Page 231 - Мастер3

пространстве Духовной революции удивительные полотна, на кото-рых блистали иные миры и жила реальность самого Космоса. Кар-тины Чюрлёниса были первыми вестниками новой Красоты. В них чувствовался космический ветер и возникали нездешние звездные пути. В творчестве таких художников, как Н.К.Рерих, Н.А.Бенуа, П.С.Уткин, К.Ф.Юон, И.И.Бродский, братья Н.Д. и В.Д. Милиоти, М.Ф.Ларионов, К.С.Малевич, А.В.Фонвизин и другие, уже появи-лись сюжеты, выпадавшие из времени плотного пространства, в ко-торых расплывались и становились призрачно-прозрачными при-вычные формы, как будто за ними открывался иной, неведомый нам слой материи. От таких картин веяло какой-то странной прохладой, необычный ритм линий доносил похожую на дыхание музыку бес-предельных пространств. А сами они казались несбывшимися снами, которые бродят в таинственном зазеркалье или возникают из неви-димых глубин запредельных миров. В черных пространствах плыли неведомые планеты, рождались и гибли целые миры. Размывались и исчезали в таинственных глубинах краски «Сна», горели небесные прозрачные светы в «Торжестве в небе» Уткина. На темной сфере рас-цветали похожие на диковинные цветы миры, заполняя собой про-странство иного измерения. Вспыхивал ослепительный свет небыва-лого солнца в «Рождении ночных светил» и «Да будет свет!» Юона, неслась по небу, рассекая темноту земной ночи, комета-пришелица дальних, неведомых миров в «Пейзаже с кометой» Г.И.Нарбута. Сре-ди тонких и прозрачных неземных красок плыла фигура женщины с китайским фарфоровым ликом, похожая и непохожая на земную в картине В.Милиоти «Утро». Над ночной землей висел таинственно странный месяц, а в темно-синюю высь уходили волшебные прозрач-ные деревья в «Новолунии» Бродского. Незнакомые созвездия пы-лали над нездешней пирамидой, в которой, как в овальном зеркале, отражался тонко и задумчиво магический замок в «Фантастическом пейзаже с пирамидою» Бенуа. Бесшумно плыл в Космосе багровый фантастический город, пронзая пространство иного измерения шпи-лями и странными, непохожими на земные сооружениями в его же «Фантазии в духе Чюрлёниса». Неслись по глубокому встревожен-ному небу светящиеся облака, как будто участвовали в каком-то та-инстве и что-то вещали тем, кто был там, внизу, в «Небесном бое» Рериха. В неизвестном пространстве и измерении цвел волшебный сад, изысканный и тонкий, непохожий на буйное цветение земного сада в «Саде» Ларионова. В «Священной роще» Малевича, пронизан-