Электронная библиотека Международного Центра Рерихов

Дорогой Георгий Гаврилович, в ответ на нашу телеграмму: «Бекоз поссибл омиссион оф криэторс нейм Пакт, консюльт оторитис интернешионал Ло, ольсо Таубе бест уэй протектинг ориджинал нейм фор ратификешен, кебль репляй»«Because [of] possible omission of creator’s name [in the] Рact, consult [with the] authorities [of] international law, also [with] Taube [about the] best way protecting [the] original name for ratification, cable reply» (англ.). – «Из-за возможного упущения имени создателя Пакта проконсультируйтесь с авторитетами международного Права, в том числе с Таубе, как лучше сохранить первоначальное название для ратификации, телеграфируйте ответ». – от Вас получена следующая: «Нейм инсертед Пакт. Стоп. Сентер финаншиалли энденжеред»«Name inserted [in the] Pact. Stop. [The] Center [is] financially endangered» (англ.). – «Имя вставлено в Пакт. Точка. Финансовое положение Центра под угрозой».. Должна сказать, что Ваша телеграмма не является ответом на наш ясный запрос. Мы остались при той же неуверенности, а именно, будет ли Пакт носить имя создателя на документе, который будет представлен на Конвенции для подписей примкнувших к нему стран, или же он будет внесен без имени создателя, как он был обозначен Вами при посылке этого проекта в Женеву? Вопрос этот возник в связи с тем, что, несмотря на резолюцию в Монтевидео, где Пакт обозначен был как Рерих Пакт и Баннер оф Пис Banner of Peace (англ.) – Знамя Мира., наблюдается определенная тенденция (Вы понимаете, откуда ветер) Министерства Ин[остранных] Дел в Ваш[ингтоне] изъять имя создателя из документа, который будет предъявлен для окончательной ратификации. Причем в своей аргументации они базируются на интернациональном законе, согласно которому все Пакты или Договоры не носят имени их творцов, но обозначаются лишь соответствующим номером и местом их ратификации. Так, Келлог- и Бриан-Пакт обозначены просто как Пэрис Пакт Paris Pact (англ.) – Парижский пакт., и знаменитый Кодекс Бустаменте значится лишь как Кодекс под соответствующим номером. Так и г-н Альфаро, когда ему указали на необходимость сохранить имя Пакта, ответил, что они взяли титул Пакта «фром ве урадинг оф ве Рерих Пакт эз сюбмиттэд бай д-р Шкл[явер] ту Джинива»«From the writing of the Roerich Pact as submitted by d-r Schlyaver to Geneva» (англ.). – «Из формулировки Пакта Рериха, представленной д-ром Шклявером в Женеве»., то есть без имени создателя, просто как «Интернациональный Пакт для Охранения...». Конечно, прискорбно, что произошло такое упущение, но враги именно опираются сейчас на этот первоначальный недосмотр и поддерживают свои доводы интернациональным законом. Нами было получено Указание, чтобы Вы посоветовались со всеми авторитетами интерн[ационального] закона, как сохранить имя на документе, предъявляемом для подписей. Вот почему Ваша телеграмма не явилась ответом на наш очень ясно сформулированный запрос. Мы не запрашивали Вас, включили ли Вы сейчас полное имя Пакта в представляемые Вами бумаги прав[ительствам] европ[ейских] стран; необходимость эта, конечно, уже давно стала известна Вам, но нам нужно знать все положительные доводы, основанные на том же интерн[ациональном] законе, которые позволили бы нам настаивать официально и юридически на сохранении имени. Нужно всеми способами отстоять такое нелепое обезличивание. Нам указано, что Пакт без имени будет лишен своей души. Времени осталось так мало, потому нужно поспешить всеми мерами. Также, вероятно, Вам уже писали из Америки о необходимости узнать полный состав Комитета по выдаче Ноб[елевской] Прем[ии] и то лицо, которое заведует этим. Очень прошу провести все это спешным порядком. События так спешат и нагромождаются, что ничего нельзя ни отложить, ни упустить. Также написали ли Вы г-ну Арт[уру] П[еалю] об указанном Вам новом постановлении Европ[ейского] Центра и как он реагировал на это уведомление? Пожалуйста, по получении ответа его немедленно сообщите его мне. Для Вашего сведения сообщаю Вам, что в спешном порядке я должна была написать в Югосл[авию] о таком же постановлении от имени Центрального Совета, ибо и там темные люди пытались прикрыться именем Р[ериха]. Нужно быть крайне осмотрительными и осторожными. Столько темных желают подкопаться под светлое строительство. В Литве тоже, помимо Сераф[ининой], есть желающие открыть ячейку им[ени] Р[ериха]. Спишитесь по этому поводу с К[арлом] Ив[ановичем] Ст[урэ]. Нужно проверять доброкачественность этих лиц. Мы должны помнить Завет – «Держать имя выше высшего».
Теперь о второй половине Вашей телеграммы. Конечно, мы более чем огорчены, что обстоятельства все еще не позволяют нам урегулировать финансовый вопрос. Весь Мир находится в таком хаосе! Я уже давно писала Вам о том страшном напряжении всех сил, которое требуется от всех нас, работающих для светлого будущего. Сейчас мы подходим к пределу, за которым виден уже новый поворот. Ибо наряду со страшными финансовыми затруднениями такие грандиозные возможности уже не только показались, но они уже, можно сказать, в руках, только еще некоторое терпение, и все разрешится. Помните, как сказано в Учении: «Ждали Вестника десять лет и накануне его прихода закрыли дверь». Так не будем этими безумцами и дотянем до срока. Он так близок! Говорю Вам со всем знанием духа. Сейчас только что получена телеграмма, что еще одно дело улажено, дело, которое грозило срывом всей реорганизации. Осталось лишь преодолеть последнее препятствие – отвоевать частичное освобождение от такс, которое было недавно отнято [от] нас новым постановлением мэра города Нью-Йорка о пересмотре всех таксаций. Но и это препятствие мы преодолеем, и, как всегда, при напряжении всех сил и в последнюю минуту. Наши вернейшие сотрудники бьются несменно и неустанно, одолевая одно препятствие за другим. Честь и слава им! Все сейчас жертвуют всем, ибо знают, что впереди. Никто из нас не забывает о нуждах Европ[ейского] Центра, и поверьте, все делается, чтобы найти возможности как можно скорее выйти из этого тяжкого положения, но нужно, чтобы все в свою очередь приложили свое умение, находчивость и ТЕРПЕНИЕ. Так, мистер Хорш писал мне, что, к сожалению, банковские связи с Парижем еще не наладились. Это очень жаль, каждая помощь в этом направлении так полезна для всех дел. Как обстоит дело с Вашими ниппонскими друзьями? Видели ли Вы [их] и какова была реакция на статью с искаженным портретом?
Получили ли Вы мускус и мед лотоса? Как здоровье Ваших родителей? Шлю им и Вам сердечное поздравление с наступающими Праздниками с пожеланиями всего самого лучшего и светлого в Новом году. Передайте, пожалуйста, и мадам де Во, и Михаилу Александровичу мои приветствия и сердечные пожелания здоровья и всех благ.