Page 506 - Мастер2-21

усугублялись тем, чтобы без молитвы нагу советник не мог присту пить к еде. Васуки-наг долго смеялся над затруднениями советника, а потом посерьезнел и сказал:

— Раз ты так беспокоишься о своем желудке, когда над родиной нависла опасность, то ясно, что ты за человек. Но я облегчу твои стра дания. Иди и организуй женщин, чтобы они приготовили еду для вой ска. Мы будем сражаться, и все сильно проголодаемся. Пусть они сра зу накормят воинов. Ты же будешь при них и при еде. Когда голодный видит еду, ему становится легче.

Когда маленькая армия раджи Пахара Чанда появилась на пере вале Падри, воины большой армии Чамбы захохотали. Васуки-нагу надоел этот хохот, и он приказал солдатам смело броситься на армию противника. Битва была долгой и жестокой. Многие с той и с другой стороны пали смертью храбрых. Но маленькая армия Бхадрава, вдох новленная присутствием Васуки-нага, дралась отчаянно и к концу дня обратила в бегство большую армию Чамбы. Ее полководец, унижен ный поражением, громко выл и рвал на себе волосы. Армия Пахара Чанда с песнями вернулась в Бхадрава и съела все, что приготовили для нее женщины. А Васуки-наг вновь занял свое место на алтаре хра ма, где и пребывает по сей день.

Знамя же, под которым маленькая армия Бхадрава победила большую армию Чамбы, до сих пор хранится в старинной крепости, стоящей на скалистом склоне над городом.

Знамя, которое развернул передо мной сторож крепости, было сши то из оранжевого шелка, а в центре выткан Васуки-наг. Над его голо вой, как корона, поднимался змеиный капюшон с девятью головами, рядом стоял боевой трезубец.

— Смотри, — сказал сторож, — девять змеиных голов — девять пле мен, над которыми царствовал Великий наг Васуки. Наше племя — одно из них.

В Гхату, где стоял первый храм, посвященный Васуки-нагу, мы отправились втроем: Шибар — раджпут и сын солнечной расы, Лал — жрец и прорицатель, и я. Дорога шла из зимы снова в весну. Она спус калась из Бхадрава в широкую речную долину, где лежала Гхата, не большая и уютная деревня. Вокруг зубчатой стеной синели горы, к ним от реки тянулись квадратики полей. День был ясный и тихий. На обнажившейся земле лежали остатки тающих сугробов. На пустын ной дороге никого не было, и только река, перекатываясь с камня на камень, журчала о чем-то своем. Земля вокруг была прекрасна, а до рога — гладкой и наезженной. Но мы не шли по ней, а тащились. На верное, со стороны мы представляли собой впечатляющее зрелище. Слепой Лал, подняв к небу незрячее лицо, постукивал суковатой пал кой. Долговязый кшатрий Шибар хромал на обе ноги. Он натер ступ ни в неудобных городских ботинках на горных дорогах Бхадрава. Что касае тся меня , то я уже была на последнем пределе физиче-