувство любви и единения с живыми существами и вещами. Идеальная среда для воспитания и роста могла бы характеризоваться четырьмя качествами. Первое – это атмосфера любви, в которой был бы уничтожен всякий страх. Такая атмосфера любви не является одной из форм сентиментальной и эмоциональной любви, а рождается из понимания потенциальных возможностей ребенка, правильно понятого чувства ответственности, отсутствия предубеждений. Второе – атмосфера спокойствия, в которой соблюдается естественный и спонтанный ритм духовного развития ребенка. Третье – атмосфера организованной деятельности, в которой ребенок был бы обязан развивать чувство ответственности. Четвертое – атмосфера понимания, в которой его импульсы и реакции были бы правильно поняты. Духовный наставник сказал: «В школе будущего пути духовного развития будут преподаваться теми, кто уже совершил восхождение». И если уж хочется показать окно в беспредельность, надо найти смелость работать на эту беспредельность. Спасибо.

Н.Н.Линева, одна из руководителей президентской программы «Дети России»:

Я хотела бы поблагодарить за предоставленное слово и отметить за этим Круглым столом роль общественных организаций в связи с существующей сейчас в России ситуацией. Мы сегодня обсуждаем тему одаренных детей. Тех детей, что являются своего рода маяком для будущей национальной идеи, которая сегодня практически отсутствует у нашего правительства, которая пока еще не продекларирована. И так как мы сейчас серьезно обеспокоены малообеспеченным и низким уровнем образования, я хотела бы подчеркнуть роль общественных организаций, фондов, спонсоров в поддержке развития тех детей, которые могут показать новый путь развития человечества.

Спасибо.

Д.В.Морозов, руководитель общины «Китеж»:

Я согласен со всем, что до этого говорилось. С одним только не согласен, что все это довольно абстрактно. И поэтому я не буду уговаривать вас беречь талантливых детей, а просто расскажу, как мы это делаем. И те, кто почувствует, что это им близко, могут потом пообщаться со мной на эту тему более подробно и, возможно, чем-то помочь.

«Китеж» существует ровно семь лет – мы закончили первый круг. «Китеж» – это 300 километров от Москвы, это 400 гектаров земли, 35 детей-сирот, съехавшихся со всей России, и 20 взрослых, из них 15 – члены общины. Насколько я знаю, мы единственная община в России и в СНГ, основанная на нерелигиозных принципах. Когда нас спрашивают про нашу духовную базу, то я говорю, что дети должны уметь видеть красоту заката, писать стихи, знать языки, работать на компьютерах, а главное – любить друг друга. Это и есть та духовность, которая нужна детству. Вот на таком уровне наши дети духовны все. Мне близка позиция Александра Александровича Мелик-Пашаева по поводу детской талантливости. Они все талантливые и никто из них, скорее всего, не будет ни великим композитором, ни великим поэтом. Я по этому поводу и не переживаю.

Все дети, которые приезжают в «Китеж», ровно через два года становятся нормальными участниками всего происходящего в социуме. Они все пишут стихи, все говорят по-английски, все владеют приемами каратэ и т.д. и т.п. И все хотят выехать из «Китежа» только для того, чтобы испробовать большую, хорошую и интересную жизнь в России – они все патриотичны, насколько это вообще возможно в наше время в этой стране, – и все они мечтают вернуться в «Китеж» и работать и жить для него.

Мы создали уникальную развивающую среду, которая наконец по истечении семи лет начала притягивать отдельные осколки российской интеллигенции, которая еще способна хотя бы иногда приехать за 300 километров для того, чтобы в простой, конкретной работе поделиться своим жизненным опытом и позаниматься с детьми. Не лекцию прочитать – мы не верим в лекции, а поработать с конкретным ребенком, чтобы впустить его в свою ауру, чтобы поделиться с ним своими жизненными накоплениями. И это приносит свои результаты.

Сейчас в «Китеж», помимо тех семей, которые приехали и взяли детей на воспитание, переселяются потихоньку научные работники, в том числе Вячеслав Загорский – доцент МГУ, руководитель школы «Химеры» и лучший преподаватель СУНЦа при МГУ для особо одаренных математиков. Он уже семь лет ведет у нас выездную школу для одаренных детей из СУНЦа. Это математики, физики и химики, которые вместе с моими сиротками рубят дрова, строят дома, выращивают картошку, споря попутно о математике, о высокой поэзии. В этом году Загорский сказал мне: «Я теперь понимаю – математикам "Китеж" важнее, чем твоим сиротам». В свою очередь я могу сказать, что моим сиротам математики важнее, потому что через них они воспринимают реальность окружающего, то, какой она должна быть, а не ту, какую они знают.

Российская глубинка – это заброшенная деревня, это наш бывший, в основном спивающийся, колхозный рабочий класс, это учителя, которые не знают, зачем они учат. И самая беда – дети поэтому не знают, зачем они учатся. И сейчас нужно не ломать систему образования, а пытаться объяснить детям, зачем им нужно образование, объяснить им, что мир, который они видят перед собой, – это не то, это неправда. Этого нельзя сделать лекциями, этого нельзя сделать, даже послав наших детей за границу. Это можно сделать, лишь основывая модели будущего нормального мира. Не в лекциях, а в личном жизненном опыте созидается будущее. «Китеж» – это одна из моделей, по крайней мере, так планируется, и ради этого мы и работаем. Сейчас среди нас три кандидата наук (один из них уже профессор), один пасечник, один фермер, один бывший официант и еще пятеро преподавателей из Калуги. И нам нужно больше молодых, тех, кто может и учить, и тащить на себе бревно, тех, кто способны, с одной стороны, читать стихи Басё, а с другой – объяснить ребенку, почему ему нужно работать на картофельном комбайне.

«Китеж» сейчас самообеспечивается. Нам перестали помогать, что естественно. Но к этому времени мы уже успели создать собственную экономическую базу. Мой друг, капитан подводной лодки, бросил бизнес в Москве и перевел деньги в «Китеж», и в этом году дети вместе с преподавателями собрали за месяц две тысячи тонн картофеля. Так что, думаю, у нас хватит денег на следующий год, чтобы строиться дальше. И вот все это вместе и есть школа. Не здание школы, которое тоже есть; не те десять компьютеров, что у нас имеются; не уроки с американцами, которые к нам приезжают и учат детей английскому языку. Школа – это все вместе, это новый образ жизни, это другое отношение к реальности, это попытка своим личным жизненным опытом, жизнью каждого дня показать детям: ребята, вот так надо, вот именно так!

Здесь внизу стоит стенд «Китежа», у нас есть интернетовский сайт. И теперь у меня ко всем небольшая просьба. Если у кого из вас появится желание что-то придумать для нас, приехать, поучаствовать в нашем труде или же оказать нам помощь в Москве тем, что провести детей по музею или показать лабораторию, мастерскую художника, то мы будем очень благодарны.

Сейчас у меня четверо детей закончили нашу китежскую школу, двое из них попали в Московский университет. Вот это и будут будущие учителя. Я провозглашаю нескромную цель Китежа – создавать талантливых учителей будущего. Надеюсь на вашу помощь.

Спасибо.

Л.В.Шапошникова:

Мы подходим к концу первого действия нашего Круглого стола. Сегодня перед вами была представлена палитра мнений относительно одаренных людей. На этой основе мы будем с вами вести дискуссию после того, как наградим детей за их деяния. Ребята скоро должны подойти. Они, я думаю, уже устали. Три часа напряженной работы даже для одаренного ребенка очень много.

Сейчас я хочу прокомментировать некоторые выступления. Это очень хорошо, что, как говорила Людмила Сергеевна Болотова, так много одаренных детей в Китае и в Южной Америке. Но я уверена, что их намного больше в России. Там их много потому, что в китайском государстве и в странах Латинской Америки их замечают, поддерживают и ведут статистику. У нас этого ничего нет, но у нас их больше. Я готова спорить на что угодно. И мы для того и собрались здесь, чтобы привлечь внимание к этим детям, чтобы сообща подумать, как нам с ними жить дальше. Надеюсь, нашему высшему руководству об этом станет известно – с нами один из руководителей президентской программы «Дети России». Я думаю, что мы будем сотрудничать и с теми, кто у нас сегодня присутствовал. Я рада отметить, что на нашем Круглом столе собралась целая плеяда академиков, блестящие выступления были.

Е.П.Маточкин, искусствовед, г. Новосибирск:

Мне немного досадно, что наши русские специалисты совершенно не сказали того, что сказал специалист из Италии, хотя рериховское наследие нас тому и учило: подумайте о высших материях, подумайте об огне. У нас даже близко об этом почему-то не говорилось. У нас не предложили ни одной методики, только одни вопросы поставлены.

Теперь я хотел бы рассказать о нашем опыте. Мы собрали и проанализировали более сотни рисунков алтайских детей, выполненных по заданию – как они видят будущее. Здесь мы пользовались рериховской методикой. Он говорил о том, что дети, живущие в чистой обстановке, более чувствительны и восприимчивы к знакам огня. Он предрекал Алтаю великое будущее, он отмечал, что Алтай ждет этого будущего... Эта устремленность к будущему есть проявление огней, как писал Рерих. Это его слова: «Дети огня, через них мы узнаем знаки приближения Света». Мы хотели посмотреть, что это за знаки огня, которые рисуют дети. Очень интересные рисунки. Дети чувствуют свою связь со Вселенной, дети чувствуют свою ответственность за мысли, дети выражают в искусстве свои знаки огня. Самый, может быть, нестандартный вывод, который получился из этих исследований, – проекты будущего – это тоже знаки огня, как писал Рерих. И еще один важный вывод связан с самым популярным мотивом в рисунках алтайских детей – мотивом восходящего над горами солнца, который, как выясняется, имеет самое непосредственное отношение к архетипу Божественного ребенка. По Юнгу, архетипический образ Божественного ребенка адекватен рисунку восходящего солнца над горами. У детей этого очень много.

Я хочу сказать, что здесь в основном был затронут аспект одаренные дети и социальная среда. В нашей работе иной подход – дети и сфера природы в ее космическом аспекте, в ее аспекте огненном. Вывод такой: дети Алтая ждут вождя. Я думаю, что вождя ждет вся Россия. Вождя, который бы понял их огненную сущность.

Спасибо.

О.А.Гаврилова, Лига защиты Культуры:

Вопрос, который я сейчас подниму, важен для будущего и для детей в том числе. Речь идет о плоскогорье Горного Алтая Укок, а точнее, о государственной программе проведения через это историческое и культурное место дороги в Китай. Мы подготовили письмо-обращение и к президенту, и к алтайскому руководству, и в ЮНЕСКО. Мы обращаемся к общественности за поддержкой в сборе подписей под этим обращением. Сейчас я зачитаю его проект.

«Международная Лига защиты Культуры и представители широкой общественности выражают решительный протест по поводу предполагаемого строительства дороги в Китай через культурно-историческую и природную святыню Горного Алтая – плоскогорье Укок. Укок – уникальный центр биообразования, включенный в список природного наследия ЮНЕСКО. Это пока нетронутый музей всех эпох, начиная с андроновской культуры третьего тысячелетия до нашей эры, это земли теленгитов – древнейшего алтайского племени. Дорога пройдет по их костям.

По всем соображениям экологии, экономики, политики строить дорогу через Укок просто преступно. Целесообразнее сделать альтернативный проект, так называемый "Алтай – Саянское золотое кольцо". Это дорога вокруг Алтая и Белухи, которая как бы заключит эту нашу алтайскую святыню в кольцо и соединит в том числе Монголию, Китай, Казахстан и Россию в единый узел».

Л.В.Шапошникова:

Ну вот и подошли младшие участники конференции, и я передаю слово Елене Николаевне Черноземовой, руководителю научного отдела МЦР. Она вместе с Шалвой Александровичем Амонашвили и Эдуардом Руслановичем Крампом многое сделала для того, чтобы сегодняшнее зрелище состоялось.

Е.Н.Черноземова: Впервые в жизни взрослые позвали на встречу детей, чтобы спросить их о том, каким будет будущее. Шалва Александрович пообещал нашим молодым коллегам, что как они нам расскажут, так мы и станем строить будущее.

Они с большим вниманием и трепетом отнеслись к нашему обращению рассказать о том, какой они видят страну будущего. Именно такое задание им было дано – «Строим свою страну».

Самому юному участнику нашей встречи всего 5 лет и 7 месяцев, но он один из самых активных – в этом вы сейчас сами убедитесь. А старшие ребята в этом году закончили школу и поступили в вузы. Мы постараемся каждого из них вам представить, но будем делать это по ходу их рассказа о себе, их рассказа о стране будущего.

Л.В.Шапошникова: Я надеюсь, это будет не только рассказ, но и песни, стихи, музыка.

Е.Н.Черноземова: Да, конечно. Это входит в задание.

Итак, самый юный участник нашего Круглого стола – Жорж Дубле. Как и все дети его возраста, он очень подвижный, но как только начинается дело, становится абсолютно серьезным и совершенно серьезно во все включается.

Первый проект, который мы вам представляем, был разработан группой в составе: Жорж Дубле (вы видите – он сейчас в этом проекте что-то дорабатывает), Андрей Розендент (те, кто был на концертах в ходе конференции, знают, что он не случайно сидит со скрипкой, знают, что он блестящий скрипач), Катя Колосовская (она – прекрасный график, ее работы экспонируются у нас на выставке детского рисунка) и шестилетний Гриша Мисюра, который на наш вопрос: «Что ты любишь больше всего на свете?» – ответил: «Рисовать церкви и соборы». Его рисунки церквей и соборов с удивительным чувством перспективы у нас на выставке тоже представлены.

Андрей, Катя, Жорж, расскажите нам, пожалуйста, про ваш проект. Он очень живописный.

Андрей Розендент: Я со своими коллегами, если можно так сказать, хотел сделать город будущего вечно зеленым, как это видно на нашем рисунке. Хотел, чтобы здесь были причудливые дома. Чтобы в школах были очень добрые и чуткие учителя, потому что часто в школах такого не бывает. Вот здесь у меня герб нашего города. Жаль, что нет такой бумаги, чтобы она была бесконечна, но я предполагал, что мой город будет без границ, он будет уходить в беспредельность. В нем есть множество садов. Я хотел бы, чтобы здесь была большая и красивая площадь, на которой происходили бы разные события, но лучше бы только хорошие. Я хотел бы, чтобы в этом городе был такой же прекрасный музей, как этот. И чтобы здесь вообще было множество музеев. К сожалению, не было времени доделать.

Катя Колосовская: Наш город, может быть, не очень реальный. Например, на этой площади – прошлое, будущее, настоящее, чтобы эта площадь существовала всегда: в прошлом, будущем и настоящем. В нашем городе всегда зелень, зимы у нас не бывает. А вот этот корабль, на котором изображен наш герб, разносит хорошие и плохие новости по всему городу.

Е.Н.Черноземова: А теперь представят свой проект восьмилетняя Василиса Цветкова, которая очень много читает и очень много цитирует классическую литературу, и одиннадцатилетняя Белла Густова, которая много знает о творчестве Пушкина.

Белла Густова: Это Солнечная страна. В Солнечной стране есть Цветковый город. Солнечная страна веселая и яркая, потому я ее так и нарисовала. В ней никто никогда не грустит, в ней все наполнено радостью. В ней много всяких животных и птиц и очень много бабочек, которые как бы разносят радость. А лебеди (я очень люблю рисовать лебедей) – это как бы символ красоты этой страны.

Василиса Цветкова: Мой город называется Цветочный. В нем очень много цветов. Это площадь этого города. На ней находится этот музей, как я представляю его в будущем. А рядом с музеем озеро, в котором плавают лебеди.

Е.Н.Черноземова: А почему у тебя лебеди в коронах?

Василиса Цветкова: Потому что это королевская семья.

Е.Н.Черноземова: Дальше мы попросим представить свой проект Валентину Канухину. Валя, расскажи, пожалуйста, нам все, что тебе кажется интересным и важным по своему проекту.

Валя Канухина: Это разные дома, в которых могут жить люди. Например, сельский дом. Если кто захочет, то может поселиться в деревне, завести себе разных животных и жить спокойно. Если кому-то не нравится в деревне жить, то он может жить в городе и заводить разных животных в своей квартире. Здесь как бы один дом, представлена работа. Все люди ходят на работу и получают свою зарплату, чтобы никто не сидел дома и не бездельничал. Вот детский сад, чтобы было куда ходить детям, когда их родители на работе. Еще в этом городе есть школы, музеи, церкви – просто здесь все не поместилось, потому что лист не очень большой.

Е.Н.Черноземова: Отдельно на листе Валя нарисовала лошадь. Расскажи, пожалуйста, зачем тебе лошади в этом городе.

Валя Канухина: Лошадь – это очень красивое, доброе, умное животное, я очень люблю лошадей.

Е.Н.Черноземова: Валя, прочитай нам, пожалуйста, свои стихи.

Валя Канухина:

Первая звезда


Я вижу первую звезду. Мой взгляд не оторвать.
Я на нее сейчас могу желанье загадать.
Она ярка, как огонек, зажженный там, в ночи.
А больше нет на небе звезд. Свети, звезда, свети.
Вот я иду. Над головой моею светишь ты.
Твой ярок и прозрачен свет, мерцающий в ночи.
Ты над сугробами висишь. Но позади меня
Зажглась, войдя в ночную тишь, еще одна звезда.
И все. За той звездой вослед другая вышла вдруг.
Прощай. И дальше я пошла в кругу своих подруг.

Е.Н.Черноземова: Теперь я приглашаю с проектом города Сашу Угольцева. Саше 9 лет.

Саша Угольцев: Это космические черепашки, они прилетели из Космоса. На этих черепахах города.

Е.Н.Черноземова: Работы Саши, выполненные в цвете, вы можете посмотреть на нашей выставке. Отдельно на листе он изобразил горы и сказал, что его город стоит среди гор. В горы он никак не вмешивается, не мешает их существованию.

Э.Р.Крамп: Он говорил мне, что эти черепашки летят в Космосе, неся на себе эти огромные города, а наш мир, где он живет, находится внизу, и они пока не соединяются.

Е.Н.Черноземова: Теперь я прошу выйти сюда Юру Белякова (12 лет). Он написал проект своей собственной страны, с гимном, флагом и гербом.

Э.Р.Крамп: В этой стране даже есть свой язык.

Юра Беляков: Я расскажу о стране будущего. Эту страну называют Геллярией, в честь президента Ю.А.Гелляра.

Э.Р.Крамп: Это его псевдоним. Юра говорил о том, что он будет правителем этой страны.

Юра Беляков: Она в 123 683 212 раз превышает размеры Кроноса, который в 2316 раз превышает размеры России. Все в ней живут богато. Страна размещается на двух соседних планетах: Мегалобус и Глория. Палеонтологических музеев в ней видимо-невидимо. Палеонтология является основным занятием геллярцев.

Машины работают на водороде, и вместо выхлопных газов льется вода, поэтому дороги чистые. В каждой деревне проведены асфальтовые дороги.

Э.Р.Крамп: Юра приехал из очень далекого места – из деревни Тавенга Вологодской области.

Юра Беляков: Из города в город проведены дороги для электричек, которые ездят со скоростью 892 мили в час. В воздухе летает много аппаратов. Преступности, наркомании и хулиганства в Геллярии нет. Страна находится в МНР-й системе. МНР – это как бы Солнце для Геллярии.

Е.Н.Черноземова: Объясни, пожалуйста, основные цвета флага.

Юра Беляков: Цвета флага — зеленый, синий и красный. Зеленый означает, что эта планета экологически чистая. Синий (воздух) – то же. А красный выражает мощь этой страны. Красный – цвет огня.

Е.Н.Черноземова: У меня второй вопрос к президенту: почему же так много должно быть палеонтологических музеев, в чем смысл палеонтологии?

Юра Беляков: По палеонтологии можно узнать будущее планеты.

Е.Н.Черноземова: Я добавлю, что Юра с десяти лет самостоятельно открыл для себя мир палеонтологии и увлек им почти всех окружающих школьников и взрослых. На эту тему он даже переписывается с профессором из Омска.

Теперь к нам выходит Маша Ступак, которой 9 лет. Она приехала из Магнитогорска.

Л.В.Шапошникова: А что Маша еще умеет делать, кроме того, что она прекрасно рисует?

Маша Ступак: Я еще леплю из пластилина и из теста.

Е.Н.Черноземова: Маша умеет зарисовывать свои сны – в этом особенность ее творчества. Однажды ей приснился сон о том, как разрушался Корабль Жизни в Кремле, и она со своими одноклассниками строила новый. На одном из своих рисунков, который вы можете увидеть на выставке, Маша нарисовала постройку этого Корабля. Вы можете увидеть, какие книги взяли ребята с собой на Корабль, – букварь, Библию и Пушкина.

Маша Ступак: Здесь изображена русалка в Космосе. Эта страна называется «Страна вечных странников». Она называется так, потому что эта русалка всегда летит. Герб в этой стране – Солнце. А это – лилии. Волосы русалки – это земля, где построены дома. Это избушка. Это дом из цветов. А это, как гриб, – такое построение. Это храм.

Э.Р.Крамп: Русалка у тебя все время летит. А куда она летит?

Маша Ступак: Она летит к Свету.

Л.В.Шапошникова: Прекрасный ответ.

Е.Н.Черноземова: Мама Маши что-то хочет добавить.

Мама Маши Ступак: Когда к нам пришло приглашение в МЦР, нас спросили: не пишет ли Маша стихи? Я ей задала этот вопрос. Она задумалась и, видно, пожалела, что их не пишет. А наутро рассказывает сон: у них в школе директором был Пушкин. Пушкин пригласил ее к себе в кабинет и дал ей свои стихи, чтобы она прочитала их в Музее. Маша, расскажи.

Маша Ступак:

Редеет облаков летучая гряда.
Звезда печальная, вечерняя звезда,
Твой луч иссеребрил увядшие равнины
И дремлющий залив и черных скал вершины.
Люблю твой свет небесный в вышине.
Он думы разбудил, уснувшие во мне.


Е.Н.Черноземова: Я приглашаю двух сестер – Мариам (9 лет) и Анну (11 лет) Давитинидзе. Они приехали к нам из Тбилиси. Их замечательные рисунки украшают нашу выставку. Анна давала у нас сеанс одновременной игры в шахматы на четырех досках, на двух выиграла. Они сейчас расскажут о своей стране.

Мариам Давитинидзе: Моя страна называется Страной Добра. Тут маленький городок – городок-шахматы. Раз моя сестра любит шахматы, то я решила нарисовать этот город. Это женщина. На ее плечи поставлен весь город. А это дерево, которое несет все фрукты. Этот виноград означает богатство. А тут она в руке держит храм. Что касается солнца, то солнце тебя не обожжет, если ты подойдешь к нему близко. Оно дарит всему свету тепло и добро.

Э.Р.Крамп: Мариам нам говорила, когда начинала рисовать, что как бы себя рисовала, это она держит этот город на своих плечах.

Е.Н.Черноземова: Помимо того, что обе сестры – замечательные музыкантши и художницы, Мариам еще отлично читает стихи. Сейчас наступило время, когда я предоставляю слово нашей старшей группе. Они работали именно как группа и хотят все вместе выступить со своим сценарием. У них есть и проект, и гимн, и даже некоторые размышления, которые, думаю, будут для нас интересными. Пожалуйста.

Егор Пономарев: Мы хотели бы представить наш небольшой проект на тему идеальной страны. Мы назвали нашу страну Пангея, что означает «Вся земля». Этим мы выражаем идею некой общепланетарной модели страны. То есть страны, которая будет охватывать всю территорию нашей планеты. Страна будет разделяться на полисы, по примеру Древней Греции. Каждый полис – это некий небольшой регион с городом в центре. Каждый полис будет выбирать одного представителя в Сенат. Сенат будет нижней палатой Парламента этой страны. В верхнюю палату Парламента будут выбираться представители от различных национальностей. Каждая национальность будет представлять в верхней палате по одному представителю. Эта палата будет называться Конгрессом наций. А представители Сената, в свою очередь, будут выбирать Ареопаг, то есть верховноисполнительную власть. Конгресс наций будет следить за соблюдением прав всех наций в мире, что, на наш взгляд, является довольно существенным, поскольку именно национальные конфликты – это наиболее серьезная проблема в наши дни.

Антон Москаленков: Наша страна имеет свою официальную символику, и это, в первую очередь, герб, гимн и флаг. Это герб нашей страны. Он выполнен по канонам российской классической геральдики и представляет собой сине-лазурный щит (синий цвет – это символ мира, символ согласия), на котором изображены две руки в рукопожатии – это символ объединения всех наций во имя единой цели. А справа и слева расположены так называемые щитодержатели – это представители всех основных рас, живущих на Земле: австралоиды, негроиды, европеоиды и монголоиды. Еще выше, на нашлемнике, мы изобразили крылья херувимов, которыми мы показываем связь между землей и небом в нашем государстве и также небольшую эмблему ойкумены. Надо указать, что в нашем государстве не будет такого полирелигиозного поля, как сейчас, а будет существовать одна религия – пангия, которая будет включать в себя всю философскую базу остальных религий. Девиз нашей страны: «Разум – высшая сила». Также у нас есть довольно оригинальный флаг. На нем изображен восход солнца и название нашей страны – Пангея. Также мы хотели представить вам свой гимн. Это переделка средневековой студенческой песни «Гаудеамус».

Николай Поярков: Здравствуйте. Извините, произошла маленькая заминка, гимн мы споем позже. К сожалению, у нас было очень мало времени для обсуждения – всего лишь три часа, а тема действительно очень актуальная. За эти три часа мы сделали совсем немного. Одна из наиболее бурных и оживленных дискуссий была по поводу религии нашей Пангеи, и она заняла большую часть времени. И все-таки мы пришли к альтернативному решению. Мне выпала честь вам его представить.

Как известно, очень многие конфликты, очень многие противостояния на земле вызваны расхождениями точек зрения на религию. Поэтому, чтобы в дальнейшем избежать таких конфликтов, мы пришли к выводу, что эту организацию, которую мы создаем, должна объединять какая-то общая идея, общая мысль. Сейчас и по телевизору, и по прочим средствам массовой информации много говорят о правильности или неверности наличия государственной идеологии. Мы решили, что в нашем государстве такая государственная идеология безусловно будет. Мы решили, что этой идеологией будет философия Высшего Разума. Это будет некоторая альтернатива другим религиям. К сожалению, я сейчас не могу вдаваться в подробности, потому что времени действительно было очень мало. Мы не смогли решить какие-то конкретные практические моменты для реализации этой идеи, но считаем, что именно Высший Разум должен быть тем идеалом, к которому должен стремиться каждый гражданин этой страны. Потому что именно при помощи Высшего Разума можно достичь каких-то высот, каких-то успехов, можно развиваться не по пути регресса, а двигаться вперед. Конечно, все остальные религии, я думаю, сохранили бы свою самобытность, и не было бы никаких религиозных ущемлений, но философско-идейная альтернатива у нас такая. Спасибо.

Е.Н.Черноземова: Теперь наши ребята представят вам звуковой облик своей страны, визуальный будет немного позже.

Егор Пономарев: Я бы хотел добавить, что мы буквально в ближайшие минуты познакомились с Андреем и решили экспромтом сотворить музыкальный облик одного из городов Пангеи.

Е.Н.Черноземова: Сейчас вы услышите импровизацию. Это в полном смысле слова импровизация, потому что эти люди видят сегодня друг друга в первый раз и репетиция прошла всего за 10 минут, оставшихся перед выступлением.

(Андрей Розендент, скрипка, и Егор Пономарев, фортепиано, исполняют импровизацию.)

А сейчас наша так называемая средняя группа представит свой визуальный облик страны Пангеи.

Александр Семочкин: Здесь мы хотели втроем (Эльвира нам помогала) отобразить нашу будущую страну, которая называется Пангея, как вы уже слышали. Здесь у нас изображена небольшая часть этой страны. Это Космос, это Солнце, это Луна, это соседняя планета Марс, которая соединяется с Землей дорогой. У нас дети – это знак всемирного содружества, объединения. Дальше объяснят Аня и Борис.

Борис Коротаев: Поскольку у нас все на планете едины…

Л.В.Шапошникова: В каком смысле?

Борис Коротаев: В смысле, что у нас не ссорятся и нет территориальных вопросов. (Смех в зале.) Мы построили гостиницы, поскольку мы очень любим гостей и ездим друг к другу в гости. Для того чтобы украсить нашу страну, мы строим памятники и фонтаны. У нас есть порт. Он тут символически изображен пристанью и корабликом. Есть мост на другой континент.

Аня Пепеляева: В нашей стране, как вы видите, доминируют высотные здания. Правительство нашей страны делает все возможное, чтобы жизнь людей на нашей планете была как можно более комфортной. Поэтому мы строим высотные здания с множеством лифтов и с квартирами, обустроенными по новым технологиям. Все дома построены из экологически чистых материалов.

Л.В.Шапошникова: А поэты есть на вашей планете?

Аня Пепеляева: Есть, конечно.

Л.В.Шапошникова: Может быть, они прочтут нам стихи?

Аня Пепеляева: Я могу прочитать вам свое стихотворение.

Что называется счастьем?
Деньги, величие, слава
Или сиреневый домик
С видом на снежные горы.
Может быть, вечер с друзьями
Перед старинным камином
Или свидание с морем.
Каждый по-своему мыслит.
Что называется счастьем?
Кто мне поможет ответить?
Чтобы в себе разобраться,
Нужно спокойно подумать.

Е.Н.Черноземова: Перед тем как программа продолжится, я вам представлю участников средней группы. Все они приехали из города Перми. Борис Коротаев славится умением работать в коллективе и тем, что рисует и замечательно лепит. Ему 12 лет.

Александр Семочкин – сын художника-монументалиста. Тут совсем другие пристрастия. Вы, наверное, уже видели в залах Сашины работы и знаете, что Саша работает циклами. Один цикл у него называется «Лики», другой – «Игры во сне», еще один – «Рисуем музыку Вивальди».

Ане Пепеляевой, как и Саше, 13 лет. Стихи она пишет с 4-х лет. В этом году она заняла первое место на всероссийском конкурсе «А музы не молчали...» Вчера на вечере Аня целый цикл своих стихов читала.

Л.В.Шапошникова: А еще можно послушать?

Аня Пепеляева:

Пушкин

Легкий, курчавый, беспечный
Мальчик пятнадцати лет,
Стал знаменитым и вечным
Юный лицейский поэт.
Пушкин, а значит Россия.
Пушкин, а значит народ.
Пушкин – живая стихия,
Вольная как небосвод.

Альберт Жалилов: Далее я хотел бы сказать, что общество может пойти по двум путям развития. У него есть только два варианта. Оно либо пойдет по низшему пути развития, либо по высочайшему. Низший путь развития характеризуется уравнением элитарной и массовой культур. Это, естественно, не значит, что массовая культура возвысится до элитарной, а это значит, что элитарная культура опустится до массовой. И в этом заключается проблема низшего пути развития. Это влечет за собой падение нравов и, в свою очередь, должно неизбежно привести к упадку экономики. И таким образом общество начнет развиваться не по пути прогресса, а по пути регресса, что таит в себе много неожиданностей, и поэтому мы не знаем, к чему в конце концов придет такое общество.

Эльвира Нафикова: Теперь мы бы хотели рассказать вам немного об обществе, избравшем высший путь развития. Как уже говорил Николай, такое общество подразумевает общую идею Всемирного Разума и чувств, то есть умелая компьютеризация в результате не приведет к падению нравов, а общество станет гораздо более одухотворенным. По демократической системе мы будем мягче подходить к преступности и т.д. Всех неугодных преступников мы будем выселять на дно Тихого океана. Это гораздо проще, чем, предположим, отправлять их на другие планеты и устраивать им там условия для жизни. Теперь, наконец, мы хотели бы спеть гимн нашего государства.

(Поют гимн.)

Е.Н.Черноземова: Теперь я вам представляю участников старшей группы. Я начинаю с девочек. Во-первых, это Эльвира Нафикова, выпускница физико-математической школы. Она приехала из Астрахани. Эльвира нам сегодня очень помогла – она была организующим центром во многих группах. У нее организаторский дар. Помимо этого она пишет стихи, занимается в поэтической студии при Доме-музее Велимира Хлебникова, очень интересно рисует, закончила музыкальную школу по классу виолончели и классического вокала.

Я представляю Марину Савинову. Она приехала из города Кубаха Пермской области. Марина выступала вчера в концерте как пианистка. Концерт Гайдна, который она исполняла, был переписан ею от руки, поскольку в Кубахе даже нет нот. Марина и сама пишет музыку. Ее учителя говорят, что она замечательно чувствует тексты. У нее есть цикл песен на стихи Пушкина, эти ее произведения заняли второе место на областном конкурсе музыкантов.

Дальше я представляю наших юношей. Антон Москаленков приехал из Астрахани. Он уже закончил школу. Антон – автор таких научно-исследовательских работ, как «Астраханские купцы и предприниматели дореволюционной поры: благотворительная деятельность», «Русская православная церковь и государство в годы Советской власти», «Антисемитизм – трагическая история и современность», а также автор научно-публицистического фильма «Астрахань купеческая». На астраханском телевидении он готовит собственную молодежную программу. Помимо этого он участник драматической студии, у него есть несколько сыгранных ролей: Сальери в драме Пушкина «Моцарт и Сальери», Бальзаминов в комедии Островского «Праздничный сон до обеда» и другие. Принимал он участие и в опере «Иисус Христос – суперзвезда», которая была поставлена в его гимназии на двух языках и гастролировала по всем учебным заведениям Астрахани.

Егор Пономарев, москвич, учится в 11-м классе, и основная область его интересов – экономика. Но помимо того, что он занимается профессионально экономикой, у него за плечами музыкальная школа и, главное, создание детского журнала «Белая Мышь», который он вместе со своими одноклассниками издает с 5-го класса. В 1998 году этот журнал имел 300 подписчиков по России, но, к сожалению, никем из взрослых не был замечен и поддержан. Сейчас существование журнала под вопросом – в 11-м классе некогда заниматься этими проблемами.

Рафаил Ахмедишев. Он тоже приехал из Астрахани. Рафаил – победитель многих олимпиад по математике и естествознанию. Он знаменит тем, что очень легко осваивает информацию и очень легко ею пользуется.

Еще один астраханец – Альберт Жалилов – обладатель уникального голоса. К сожалению, в полную силу петь фониатор Большого театра ему не рекомендовал, поэтому мы не сможем его послушать, но мы очень рады, что он приехал и присутствует здесь. У Альберта тоже есть свои научные работы.

Альберт Жалилов: Самая главная моя работа – «Истоки исламского фундаментализма в истории кавказских войн». Я считаю, что остальные мои работы не на том уровне, поэтому я не буду их представлять.

Е.Н.Черноземова: У Альберта еще есть и рисунки и стихи. Он – весьма интересно развитый человек.

Еще один участник из Москвы – Николай Поярков. Он тоже учится в 11-м классе. Николай интересен тем, что прекрасно знает латынь. Он играет в школьных спектаклях роли на латинском языке, в частности роль Юлия Цезаря. Он призер многих олимпиад по латинскому языку и по естествознанию. Профессионально увлечен зоологией. Вместе со своим отцом он ездит в экспедиции и очень многое может об этом рассказать.

И в заключение я должна сказать, что группы, как вы уже успели заметить, по возрастам были разделены весьма условно. Между этими группами возникли свои симпатии, завязалось свое общение. Интересная стыковка произошла между Егором и Андреем – вы видели, во что это вылилось. Такая же беседа состоялась у Николая с Юрой, который занимается палеонтологией. Они весьма профессионально были интересны друг другу.

И теперь я обращаюсь к залу. Есть ли у вас вопросы к участникам конференции? Может быть, кто-то хочет высказать свое мнение?

Л.В.Шапошникова: Во-первых, я благодарю всех ребят, которые к нам приехали, чтобы разделить участие в конференции.

Во-вторых, я хочу сказать, что то, что они сегодня здесь представили, внушает нам надежду, что Россия не пропала и что наше будущее в надежных руках. Именно в руках одаренных детей. И хотя здесь прозвучали разные мнения насчет одаренных детей, мы будем придерживаться своей линии и всегда будем поддерживать тех, кто с нами сотрудничал. Я называю их нашими сотрудниками, несмотря на возраст. И за их активное участие в нашей очень напряженной работе в ходе конференции мы награждаем каждого из ребят медалью С.Н.Рериха, а также вручаем каждому вымпел с космической станции «Мир» – с нашим знаком и автографами двух космонавтов – Стрекалова и Баландина, и желаем всем им огромных успехов.

А теперь кто хотел бы выступить?

Т.Н.Защицкая,президент Института человековедения:

Во-первых: огромнейшее спасибо всем, кто создал этот великолепный праздник. Впечатлений столько, что всего словами не высказать. И то, что сегодня дети говорили, – это главная награда всем тем, кто принимал участие.

Тема, которая была здесь поднята, является непосредственно работой нашего института. В нашем институте находится так называемая школа Валашвеш, что означает «выявление божественной сути в каждом человеке». Мы занимаемся развитием сверхсознания и работаем с детьми в возрасте от 5 и до 18 лет. Мне было очень интересно посмотреть на вашу точку отсчета для представления, что же такое одаренность, талант или гений, потому что это понятие на сегодня требует самого пристального внимания специалистов для вскрытия своего значения. Ко всему этому я имею самое непосредственное отношение, так как сейчас защищаю диссертацию по этой теме в Академии образования. Я столкнулась с массой различных мнений ученых, педагогов и хочу сказать, что, исследуя этот феномен более двенадцати лет, мы выработали свое мнение, и оно расходится с тем, что мы сегодня услышали и увидели. Это не значит, что мы это не принимаем. Но, работая в контакте со специалистами Института высшей нервной деятельности, то есть Института мозга, мы – простите нас за такое кощунство – решили вскрыть психофизиологические, даже нейрофизиологические основы природы гения, и оказалось, что это не так просто. Мы боимся говорить слово «гений», мы говорим «одаренный, способный». Но не будем стесняться этого слова. Так что же такое гениальность? По нашему представлению гений – это тот человек, который, помимо всего прочего, создатель принципиально новой информации прежде всего. У этого человека мозг совершенно другой. Это подтвердила наша научная лаборатория. И то, что мы сегодня увидели, не дает оснований назвать это гениальностью. Есть какие-то подступы у двух-трех, но подступы к этому, разнородные увлечения детей – это одно, а гениальность – это другое. Поэтому надо все-таки определиться: что же это такое? И нужно ли помогать им, и как им помогать, что это за природа? Я совершенно согласна с тем, что нужен педагог, который мог бы выйти за рамки трехмерного измерения, потому что гений не живет в этом измерении.

Мы бы очень хотели привлечь самое серьезное внимание к практическим исследованиям природы гения, мы бы очень хотели, чтобы сегодня ученые, педагоги, физики, химики, лирики сказали, что же это такое и как этому можно помочь, как это можно развить.

Т.П.Григорьева, доктор филологических наук, Институт востоковедения РАН:

Я хочу поддержать только что высказанную идею, что гений не живет в этом измерении. Действительно, почти все гении были детьми, не обещающими в будущем ничего особенного. Не только Эйнштейн, но и Сергий Радонежский никак не мог в грамоте преуспеть, и Пушкин тоже не очень-то в школьном образовании был силен. Да вообще все гении вне наших представлений, вне наших норм. Поэтому, конечно, к ним нужно совершенно особое отношение: им просто нужно не мешать. Мне вообще кажется, что для педагогики сейчас центральная задача – понять, что наши учителя должны в большей мере учиться, чем учить. Учиться у детей, которые пока не закрыты и чье непосредственное восприятие мира отличается от нашего, ограниченного стенками запретов. И поэтому, я думаю, наши педагоги очень много могут получить именно от нашего подрастающего сейчас поколения и, может быть, даже в не меньшей степени, чем дети могут получить от них. От учителей дети могут получить информацию, конкретные знания. Но вдохновение, но то, что идет от Бога, – эту силу дара, дар, дарование – они, конечно, не могут им дать. И задача учителей – не повредить и не задавить талант, что в России особенно часто происходило. Это наша беда: когда много имеют, то не ценят то, что имеют.

До сих пор еще наша цивилизация носит левополушарный характер. Мы очень любим раскладывать все по полочкам, квалифицировать. Я сегодня немного опоздала, но то, что довелось услышать, по сути сводится к одному: программы, программы, программы, где нет человека, где нет свободы. Но вне поля свободы ничто состояться не может. И нужно очень бережное отношение, нужны тончайшие структуры, тончайшие люди должны заниматься этим, чтобы только не навредить. Не мешайте нашим детям стать талантливыми людьми! Это главный девиз: не мешайте, не повредите. Земля и Небо дают им такие дарования, и мы не должны вмешиваться в их жизнь больше, чем нужно. Возьмите синергетику – совершенно новое направление в физике. Смысл синергетики – не навязывать природе свои законы, что европейская цивилизация, с ее антропоцентрической моделью, делала уже две тысячи лет. Мы переделывали мир, совершая бесконечные революции, и переделали до того, что уже почти ничего не осталось, кроме души человеческой. Поэтому физики объективно пришли к тому, что нам нужно уметь слышать природу, а не диктовать ей, то есть учиться у нее, а не учить ее как жить. Это совершенно новая парадигма. Еще физики открыли закон слабых воздействий. Сейчас будет работать поле слабых воздействий. На детишек с их тонкой структурой, с их чистой душой нельзя давить – они гораздо глубже, тоньше, чем те, кто пытается их учить, наставлять на путь истинный. Почему сейчас усиливается интерес к Востоку? Потому что многих привлекает философия недеяния, ненасилия. В «Ицзине» сказано, что нельзя ускорить рост риса, расправив его лепестки. Дайте ему прорасти, дайте ему свет, дайте защиту. Помогите ему, чтобы он не думал, где деньги заработать. У нас половина талантливых людей гибнет из-за этого.

И еще. Тут говорили о суперэго, о сверхсознании. Суперэго – это эго в квадрате. А японский дзен-буддист XIII века Догэн сказал: «Узнать путь Будды, значит узнать себя. Узнать себя, значит забыть себя», то есть откинуть, очиститься от своего эго. Только тогда будет встреча с Буддой, со всей Вселенной, со всеми дхармами. Над этим еще нужно подумать, нужно коренным образом изменить нашу левополушарную педагогику.

И последнее. Я ехала сюда и попала в наши жуткие транспортные пробки. Но вот вхожу в зал детского рисунка, и ко мне возвращаются силы. Там такая чистота, такое прекрасное поле... И я подумала, что чем меньше возраст ребенка, тем его сознание чище. А потом на него уже начинает накладываться наша культура, наши сюжеты. И все равно там еще остается своя интерпретация. Например, меня потрясла Мариам – девочка из Тбилиси. Что наши дети видят в будущем? Праздник. Им хочется все, что было хорошего, сохранить и принести в следующий век. Это прежде всего чувство праздника и потребность в добре. Ребята все время говорили о добре. Страна будущего должна быть доброй. Свет и добро – вот что им нужно.

Спасибо за внимание.

Л.В.Янковская, член Союза композиторов РФ, г.Иркутск:

Мне бы очень хотелось поддержать выступление синьоры Франчески Барбагли и добавить несколько слов по этому поводу.

Хотелось бы отметить два момента, свойственных нашим замечательным одаренным детям. Вы конечно же обратили внимание на их радостные лица. Мне кажется, что ощущение внутренней радости – это главный признак одаренного человека. И если человек не испытывает радости, такие картины, как у этих детей, создать невозможно. И мы смотрим на них и думаем: «Боже мой, а где же та печальная жизнь, которую так хорошо умеют воплощать взрослые художники?» Почему-то ее нет. Дело в том, что эта радость у них внутри. Она настолько их наполняет, что они всю эту жизнь видят изнутри, через себя и поэтому видят в ней самое лучшее. Они действительно могут вести нас вперед, потому что ясно видят, куда им идти. Позволю себе привести слова Константина Сергеевича Станиславского. Он размышлял на тему радости: «Искусство поддерживает в человеке любовь к жизни. Оно помогает ему хранить основу всякого настоящего творчества, чистоту». Именно искусство позволяет человеку сохранять то высокое состояние духа, которое дает возможность ощутить свет истины. Но возможно такое состояние лишь при полной сосредоточенности на Высшем образе, когда теряется граница между «я» и «Он», когда происходит внутреннее преображение человека по образу и подобию Создателя. И может быть, отсюда такое сильное стремление у этих ребят к величию. Ведь они совершенно реально видят и слышат этот великий мир. В них живет та вера, о которой говорили здесь в прекрасных докладах, – вера как высшее знание Того, Кто в них живет. Вера с большой буквы. Их внешний ритм слов, действий рождается, как и у всех, на внутреннем ритме. Но у этих одаренных детей, мне кажется, яснее, чем во многих других случаях, слышен космический ритм духовного сердца. Новый человек, имеющий тесную связь с этим ритмом, начинает жить и творить по его законам и преображать жизнь изнутри. Для него, для человека новой эпохи, эта эпоха уже наступила, потому что он несет ее в своем сердце. Я думаю, что можно было бы поучиться этому у них.

Проблема воспитания и образования таких детей действительно стоит очень остро. Ясно, что обучение этой новой одухотворенной науке нуждается в новых формах, требует живого творчества на всех своих этапах. И именно этим очень целеустремленно занимается сейчас у нас в России под руководством Шалвы Александровича Амонашвили гуманная педагогика, направленная на то, чтобы не выключались дети из этого радостного процесса творчества.

В завершение информация к размышлению.

Мы говорим о незнакомой речи: музыка слова, музыка речи. А может быть музыка как искусство звука, да и вообще искусство в целом. И возможно, это чей-то, незнакомый нам, язык, идущий из недр Космоса. Я думаю, что нужно поблагодарить всех тех, кто пытается перевести этот великолепный космический язык на внятную нам и даже русскую речь.

Спасибо.

В.Г.Колесов, педагог, г.Тольятти:

Я – педагог-практик и сейчас пытаюсь обобщить все, что наработано.

В раннем детстве, я считаю, человек ближе всего к Богу. Мы, взрослые, почему-то не можем поверить в то, что все дети такие и, упрощая детство, обедняем его. Когда надо выбрать одаренного ребенка, мы выбираем его из массы материала. Я был директором художественной школы, где однажды был конкурс 200 человек на место. Но что значит выбрать одаренного ребенка из детей, с которыми никто никогда не занимался? Как можно отбирать наименее или наиболее талантливых?

Опираясь на свой многолетний опыт работы в средней школе, я хочу сказать, что все дети одаренные. Но, естественно, нужны условия. Самое главное условие – это величайшая любовь к детям. Потому что без любви ни одна работа вообще не будет спориться, а тем более такая, как обучение творчеству. Я считаю, что обучение творчеству во всех предметах, на всех уроках – это главная задача. И просто кощунственно выбирать кого-то из этих детей как одаренного и заниматься с ним отдельно. Все дети талантливые. Я не случайно пошел в среднюю школу, причем намеренно пошел в слабую школу.

Л.В.Шапошникова: Должна сказать, что все выступления были по-своему интересны и дали нам много ценного материала, но хочу напомнить, что мы пришли на этот Круглый стол с другой темой и с другой концепцией. Мы говорим о детях другого энергетического вида, о детях, которые принесли в наш мир другие способности; о тех детях, которые работают, как правильно говорит Шалва Александрович, в пространстве четвертого измерения. Никто не возражает против того, что каждый ребенок талантлив; никто не возражает против того, что этот талант можно загубить, а можно развить, – мы были свидетелями этих демонстраций. Но я хотела бы, чтобы вы поняли нас правильно и, сойдя с обычной стези, повернули бы в сторону, заданную нашей темой.

Все то, о чем многие здесь говорили, не вызывает никаких сомнений, но мы говорим о других людях. Кстати, среди тех, кого вы сегодня видели, было несколько таких человек. И для их определения есть свои параметры, а те формулировки, которые давал нам представитель министерства, здесь не годятся. Поэтому, если вы действительно прониклись этой проблемой – проблемой человека другого вида, проблемой детей, которые и в духовном, и в моральном отношении, и в отношении творческих способностей являются совершенно другими людьми, то я бы попросила вас обратить на это внимание, потому что мы ставим проблему охраны этих детей в первую очередь. Я уже говорила в своем вводном слове, что это творческая элита будущего. У нас очень плохо с заботой о детях – и талантливых и неталантливых. Мы не можем в этом небольшом пространстве сразу все решить. Но на нас лежит обязанность и ответственность сделать все, чтобы сохранить будущую элиту.

Поэтому я вас прошу подумать именно об этом и в этом направлении говорить. Если у вас есть другие соображения, естественно, я не могу вам диктовать, но я бы вас очень просила повернуться к нашей теме.

Л.И.Орлова, г.Керчь:

Не могу не высказать свою тревогу. Шалва Александрович во вступлении вчерашнем заметил, что детям нельзя говорить о том, что они одаренные. Когда мы говорим ребенку, что он особенный, одаренный, то мы нарушаем его внутреннее молчаливое становление. Он начинает приспосабливаться к взрослому, выдавать то, что от него ждет взрослый. Обычно даже в семье на одного ребенка надеются – он хороший, а на другого меньше обращают внимания. И именно тот, на кого меньше обращали внимания, становится более лучшим, чем тот, от которого чего-то ждали. Поэтому детей нельзя выделять, нельзя говорить им, что они особенные. Да, действительно, они сейчас пришли особенные. Да, действительно, к ним нужно другое отношение и в школе, и в детских садах, и дома. Но, с другой стороны, Николай Константинович Рерих тоже был одаренным ребенком, но ведь с ним так не носились. (Л.В.Шапошникова: Еще как носились!) Ну учили в хорошей школе, занимались, развивали. Этих детей надо не отделять от всех, а нужно со всеми вместе заниматься. Если бы вы приехали к нам в Керчь, вы бы увидели, сколько там талантливых детей.

И.Н.Баева, г.Москва:

Я из Ростова-на-Дону, но уже два года живу в Москве и воспитываю своих внуков. Хотела бы с вами поделиться тем, какая у меня возникла озабоченность и тревога за этих детей и какой я предлагаю путь, исходя из своего опыта. Этим детям надо обязательно внушить в семье, в школе, в гимназии, но прежде всего в семье, основные космические законы, закон Общего Блага. Марина Цветаева в своей автобиографической повести писала о том, что когда мама хвалила ее за талант: «Ой, молодец!», то всегда поправлялась: «Да нет, это не ты, это все от Бога». И Цветаева говорит, что вот именно то, что я знала, что это не мое, а это мне дано, и хранило меня и от самообольщения, и от всех тех несчастий, которые дает такое состояние.

Я хочу сказать, что все нужно начинать с семьи. На фестивале педагогических семей при этнокультурном центре «Китеж» я встретила семью Захаровой, педагога из Москвы, которая воспитывает двух детишек. И я обратила внимание, что главная идея в ее воспитании – это идея Общего Блага. Эти дети уже с утра задаются вопросом: а что ты сделал для общего?

И вот собрались нас несколько семей и мы организовали семейный клуб, где представлены три поколения: бабушки, мамы и дети. И через творчество, через песни, русские сказки мы показываем космические законы Мироздания. И это, мне кажется, очень важно.

М.Бернарди, Италия:

Я сегодня слышала очень много вопросов и возражений по поводу того, кого считать одаренным ребенком. Я думаю, что это очень важный вопрос и что мы уже сегодня найдем ответ на него, вглядевшись в Знамя Мира. На этом знамени изображены в кольце три круга, которые представляют собой не только три основных принципа, на которых базируется Вселенная, но также и три символа, по которым можно определить одаренную личность. Это искусство, или способность чувствовать мир и способность представлять мир так, как этот человек его видит. Следующий круг – это наука и ум, то есть способность действовать, используя эти две материи (субстанции). Третий круг – это религия. Если переводить дословно с латинского языка, это слово означает «соединение», «связь», и это значит соединять людей между собой и соединять общность людей с Тонким, с Высшим миром. И в этом смысле политика тоже является аспектом религии. В связи с этим я хочу привести пример Платона, который был крупным политиком и состоял в правительстве. Как философ он был обязан держать голову высоко, глядя вверх. Я думаю, что это будет хорошим знаком для того, чтобы определить, является ли этот ребенок особо одаренным, и также считаю, что нужно и остальных детей учить больше смотреть вверх, выше. Некоторые дети действительно там, наверху, находят ответы на все свои вопросы и потом умеют сделать выводы и применить их на практике в обычном мире. По моему мнению, особо одаренный ребенок – это тот, который может смотреть вверх и то, что он увидел наверху, привносить в нашу жизнь.

Ш.А.Амонашвили:

Мне тоже захотелось кое-какие мысли высказать. Во-первых, мы собрали здесь не гениев, а просто хороших детей. Все дети хорошие, все они прекрасные, все они очень важные. И если ими серьезно, с любовью заниматься, то они рождают уникальные работы. Но есть дети, которые проявляют свои способности поособому, есть дети, которые приходят уже с какими-то заготовками, накоплениями. Научить писать стихи можно, но это будут уже не те стихи. Если же ребенок пишет стихи сам и даже не знает, откуда они идут, это уже другое дело. Я спрашиваю одну девочку: «А как ты пишешь?» «Сама не знаю, – говорит, – рука пишет». Научить рисовать можно, конечно, но это будут другие картины – красивые, хорошие, но другие. Но если ребенок сам возьмет и сочинит, нарисует что-то, а мы не знаем источника, откуда это пошло, то это мы называем необычностью. Этот феномен ни психологи, ни генетики объяснить пока не могут. Это может объяснить только Учение, которое знает, что многократная жизнь накладывает свои отпечатки на человека и это проявляется сейчас. Вот потому они так играют, так рисуют, так мыслят, так делают. Поэтому я верю в то, что сказало Учение: большому кораблю – большое плавание. Это сказано о детях, не о взрослых. Если у детей есть особые способности, особые таланты, пусть они идут быстрым ходом. У них другая задача, другая миссия, и они должны исполнить ее. А наша задача – им помочь. И это не только задача педагогов, родителей и вообще всех взрослых, но и даже тех детей, которые рядом. Вот мои пальцы: этот – гений, а этому не предписано стать гением, но без него этот гений не состоится. Вот почему люди рождаются друг для друга.

Дорогие коллеги, можно ли сказать ребенку, что он гений или талантливый? Я не утверждал, что этого говорить нельзя. Мы просто избегали этого при общении с детьми. Но дети это прекрасно знают. Один мальчик сегодня сказал: «Да, мы такие», и сказал не без гордости. Наша задача не в том, чтобы не говорить этого ребенку, а в том, чтобы воспитывать в нем чувство высочайшей ответственности. Мы должны внушить детям ответственность перед миром, ибо талант их не принадлежит им самим, это – подарок нам всем. Вот в чем суть таких подходов. Нужно говорить ребенку, что он особенный, но надо беречь эту особенность для людей, только для людей.

Что касается этих детей, то было бы прекрасно, если бы в будущем году мы их еще увидели и проследили, как они растут, как проявляется талантливость и во что все это выливается.

С.М.Зорин, директор Оптического театра МЦР:

Через наш Оптический театр, который находится на территории МЦР и является его неотъемлемой частью, за последние годы прошло огромное количество детей. Сначала для меня это было почти открытие, потому что у нас детские сеансы устраивались отдельно. Потом школы начали просить и я начал показывать программы в любой день и подстраиваться под детей: когда детям удобно – тогда пусть и приезжают.

Теперь о том, как это начиналось, и два взгляда на одно и то же событие. Лет пять назад мне позвонили и сказали: «Мы к вам лицеистов привезем». И вот перед началом сеанса я в аппаратной весь такой восторженный – лицеисты! Мне сразу вспомнился Державин, который слушает юного Пушкина. Выхожу, и вместо маленьких курчавых «бамбини» я вижу огромное количество здоровенных лбов. Сидят – ноги на стульях, жуют жевательную резинку. Я просто опешил и не знал, с чего начинать. Им по 17–18 лет. Оказывается, лицеями назвали ПТУ. Откуда же я мог знать, что это «пэтэушники» пришли. Когда я начал о чем-то возвышенном, они меня прервали: «Да ладно, кончай! Хватит тут рассказывать, давай картину показывай!» Я им еще о чем-то, а они мне следующее: «Ну если ты такой умный, так чего же ты не богатый?» И дальше возникает такой момент: во мне одновременно как вихрь проносятся две мысли. Первая – вытолкать этих наглецов в шею. И вторая, которая тут же смывает первую: «Да кто же ты после этого? Это же наши дети!» Да, сидящие так – ноги на стульях – наши дети, которых мы до такого состояния допустили. Но это – буквально за одну секунду, и я ему отвечаю: «Кто же тебе сказал, что я не богат? Я занимаюсь таким прекрасным делом; у меня такие изумительные друзья; я езжу по всему миру; я могу видеть мир. Да, у меня нет денег, но у меня есть бесконечные богатства». И постепенно, в разговоре с ними, с показом, они поснимали ноги со стульев, начали слушать. И в конце концов я думаю: «Слава Богу, победа» – слушали они внимательно. Выходят. А в фойе стояло четырехметровое электронное дерево, «древо жизни», у него вращались ветви, все оно светилось, переливалось. И эти «лицеисты» это дерево обокрали – вывинтили лампочки и ушли. Когда я это обнаружил, то просто был в шоке – не знаю где их искать, потому что обратной связи не было. Но через неделю звонок той же преподавательницы: «Я к вам опять привезу лицеистов». Я говорю: «Ради Бога – я любых ваших лицеистов готов принимать, но не готов к тому, чтобы они крали у нас вещи. Вернут лампочки – приводите», а сам понимаю, что дело абсолютно безнадежное – кто же сам признается. Прошло некоторое время. Приносят все лампочки. А я им еще объявил, что эти лампочки я в Америке покупал специально, даже там в магазинах их нет, пришлось по каталогам искать, настолько они особенные по форме, по напряжению и т.д. Они сказали: «Да мы пойдем на Митинский рынок и все ему купим», но, конечно, не нашли там таких лампочек. В общем, они сумели вытрясти из тех, кто украл, и вернули все лампочки. Они провели такой разбор в своем лицее! И пришли снова. К чему я все это говорю? А все к нашему разговору – все ли дети талантливы и как из бесталанных талантливых сделать? Ведь с этими «бамбини» дальше очень интересная история развернулась. Они стали часто к нам ходить, начали потрясающие вещи рисовать и писать. И тогда пошла у нас работа со всеми школьниками, которые приходили. То есть не просто рассказать и показать, а обязательно установить обратную связь. И это до сих пор продолжается, и это необычайно интересно.

Я в Государственной Думе слышал такую цифру: в России сегодня пять миллионов детей школьного возраста не учатся в школе. Это беда страшная! Безусловно, надо думать обо всех детях, давая возможность реализоваться талантливым и гениальным, но также и о том, что я сказал: как из бесталанных сделать талантливых? Ведь мои «лицеисты» просто потрясающе потом рисовали.

Л.В.Шапошникова: Можно я добавлю? Я очень внимательно прослушала и хочу сказать: из бесталанных талантливых никто никогда не делал. Талант отличается тем, что либо он есть, либо его нет. Его можно развивать, если он есть, а если его нет… Простите, Сергей Михайлович, не получается.

С.М.Зорин: Людмила Васильевна, позвольте с Вами не согласиться. Ребенок может не проявить себя, не раскрыться. Я вчера шел по городу и увидел, как три синих от холода маленьких мальчишки курят. Кто знает, какой в них талант зарыт? Дайте хоть какие-то условия проявить себя! Мы можем не распознать, и талантливый пойдет бомжевать. Я об этом.

Л.В.Шапошникова: Я хочу сказать, что если есть талант, то он обязательно проявится. И грамотному человеку это видно. Почему один талантлив, другой бесталанен? Почему один – гений, а другой – простой человек? Потому что, как вы знаете, мы все проходим целую цепь жизней. И каждая жизнь добавляет свою жемчужинку в нашу сокровищницу. Один приходит с полной сокровищницей, и он уже гений, на него работает целое поколение, а другой прошел немного или же растерял многое, ничего с собой не принес. Так откуда возьмется талант, если его нет? Другое дело, если талант не принимают. Разве у нас было мало гениев, которых не принимали не только дети, но и взрослые люди? Мы же не можем сказать, что у нас не было такого, что мы всех гениев приняли. И чем он более гениален, тем менее мы его принимаем. И сегодня эта нота прозвучала: «Ах, вы хотите одаренных! Ах, вы хотите с ними работать! А вы знаете, сколько других? Почему вы на них не обращаете внимания? Они ведь тоже могут стать талантливыми». Я не думаю, что это правильный подход.

А.П.Бояркина, г.Томск:

Мне приходилось много работать с нашей сибирской глубинкой. Сейчас положение там настолько тяжелое, что проявиться талантливым детям просто невозможно. Они не знают, что такое краски. Библиотеки оскудели. И такое впечатление, что труд учителя становится трудом подвижника. Как когда-то в начале века учитель, библиотекарь были главной просветительской силой на селе, так и сейчас у нас в Сибири есть такие села.

Приведу такой пример. Была обычная сельская школа: серые стены, серое преподавание. И приехал из Крыма учитель Владимир Иванович Чириков и за три года сделал школу такой, что и таланты стали проявляться. Он сделал школу красивой, он сумел заинтересовать учителя в этом благородном труде. Конечно же, талантливые дети – это талантливые дети. Но иногда в наших школах этот талант просто проявиться не может. Мне кажется, тут огромное поле деятельности для рериховских обществ – помогать как можно больше.

И в заключение я хочу взять на себя смелость и от имени всех сибиряков сказать огромное спасибо за все, что мы здесь увидели, что получили и что увезем с собой.

Н.Н.Линева, руководитель президентской программы «Дети России»:

Я бы хотела внести предложение. Так как здесь собрались очень неравнодушные и, по всей видимости, большого интеллекта, высокого духа люди, то, может быть, мы пойдем единым фронтом и выразим свое отношение к этой проблеме и начнем конструктивно взаимодействовать с правительством для того, чтобы хотя бы показать пути дальнейшего развития нашего нового поколения. Того поколения, которое как раз сейчас мы увидели. Это – дети свободы, которые осознанно, совершенно свободно выражают свое отношение к проблемам. Идет волна новых людей – детей свободы.

Л.Г.Блинова, г.Киев:

Перед вами жертва нашего школьного образования. Когда меня маленькую привели в школу, чтобы записать как обычно в класс, то все учителя сказали: «Дайте мне эту девочку». Я считала до миллиона и уже читала. И когда началась учеба, мне было скучно. Я отпрашивалась, уходила. Потом меня мама била, чтобы я ходила в школу. Короче, из меня вышла двоечница. В четвертом классе я осталась на второй год. Школу на тройки закончила. Потом началась другая жизнь. Я закончила два учебных заведения, но уже сознательно шла по этому пути.

Я хочу сказать, что если бы при школах организовали классы для более подготовленных детей, если бы отбирали одаренных, то не было бы проблем, подобных моей. Можно уже сейчас при институтах и даже при обычных классах начать развивать институт одаренных детей. Я счастливый педагог. За 12 лет у меня не было неталантливого ребенка и были даже гении. Есть дети, которые не могут выявить себя сразу, надо дать им время. Все дети приходят с энергией. Эту энергию можно развить. Если пришел с энергией музыкант, то он обязательно эту энергию выкажет и в живописи. Если это медик пришел с энергией, он тоже будет рисовать. Все дети, пришедшие с энергией, обычно хорошо рисуют.

Е.Ю.Томша, г.Санкт-Петербург:

Я работаю психологом в гимназии при Русском музее в Санкт-Петербурге. Наша гимназия работает по программе «Одаренные дети» с 1991 года. Сегодня на Круглом столе прозвучало очень много таких важных, таких насущных вопросов, особенно в первой части. И хотя я не могу сказать, что все дети в нашей гимназии – одаренные и что все учителя у нас умеют с ними работать, все же некоторые ответы на поставленные здесь вопросы у нас есть, и я бы очень хотела с вами поделиться.

Сегодня, когда ставили проблемы, в какой-то момент я почувствовала у взрослых тревогу. Когда говорили о том, что есть необычные дети, когда говорили о том, что с талантом надо быть бережными и как же их растить, я почувствовала большое беспокойство у окружающих. Проблема, на мой взгляд, заключается в том, что это были мы, взрослые, которые думали о детях. И сразу же появилось разделение. Давайте уберем это разделение, это противопоставление. Мы все – люди, просто мы с вами отличаемся от них только тем, что пришли сюда чуть-чуть раньше и чуть-чуть больше информированы об этой жизни. Мы не знаем, с чем они сюда пришли, поэтому должны принять их как равных себе и допустить, что они могут быть даже больше. И мы должны просто дать им информацию о том, что же человечество накопило ко времени их прихода, показать им красоту и обеспечить вехи на пути: вот это делать можно, а вот это – уже нельзя. И все. А их внутреннее проведет их дальше. Оно настолько сильно, что обязательно пробьется. Одаренного ребенка можно отличить от всех остальных по тому, что он не может не заниматься тем, чем он хочет. Этим он отличается от хорошо обученного ребенка.

Диагностировать степень одаренности очень сложно, но безусловно развивать нужно всех. Есть замечательные развивающие программы, они помогут любому ребенку. Но есть дети жаждущие. И вот жаждущим надо давать больше. Чем больше вопросов они задают, тем больше надо их на это провоцировать. Если говорить конкретно о наших детях, то одаренных очень не любят – с ними сложно, они очень неудобные в классе. Хотя мы работаем по программе «Одаренные дети», система школьная общая: журналы, отметки, контрольные. Она очень сильно давит, она прямо противоположна одаренности.

Какие же проблемы у этих тонких детей? Первая – это сложности с учителями. Вторая – непонимание родителями (вот где трагедия). Мама со слезами на глазах мне рассказывает: «Ему шесть лет, а он до сих пор соврать не может. Как жить-то будет?!» И мне приходится маму утешать. Другой ребенок попросил в пять лет: «Расскажите о Боге». Семья не религиозная и сумели рассказать только о Христе. Ребенок послушал и сказал: «Как прекрасно, я бы хотел так же, как Христос». Родители испугались и больше никогда ничего не рассказывали. Ребенка отвели на хоккей и долго удивлялись, почему все отбивают шайбу, а он нет. Он просто другой. Хорошо, что он к нам попал – у нас все-таки учителя бережно к детям относятся.

Следующая проблема – здоровье. У них часто болят головки. Эти тонкие дети, которые что-то странное рисуют, пишут, непонятно себя ведут, они часто простужаются. И их начинают лечить. Иногда приходится объяснять, что лечить-то не надо, надо немного подождать, и оно пройдет – это просто болезнь роста.

Следующая проблема – это их настроение. Представьте себе: пришел сильный дух, и в нем эта сила бушует. Они задаются такими вопросами, которыми взрослые не задаются (либо никогда не задавались, либо перестали). Им так сложно, потому что на них смотрят как на маленьких. И иногда им нужно помочь с ними самими. Когда они начинают мне доверять, то рассказывают удивительные вещи. Они много что видят. Они видят со стороны. Они информированы о правильном мироустройстве, о вопросах души, гуманизма и т.д. гораздо лучше, чем многие взрослые, и иной раз им не нужно ничего рассказывать, а просто спросить: «А ты как думаешь?»

И последнее. Было очень приятно, когда от итальянской гостьи мы сегодня услышали, что конкретно можно делать с этими детьми. Она называла Ассаджоли, прекрасные психотехники, программы и т.д. А я хочу рассказать о наших отечественных достижениях. Русский музей разработал прекрасную программу по музейной педагогике – от детского сада до вуза и старше. Она не готовит искусствоведов, она не готовит людей информированных – она развивает. И развивает самые необходимые качества: внимание, утонченное восприятие, умение посмотреть, подумать, увидеть красоту, а потом суметь передать в словах то, что ты ощутил. И самое главное – при этом совсем не обязательно, чтобы Русский музей, Эрмитаж или Третьяковская галерея были поблизости. Для работы по этой программе нужен набор красивых зрительных образов в слайдах, репродукциях, фотографиях и любой музей: краеведческий, художественный, или даже деревенский музей народного творчества. И конечно же нужны педагоги, которые готовы в это включиться. И неважно, какое у него образование, – любой учитель может понять суть программы и начинать учить детей смотреть и видеть.

Когда меня спрашивают: «Так что же, у нас все дети одаренные?», я говорю: «Не знаю». Просто они другие. Поверьте практику. Они совсем другие, и их становится все больше. Я очень верю в них. Поэтому я желаю всем нам огромных успехов в трудах и поисках в том, чтобы помочь этим детям, а потом они помогут всем.

А.Я.Калинина, педагогическое объединение МЦР:

Я имею честь сотрудничать в педобъединении МЦР, а также являюсь членом редколлегии педагогического вестника «Три ключа». В своем педобъединении мы хотели бы продолжить тему одаренности, но, может быть, не столько в плане развития, сколько в плане раскрытия в ребенке того, с чем он пришел в наш мир; не столько в плане формирования способностей, сколько в плане помощи ребенку с его способностями, потому что он не всегда знает, что с ними делать, куда деваться. В связи с этим я хочу сказать, что мы уже утвердили тему нашего следующего педагогического семинара, который мы ежегодно проводим в августе. Он будет называться «Ребенок и взрослый в творческом диалоге». На этом семинаре мы в основном работаем со взрослыми – с учителями, с воспитателями, и наша задача – подготовить или выявить таких учителей, таких педагогов, которые в первую очередь были бы воспитателями, а не простыми передатчиками знания, которые шли бы от сердца с любовью к ребенку. Я с удовольствием слушала Елену Юрьевну Томша, с которой мы сотрудничаем и которая выступала на наших семинарах. Целиком согласна с ее мнением в подходе к ребенку. Эту тему мы будем продолжать и на страницах нашего вестника «Три ключа».

Хочу поделиться маленьким личным опытом, но большим уроком, который я получила дня три-четыре назад, посетив школу, которую курирует Шалва Александрович. Педагоги, подготовленные Шалвой Александровичем и работающие по его методике, давали открытый урок в первом классе. Дети занимаются месяц. Я наблюдаю за классом и вижу одного мальчика, который живет своей, какой-то особой жизнью. Все встают – он сидит, все сидят – он ложится на парту или под парту лезет. Я думаю: «Вот сидит на камчатке, никто на него не обращает внимания». Мне сразу же захотелось – стандартное такое мышление, – чтобы он сидел где-то в середине, чтобы на него учитель обращал внимание – жалко мне его стало. После уроков подхожу, смотрю в его тетрадочку – там все правильно. Потом у нас был Круглый стол, и я поделилась своими наблюдениями за этим мальчиком, а мне говорят: «Мы знаем. Но мы ему не мешаем. Вот он такой, но он в курсе урока. Он может сидеть под партой, но если его спросишь, то он ответит правильно. Он знает, на какую тему класс работает». Я не знаю – одаренный он или нет, меня другое обрадовало – что учителя, которые с ним работают, так бережно к детям относятся. Мне хотелось бы пожелать им больших успехов. Мы будем их приглашать на наш семинар, будем сотрудничать с ними.

М.Н.Чирятьев, председатель Санкт-Петербургского отделе­ния МЦР, г.Санкт-Петербург:

Совместно с Надеждой Николаевной Линевой от Северо-Западного регионального фонда президентских программ мы подготовили проект письма к губернаторам всех тех городов и регионов, из которых приехали сюда одаренные дети, с просьбой создать им особые условия социальной поддержки и взять личное попечительство над этими семьями. Мы рассчитываем, что с этого шага, с этого примера губернаторов, если они откликнутся на наше Обращение, может начаться новая волна отношения к одаренным детям.

В.Я.Кашкалда, искусствовед, г.Новосибирск:

Сразу скажу, что с Людмилой Васильевной я не согласна в том, что мы должны только о гениях говорить, потому что гений – это не древо, которое должно расти в пустыне. Мы обязательно должны говорить о всех детях. Вспомним Экзюпери, который говорил: «Когда я смотрю на ребенка, то думаю, что в нем, может быть, убит Моцарт». Когда садовники выводят новый сорт розы, то оберегают эту розу, чтобы она не засохла, чтобы мороз не убил ее. А у души человеческой нет садовника. Вот у нас мало таких людей, которые могут воспитывать гениев. И мы должны искать выход из создавшегося положения, потому что одной грамоты недостаточно. Давайте вспомним, какие были порывы дать эстетико-этическое воспитание всем детям в 20-е годы, сколько было различных решений в 60-е. Развитие гения проходит три ступени: семья, детский сад или школа, а потом уже высшее учебное заведение. И все эти звенья у нас разорваны. И самое главное, мы говорим только о рисовании, мы говорим о музыке, но мы не говорим о комплексном воспитании гения. Все чувства нужно одновременно воспитывать. И наша задача сейчас – в первую очередь добиваться того, чтобы все дети получили эстетико-этическое воспитание. Что я для этого предлагаю? Конечно, нужно в первую очередь воспитывать родителей. Недаром говорится, что у великой матери – великий сын. Я все ждала, что здесь кто-нибудь вспомнит, как воспитывала Елена Ивановна Рерих двух гениев. Не так-то легко было стать Святославу Николаевичу гениальным художником, когда рядом был гениальный отец. Непростая задача – не допустить подражания, раскрыть свои дарования. Но, к сожалению, первые росточки убивают именно родители, не понимая. Давайте вспомним, что в прошлом у нас были народные университеты, куда родители потянулись за знаниями. Каким образом можно это возродить? У нас сейчас в Новосибирске проходят учения по книгам Живой Этики, где есть все о том, как воспитать гения. По телевидению надо транслировать эти идеи. Красота должна стать идеалом для всего нашего народа. Николай Константинович говорил: «Красота и искусство для всех. Красота – ежедневно. Красота – везде». Нужно преобразить и всю нашу страну, и всю планету через Красоту.

П.М.Журавихин, г.Москва:

Уважаемое собрание, я очень внимательно слушаю выступления последних двух дней и постоянно прихожу к мысли, что тема, заявленная в названии конференции, – «Новая эпоха – Новый человек» – оказалась достаточно сложна для восприятия, потому что мы все время как бы растекаемся в сторону от основной идеи. Ведь речь идет не просто о тех детях, в которых нужно воспитывать чувство красоты, о чем говорили Рерихи, о чем говорится в Живой Этике. Это естественная потребность человека – откликаться на красоту и выявлять свои накопленные духовные сокровища. Но ведь название конференции устремлено практически в будущее, то есть мы говорим о том, что на Земле рождаются личности с необыкновенными духовными накоплениями. Я постоянно ловлю себя на мысли, что даже мы все, здесь присутствующие, оказались не совсем готовы к этому разговору, потому что мы постоянно нивелируем саму тему. Мы постоянно в противовес этим одаренным детям, которые пришли сюда с определенным даром, выдвигаем: «Все остальные дети такие же талантливые». Мне хотелось бы сместить акцент, призывая задуматься над тем, что на эту планету с каждым годом приходит все больше и больше таких детей. И практически они несут эволюционную нагрузку, которую обычные дети не могут выявить в этой жизни. То есть они несут сюда определенные накопления, и цель их прихода в это время имеет планетарное значение. Это элита человечества. Давайте задумаемся о том, что с каждым годом все больше и больше начинают приходить духи элиты человечества. Да, мы все болеем за всех детей. Да, всех детей обязательно нужно утончать и возвышать через Красоту. Но мы должны задуматься над тем, что от нас – от общества, от родителей, от педагогов, от воспитателей зависит, что принесут эти необычные дети всей планете. Потому что каждый из нас может встретиться на своем пути с такой личностью. И зная это, мы можем или помочь ей выявить свои накопления, или, наоборот, затормозить, или вообще совершить преступление, не дав развиться этой личности, которая приходит с определенной миссией. Поэтому, мне кажется, очень важно поставить вопрос об ответственности общества перед этими детьми. Об ответственности каждого из нас, осознавая, в чем смысл прихода этих детей сюда и что они несут на Земле.

Л.В.Шапошникова:

Завершая нашу работу, я должна сказать, что в общем конференция у нас удалась. Самым трудным для присутствующих оказался Круглый стол с проблемой одаренных детей. Но поскольку эта проблема будет еще не раз подниматься за нашим Круглым столом, будет существовать в пространстве МЦР в каких-то действиях и мероприятиях, то мы будем продолжать пытаться убедить ныне присутствующих и тех, которые придут, в том, что данная тема в значительной мере должна была прозвучать так, как это выразил предыдущий оратор – Павел Михайлович Журавихин. Я с ним полностью согласна и признательна ему за то, что он облегчил мое последнее слово.

Спасибо всем за ваше присутствие и участие.