СИНТЕЗ

Синтез самый вмещающий, самый доброжелательный мо­жет создавать то благотворное сотрудничество, в котором все человечество так нуждается сейчас. От высших представителей духовного мира до низшего материалиста-торговца — все со­гласятся на том, что без синтетического сотрудничества ника­кое дело не может быть построено. В Культуре целых госу­дарств мы видим, что там, где был понят и допущен широкий синтез, там и творчество стран шло и плодотворно и прекрас­но. Никакое обособление, никакой шовинизм не даст того прогресса, который создает светлая улыбка синтеза.
Не подумаем, что сказанное есть ненужный трюизм. Имен­но сейчас множество понятий глубоко извращено в непонима­нии или в личном желании придать им какое-то случайное значение. От самых высших понятий, можно сказать, от Бога и до мельчайших наших личных ощущений — так часто все зло­умышленно перетолковано, искажено.
Что же должно делать человечество в этих случаях явной порчи основных понятий? Не должно ли оно немедленно очи­щать их и возвращать к их естественному первоначальному значению? Ведь можно создавать совершенно новые понятия и выражения, но приклеивать к вековым понятиям новое эго­истическое обозначение совершенно недопустимо. Таким порядком жизнь вместо улучшения и оформления будет при­ходить в нестерпимый хаос, в то смешение языков, о котором так символически повествует Библия в образе Вавилонской Башни.
Конечно, все прогрессирует жизнь нуждается в новых оп­ределительных для новых открытий и порожденных ими об­стоятельств. Мы имеем новые названия лучей, газов, разных энергий и планет и всего того, что не было известно дню вчерашнему. Будем создавать эти новые обозначения, заботясь о том, чтоб они были и выразительны, и звучны, и прекрасны. Может быть, создастся какой-то совсем новый язык. Пусть будет так, во вмещении поймем и его, но подставлять под исконное понятие, созданное и завещанное нам бывшими Культурами, наши произвольные и часто самомнительные зна­чения, было бы ошибкой, ведущей за собою плачевные и про­должительные последствия. Ведь это было бы своеобразной работой на разъединение и разложение, тогда как обязанность каждого мыслящего существа думать о сотрудничестве, о син­тезе, о строительстве добром.
Было бы целым огромным научным трудом исследование о всех злоупотребленных и извращенных выражениях. Надо думать, что кто-то найдет возможность выполнить и это зада­ние, так необходимое человечеству. Теперь же хотелось бы уточнить определение двух понятий, с которыми ежедневно приходится сталкиваться в обиходе нашем. Многозначительно приходится повторять понятия о Культуре и цивилизации. К удивлению, приходится замечать, что и эти понятия, каза­лось бы, так уточненные корнями своими, уже подверже­ны перетолкованиям и извращению. Например, до сих пор множество людей полагает вполне возможным замену слова «Культура» «цивилизацией». При этом совершенно упускается, что сам латинский корень — Культ имеет очень глубокое ду­ховное значение, тогда как цивилизация в корне своем имеет гражданственное, общественное строение жизни. Казалось бы, совершенно ясно, что каждая страна проходит степень общественности, т.е. цивилизации, которая в высоком синтезе со­здает вечное, неистребимое понятие Культуры. Как мы видим на многих примерах, цивилизация может погибать, может со­вершенно уничтожаться, но Культура в неистребимых духов­ных скрижалях создает великое наследие, питающее будущую молодую поросль.
Каждый производитель стандартных изделий, каждый фаб­рикант, конечно, является уже цивилизованным человеком, но никто не будет настаивать на том, что каждый владелец фабрики уже непременно есть культурный человек. И очень может оказаться, что низший работник фабрики может быть носителем несомненной Культуры, тогда как владелец ее окажется лишь в пределах цивилизации. Можно легко себе пред­ставить «Дом Культуры», но будет очень неуклюже звучать: «Дом цивилизации». Вполне определительно звучит название «Культурный работник», но совсем иное будет обозначать — «цивилизованный работник». Каждый профессор университета вполне удовлетворится названием культурного работника, но попробуйте сказать почтенному профессору, что он работник цивилизованный; за такое прозвище каждый ученый, каждый творец почувствует внутреннюю неловкость, если не обиду. Мы знаем выражения «цивилизация Греции», «цивилизация Египта», «цивилизация Франции», но они нисколько не ис­ключают следующего, высшего в своей нерушимости, выраже­ния, когда говорим о великой Культуре Египта, Греции, Рима, Франции...
В прошлых статьях о Культуре мне приходилось называть Культуру почитанием Света. В результате мы и не уйдем от этого понимания. Культ всегда останется почитанием Благого Начала, а слово «Ур» нам напоминает старый восточный корень, обозначающий Свет, Огонь. Но, может быть, я слишком воодушевлен понятием Культуры, потому обратимся к наиболее прозаическим определениям толковых словарей и энциклопе­дий. Пресловутый Вебстер определяет цивилизацию как акт гражданствен­ности или цивилизованное состояние, относитель­ное преуспеяние в социальной культуре. Тот же словарь опре­деляет Культуру как акт улучшения и развития воспитанием, дисциплиной; просвещение и дисциплинирование, полученное умственным и моральным воспита­нием; утончение; характер­ные достижения народов или социальных организаций, как, например, греческая Культура.
Большая Энциклопедия Этики совершенно опускает опре­деление слова «цивилизация», как не входящего в круг высо­ких этических понятий, и посвящает Культуре следующие строки: «Культура. Бэкону мир обязан этим термином, так же как и философией о культуре. (Прогресс учения. 1605 II XIV, 2). Хотя в самом себе понятие культуры достаточно ши­роко выражает все формы духовной жизни человека — мысли­тельной, религиозной, этической, — оно более всего пони­маемо как высшее стремление человечества утвердить смысл своего внутреннего Бытия. Это стремление выражается рядом контрастов по разделению мыслительному и действенному. Наиболее основные контрасты по делению физическому и духовному, с их дуализмом животности и человечности. Идеа­лами культуры человек устремляется к высокой мыслительной жизни, а не к насилию, стремясь к вышнеудаленному, а не к ближайшему физически. С общественной точки [зрения] куль­тура противопоставляется промышленным занятиям, различая их по качеству работы».
Как видим, говоря о Культуре как о почитании Света, мы лишь синтезировали существующее определение.
Если кто по незнанию будет настаивать, что понятие Куль­туры соединено лишь с культурой физической, он покажет про­сто свою ограниченность. Если кто-то будет вспоминать какое-либо прежнее неудачное злоупотребление этим высоким понятием, он просто будет пресекать себе возможность к совер­шенствованию, утончению сознания и вмещению. Нам прихо­дилось встречаться с очень определенными пониманиями этих двух понятий среди народов. Народ считает каждого, надевшего белый воротничок, цивилизованным человеком, для этого даже коверкая это где-то услышанное слово; каждый грамотей уже цивилизован; так, хотя и в примитивных формах, правильно понимается начало первой гражданственности. Но решительно все народы поверх этой гражданственности, легко всем доступ­ной, чувствуют существование чего-то высшего, к чему неиз­бежно стремится каждый ищущий дух человеческий. Для этого высшего обозначения у каждого, даже примитивного, народа существует свое слово, которое скажет вам о высшем взаимо­понимании, о высшей духовности, о знании высшем и о радос­тях духа. Это не будут чисто клерикальные понятия, они будут соответствовать именно нашему понятию, наследованному нами от великих нахождений Латинской Культуры. Может быть, мы могли бы взять такое же понятие из китайской или даже из тибетской письменности, но Запад просветился латин­ским обозначением этого понятия; потому мы не можем извра­щать его лишь в угоду кому-то, кто хотел бы своевольно применить или извратить его.
Почему-то все очень легко понимают обозначение «Всемир­ный День Культуры», но всемирный день цивилизации может быть истолкован очень странно и даже несколько комично. Пример соотношения этих двух так принятых понятий Культу­ры и цивилизации напоминает нам, как много в таких же со­отношениях или забыто или перетолковано. Мы знаем, сколько старинных заветов нуждаются в новом переводе, ибо многие определения нашего ближайшего прошлого оказываются или неопределяющими или примитивными, ибо не забудем, что конец XIX века не очень послужил к утончению и уточнению научных и философских терминов. Но сейчас мы находимся в преддверии очень знаменательного времени, во времени созна­тельного Синтеза, когда никакие обветшавшие условные нагромож­дения не должны мешать стремиться к Свету и к ничем не стесненному познанию.
Кто-то подумал о том, что само произнесение слова «Куль­тура» уже заключает в себе самомнение и гордость. Но ведь это не так; ведь каждое стремление и совершенствование есть нечто как раз обратное самомнению. Самомнящий удовлетворяется и не двигается, но ищущий стремится и готов ко всяким невеже­ственным выходкам со стороны, лишь бы только протолкнуться по пути к Свету. Ведь этот Свет не есть отвлеченность; ведь нахождения наших великих ученых говорят нам о тех близких возможностях, которые еще четверть века тому назад казались несбыточной утопией и вызывали даже в тогдашних научных учреждениях лишь улыбки сожаления. Но мы счастливы видеть, как эволюция человечества, хотя бы даже в своеобразных путях, но очень быстро изменяет смысл всей цивилизации. А за этим актом будет происходить и накопление Культуры. И если люди начнут мыслить о Культуре, начнут вводить в обиход свой это священное понятие, они вовсе не будут самомнительными, но лишь покажут себя готовыми к высшему вмещению.
Благодетельный Синтез поможет и ввести в обиход жизни оздоровляющие высокие понятия и научит вмещать то многое, что еще вчера казалось или пустою отвлеченностью, или неприменимою неуклюжестью, или просто смешным, с точки зрения условных привычек, предрассудков и суеверий. Не су­еверие ли, не предрассудки ли испортили так многие прекрас­ные понятия? И приходится теперь молодому поколению бесстрашно поднять забытые сокровища во имя лучшей и светлой жизни!