Электронная библиотека Международного Центра Рерихов

Этот разговор со Святославом Николаевичем состоялся у меня во время его последнего визита в Москву в 1989 г. Мы сидели с ним в холле правительственного особняка на Ленинских горах, который ему предоставили. Был конец дня, на окна наползали стылые осен­ние сумерки, дневная суматоха кончилась, и Святослав Николаевич сидел, устало откинувшись на спинку кожаного кресла.
— Мда, — неожиданно раздалось около меня. — Мда.
Это знаменитое «мда», как всегда, означало приглашение к разговору. И я неожиданно для себя спросила:
— Что сейчас самое главное в нашей жизни?
— Видите ли, — сказал он, как будто размышляя, — самое главное сейчас герои. Да, да, не удивляйтесь, именно герои. Они многое смогут свершить.
Я промолчала, но про себя подумала, что вряд ли эта тема за­служивает того, чтобы быть такой важной. Герой есть герой. Чего-чего, а героев у нас в стране хватало. Но это не избавило нас от многих бед. Тогда я не подозревала, что смысл, который он и я вкладывали в это понятие, был разный.
Некоторое время спустя мне в руки попала стенограмма вы­ступления Святослава Николаевича 1984 года в Политехническом музее. «Главное — надо устремляться, — говорил он тогда. — Ус­тремление — это та энергия, которая необходима для всего в на­шей жизни. Поэтому выберем себе те идеалы, к которым мы всегда будем стремиться и в которых сможем воспитать наших детей. В этом мы возвращаемся сейчас к нашему древнему эпосу, когда создавались былинные образы героев, царей. Народ их знал, народ их почитал. И даже если народ был безграмотным, он знал их как великие первоосновы жизни, прообразы, которые тоже вышли из народа. И эти былины, и эпос народов других стран играют вели­чайшую роль в воспитании широких кругов человечества. Поэто­му будем всячески охранять эти вехи прошлого, оставленные нам. Будем стремиться строить жизнь, наше прекрасное будущее по этим замечательным вехам».
Святослав Николаевич подходил к пониманию героя как к «великой первооснове жизни». Для меня же герой сводился или к героическому поступку или к звездочке «Героя Советского Союза» и «Героя Социалистического труда», Я понимала, что в этой своей трактовке была не одинока, многие мыслили такими же идеологи­ческими клише, которые долгое время господствовали в нашей жизни.
Он как бы протянул ниточку между древностью и современно­стью, и ниточка эта содержала философскую суть понятия героя, его тайну и его эволюционную значимость.

...Герои начинались с мифов, с той изначальной информации, которую несла в себе космическая искра духа, вошедшая в косную земную материю. Герои были неотъемлемой частью мифотворче­ского энергетического процесса, как и боги, солнце и звезды. На­ряду с последними они являлись той первоосновой, без которой не мог существовать и развиваться человеческий дух и его сознание. Мифология дала нам все те особенности героев, которые впослед­ствии, на уровне иных типов мышления, получили философское осмысление.
В изначальных мифологиях, несущих на себе явный отсвет энергетики и эволюции иных миров, герой и божество или бог представляют собой как бы единое целое. В процессе космического первотворения сам бог несет в себе то героическое начало, без ко­торого не могло быть бога. Это качество позволяет божеству, представляющему одухотворенный Космос, вести борьбу с хаосом, упорядочивать его и проявлять его формы. Так же, как и присут­ствие божественного начала в самом герое дает ему возможность превращать хаос в космос человеческого общества.
В более поздний период развития земного мышления, характе­ризующегося высоким уровнем дифференциации, герой и божество отдаляются друг от друга, сохраняя при этом изначальные свои ка­чества. Этот процесс нашел свое выражение в мифологическом цик­ле о героях, особенно в греческой классической мифологии. Симво­лический момент, в котором возникновение героя трактуется как результат любви богов и смертных, объясняет особенности эволюци­онного развития этой сущности. Герой проходит этап полубога-пол­учеловека, но при этом утрачивает свое божественное бессмертие. Иными словами, он отличается от обычного человека своими особы­ми качествами, но уже, как и этот человек, познает рождение и смерть — явления трехмерного физического мира. Становясь зем­ным, герой входит в естественное противоречие с небом, хотя и сам несет его в себе, а также с небожителями. Ибо с момента начала процесса его «заземления», на него уже распространяется Великий закон свободной воли в его человеческом измерении. Герои совер­шают поступки, противоречащие воле богов, и тем самым как бы проходят через жестокие испытания, набирая опыт земных взаимо­отношений с богами. Нередко земное или материя берет над ними верх и подавляет их божественный дух. Мифологическое противо­стояние богов и героев есть отражение борьбы духа и материи в энергетическом процессе эволюции Космоса. Боги наказывали геро­ев не только за непослушание, но и за то, что они осмеливались пользоваться на земле способностями, привилегия на которые при­надлежала лишь богам. Так, Зевс поразил Асклепия, сына бога Аполлона и смертной женщины Крониды, за то, что тот пытался во­скрешать людей. Когда Геракл похитил яблоки Гесперид, дающие вечную молодость, то Афина отобрала их у него. Прометей был на­казан богами за то, что похитил огонь и дал его людям. Особенно­стью «незаконных» поступков героев является то, что эти поступки совершаются во имя людей, ради их блага.
Мифология повествует нам о том, как трудно формируются герои, те избранные, которые становятся гордостью богов и людей. Великий герой появляется в результате труда нескольких поколе­ний героев. Так Зевс, например, трижды вступал в брак со смерт­ными женщинами — Ио, Данаей и Алкменой, чтобы через трид­цать поколений родился Геракл.
Со временем из героев, воющих с богами, мифология создала культурных героев. На смену Гераклу и Персею пришел искусный мастер Дедал, строители Фив Зет и Амфион, певец и укротитель стихий Орфей, прорицатели Тересий, Калхант, Трофоний, законо­датель Тесей, а также многие другие, чьи имена остались в самых разных мифологиях нашей планеты. Они научили людей строить, сеять, петь, играть на музыкальных инструментах, соблюдать за­коны, обучили их мастерству и искусству. Процесс обучения был чрезвычайно тяжел и длителен, материя сопротивлялась как мог­ла, но энергетика культурных героев, постепенно преодолевая препятствие за препятствием, меняла мышление и сознание чело­вечества. Первоначальные столкновения с богами сменились гар­моничными отношениями с ними, и культурные герои выступали в качестве посредников между людьми и богами, между небом и землей. Так, сохраняя свою связь с Высшими мирами и сущностя­ми, герои пробивали для человечества энергетический коридор эволюционного восхождения и прокладывали пути одухотворения тяжелой и косной земной материи.
Вслед за культурными героями появились эпические герои, более, чем первые, приближенные к земле, но сохранявшие свою связь с Высшими мирами. Над эпическими героями уже восходила заря ранней истории земного человечества. Мифологическое время еще жило в эпическом, но происходили необратимые изменения и формировалось собственно эпическое время, которое повествовало «не о творении мира, а о заре национальной истории, об устройст­ве древнейших государственных образований»Мифы народов мира. М., 1982, т. II, стр. 666.. Таким образом, эпические герои, связанные с Высшими мирами и богами, подобно героям мифов, осветили светом этого Высшего начало человече­ской истории и придали ей тот Космический импульс, который и напитал нужной энергетикой зарождавшийся исторический про­цесс. Эпос и эпические сказания стали космической опорой разви­вающейся культуры человечества и ее национальных форм. Ибо в эпосе каждого народа содержится образ его героического прошло­го, в котором данный народ черпает свою силу в годы тяжелых ис­пытаний, опираясь на традиционно сложившиеся нравственные ценности, на свое историческое достоинство.
Связь эпических героев с культурными героями, а через них с мифами и эпохой первотворения, создала интереснейшее эволюци­онное явление, суть которого до сих пор по-настоящему еще не исследована. Ниточка между божеством, культурным героем, эпи­ческим героем и, наконец, историческим оказалась настолько крепкой и энергетически стабильной, что в истории возникали иногда моменты, когда бог, культурный герой и историческая лич­ность сливались как бы в одно целое и запутывали в своих при­зрачных сетях не только исследователей, но и целые народы. Яр­чайшим примером такого феномена является Кецалькоатль — «пернатый змей», бог и человек, культ которого в течение долгого времени существовал среди народов Центральной Америки. Ке­цалькоатль считался богом-творцом, культурным героем и в то же время являлся исторической личностью. У ацтеков было предание, что Кецалькоатль — правитель Тулы — покинул страну на плоту и обещал вернуться. Поэтому, когда испанцы-конквистадоры поя­вились в Мексике, ацтеки приняли Кортеса, их предводителя, за вернувшегося Кецалькоатля. Результаты этой исторической иллю­зии нам хорошо известны.
То же самое можно сказать и об Одине, скандинавском боже­стве и культурном герое. «Человек Один, — пишет о нем английский философ Т. Карлейль, — обладавший словом и сердцем ге­роя и силой производить впечатление, ниспосланной ему с неба, раскрыл своему народу значение отваги, указал, как благодаря ей человек становится богом, и народ его, чувствуя в сердце своем отклик на эту проповедь, поверил в его миссию и признал ее тем, что послано небом, а его самого, принесшего им эту весть, боже­ством»Т. Карлейль. Теперь и прежде. М., 1994, стр. 31. .
Явление героя в истории человечества и его эволюции есть та веха, с которой начинается процесс синтеза или изменений в че­ловеческом мышлении и сознании. Энергетика истинного героя, как правило, согласована с ритмом Космического Магнита. Такое согласование складывается в течение длительного времени. «Все образы героев духа, — сказано в одной из книг Живой Этики, — могут быть изображены как несущие Чашу. Все мироздание отра­жается в Чаше духа Огненного. Ведь Чаша имеет в себе вековые накопления, которые собираются вокруг зерна духа»Мир Огненный, III, §49.. Иными словами, герой как личность несет в себе проявленную энергетику Высшего Мира, Мира Огненного, что дает ему возможность пока­зать бесстрашие, терпение и понимание эволюционных задач, не­доступных простому смертному.
«Сознание, озаренное пониманием непреложности подвига, может встретить Новый Мир. Такое сознание примет устремление к борьбе против тьмы и сумеет противостать всем исчадиям ада... На пути к Миру Огненному насытим дух сознанием подвига»Там же, III, §315..
Герой есть главное энергетическое начало на этом пути в ми­ре физическом. Он является как бы энергетическим сердцем на­родного сознания, его путеводной звездой, вне зависимости от судьбы, которая ему достается. Он есть персонифицированная связь этого народа, осознанная или неосознанная, с Высшим, ибо в нем изначально воплощается творческая энергия Космической Иерархии. «Герой — тот, — писал Т.Карлейль, — кто живет во внутренней сфере вещей, в истинном, божественном, вечном, су­ществующем всегда, хотя и незримо для большинства, под оболоч­кой временного и пошлого: его существо там; высказываясь, он возвещает вовне этот внутренний мир поступком или словом, как придется. Его жизнь... есть частица жизни вечного сердца самой природы; такова жизнь и всех вообще людей, но многие слабые не знают действительности и не остаются верными ей, немногие же сильные — сильны, героичны, вечны, так как ничто не может скрыть ее от них»Т. Карлейль. Теперь и прежде, стр. 127..
Способность в земных условиях постичь реальность вещей и явлений требует мужества и отваги, умения соотнести земной мир с мирами иных состояний материи. «Кроме подвига внешне­го героизма может быть ценный подвиг незримый. В духе по­движник постигает высшее творчество и тем становится пособни­ком Творца. На Земле и над Землею, в двух мирах сливается мысль постигающая, и такой подвиг звучит на спасение челове­чества»АУМ, § 24. . Именно такого качества героизм присущ тем, кто со­ставляет, если можно так сказать, авангардный отряд человече­ства, указующий последнему путь в запутанных коридорах кос­мической эволюции. Находясь как бы между двумя мирами, не­бесным и земным, Высшим и физическим, они, тем не менее, не отрываясь от того и другого, несут и выполняют свою космиче­скую миссию. Как сказано в Живой Этике, герой «не отрывается от земли, действуя для духа»Знаки Агаи Йот, §261.. Эти последние слова и раскры­вают главную суть понятия «герой», истинная сущность которого связана с духом. И если рассматривать проблему героя с точки зрения взаимодействия духа и материи, то дух, персонифициро­ванный в определенном герое, и есть та движущая сила, которая и пробивает энергетические коридоры дальнейшего одухотворе­ния земной материи. Через героя и его подвиг действует косми­ческая молния удара по веществу, которая продвигает человече­ское мышление и сознание и создает для человечества возмож­ность взять очередную эволюционную высоту.
«Искра удара рождает подвиг»Листы Сада Мории, книга вторая, часть 3, VI, § 14., — сказано в одной из книг Живой Этики. И еще — «Так осмотрим каждое явление — не ведет ли оно к подвигу? Так будем следить за всем подвигаю­щим. Кто же может предугадать, какой именно обратный удар двинет новые обстоятельства? Но без удара вещество не придет в движение. Называют очагом подвига эти удары по вещест­ву»Мир Огненный, 1,§ 271.
.
Как мы видим, за привычным понятием героя стоят слож­нейшие явления Космоса, его энергетики, его эволюции. Победа духа над материей, которую несет в себе герой и его энергетика, не может состояться в нашем физическом мире, если нет истин­ных героев духа, приносящих своим подвигом жертву на Алтарь эволюции всего человечества.
«Великие огненные сподвижники — краса и радость планеты. Должно человечество оказать благодарность этим помощникам»Мир Огненный, III, § 428.. Почитание героев, их культ существовал в истории человечества с самых древнейших времен. Из этого понятия вырастало множество направлений человеческого духа и человеческой мысли, начиная от различных систем религиозных верований и кончая земным творчеством в различных его проявлениях. Этические моменты, так необходимые в жизни любого народа, возникали благодаря по­читанию, удивлению перед подвигами героев, на подражании им, на обожествлении их. Народ, лишенный чувства почитания своих героев, теряет свою историю, не осознает собственного достоинства и, наконец, утрачивает свою культуру, для которой энергетика подвига является одной из основных опор.
«Я считаю почитание героев, — пишет Т.Карлейль, — вели­ким отличительным признаком в системах древней мысли. То, что я называю густо переплетшейся чащей язычества, выросло из многих корней; всякое удивление, всякое поклонение какой-либо звезде или какому-либо предмету составляло корень или одну из нитей корня, но почитание героев — самый глубокий корень из всех, главный, стержневой корень, который в значительнейшей мере питает и растит все остальное» Т. Карлейль. Теперь и прежде, стр. 14..
Томас Карлейль, один из немногих философов, глубоко про­никший в проблему героя, сумевший сделать выводы, созвучные идеям и подходам, которые мы находим в Живой Этике, ставит эту проблему как одну из основных в эволюции человечества. И в этом оказывается правым. «Я думаю, что уважение к героям, в различные эпохи, проявляющееся различным способом, является душой общественных отношений между людьми и что способ вы­ражения этого уважения служит истинным масштабом для оценки степени нормальности или ненормальности господствующих в ми­ре отношений» Там же, стр. 329..
Почти то же самое пишет и Николай Константинович Рерих в своем очерке «Король Альберт»: «Человечество должно беречь своих героев. Также оно должно беречь и память о них, ибо в ней уже будет здоровое, созидательное вдохновение. Жизнь уны­ла без героя. Тем ценнее, если такие герои не только имеются на страницах преданий, переходя в божественные мифы, но они оказываются посланными и в наше время»Н.К.Рерих. Душа народов. М., МЦР, 1995, стр. 55-56.. Удивительно точ­но умел писать Рерих — «Жизнь уныла без героя». Эти, казалось бы, простые слова охватывают весь сложнейший комплекс эволюции человечества и развития его духа. Если бы героев не существовало, то их, как и Бога, надо было бы придумать. Нельзя допустить унылой жизни. К счастью, и Тот и другие су­ществовали и существуют и не только скрашивают нашу жизнь, но и созидают ее.
Образы героев развивались и изменялись вместе с движением сознания человечества. Изначальные мифы доносят до нас сказа­ния о богах-героях, информация о которых пришла вместе с иск­рой духа и соответствовала тому мышлению и сознанию, которое мы называем мифологическим. Этому же уровню сознания соот­ветствовала и эпоха обожествления героев. Религиозное сознание принесло нам героев-пророков, Великих учителей, создавших ре­лигиозные Учения. Затем наступил период героев-поэтов, как оп­ределяет его Т.Карлейль. Герой-поэт — понятие весьма широкое и в какой-то мере условное. Речь в данном случае идет о творче­ской личности, обладающей качествами героя. Эта форма героиз­ма в значительной мере присутствует в научном мышлении и со­знании. В этот период герой теряет свою древнюю целостную фор­му и воплощается во множестве форм человеческой деятельности, носящей творческий характер. И в этом разнообразии форм (свя­той, подвижник, ученый, поэт и т. д.) всегда присутствует в каче­стве фундаментального понятия изначальный герой, в котором и была заключена основная эволюционная суть. Героическое начало есть тот скрепляющий состав, который объединяет разные формы человеческой деятельности и является в то же время реальным инструментом самого эволюционного синтеза.
«Герой дан — должен ли он стать завоевателем, королем, фи­лософом, поэтом? Это явится результатом невыразимо сложных и спорных расчетов между миром и героем. Он станет читать мир и его законы; мир со своими законами будет перед ним, чтобы быть прочитанным. То, чему мир в этом деле даст совершиться, что он признает, составляет, как мы сказали, самый важный по отноше­нию к миру факт»Т. Карлейль. Теперь и прежде, стр. 67..
Истинное героическое начало, как было уже сказано выше, предполагает связь с Высшим. Ибо эта связь и проявляет героя в земных условиях. Но были в человеческой истории такие перио­ды, когда эта связь порывалась. Так произошло в XVIII веке, ког­да формировалось новое научное мышление и сознание в отрыве от религиозного сознания. Это случилось в результате церковного преследования научной мысли. Вместе с верой ушли и герои. «Са­мая возможность героизма отрицалась тогда, так сказать, фор­мально в сознании всех людей. Героизм прошел навсегда; наступили тривиальность, формализм, общие места, наступили, чтобы остаться навсегда. Мир опорожненный, где удивлению, величию, божеству не было уже более места; одним словом, безбожный мир»Т. Карлейль. Теперь и прежде, стр. 139.. Однако ничего в нашем земном мире не существует вечно. Проходит какой-либо век с его конкретной энергетикой, наступа­ют иные времена, которые открывают человечеству новые возмож­ности и новые горизонты...
Героическое начало есть особое энергетическое явление, кото­рое, как золотой дождь, оплодотворяет косную земную материю и заставляет ее плодоносить, в какой бы области человеческой дея­тельности это ни происходило. Это начало присутствует в таланте, гениальности, уникальном даровании. Оно превращает личность, обладающую этими способностями, в носителя света, что является на нашей земле тяжелым и опасным занятием. Отсутствие герои­ческого начала в творческой личности лишает ее творчество, в ка­кой бы форме оно ни выступало, одухотворенности и света. «Геро­ическое дарование», как называет это явление Т.Карлейль, опре­деляет весь комплекс способностей и талантов человека. Если ге­роического дарования в человеке нет, то любое другое будет выра­жено слабо или совсем не выражено. Иными словами, героическое начало, присутствующее в личности, обуславливает весь ход ее эволюционного развития, пути ее совершенствования и результаты ее творческих усилий. Оно же определяет и наличие тех качеств, которые отличают их носителя от других.
Нередко эти качества бывают несовместимы с обывательской психологией толпы и вызывают у последней протест и неприятие. «Дни великих подвигов пусть живут в памяти вашей, — сказано в одной из книг Живой Этики. — Они, как цветы весенние, могут обновлять сознание. Труды подвигов были тяжки, особенно своей отделенностью от сознания масс. Обычно случается, что подвиж­ник не знает своих истинных сотрудников, лишь иногда он изда­лека может послать им привет»Мир Огненный, I, § 639..
Героическое, будучи явлением более высокого мира иного из­мерения, представляет в нашем физическом мире то, что мы на­зываем вечной ценностью. И, как талант, оно или есть в челове­ке, или его нет. Из ничего оно взяться не может, героическое на­чало личность приносит с собой в этот мир для того, чтобы реали­зовать его в сужденной ему борьбе, труде или творчестве.
И, конечно, важнейшее достоинство героя — отвага, умение преодолеть страх. Без этого нет героя как такового. Мужество и бесстрашие, причем не одноразовое, не моментное, а долговремен­ное и постоянное, проявляемое во всех деяниях, мыслях и поступках. Подвиг любого истинного героя, кем бы он ни был — воином или святым, вождем или поэтом, королем или художником, невоз­можен без этого героического качества. Энергетика подлинного ге­роя такова, что это качество не расходуется им по мере проявле­ния его, а, наоборот, все время воспроизводится и не иссякает. Именно с мужеством и подавлением страха связаны сильные про­явления правдивости и искренности, свойственные герою как тако­вому. «Первая обязанность человека, — пишет Т.Карлейль, — подавить чувство страха. Мы должны быть свободны от него, ина­че мы не можем действовать. Иначе поступки наши — поступки рабов; не искренние, а лишь для глаза, даже мысли наши фаль­шивы: мы мыслим, как рабы и трусы, пока не научились попирать страх ногами. Мы должны быть мужественны, идти вперед, храбро завоевывать свободу — в спокойной уверенности, что мы призва­ны и избраны высшей силой, — и не должны бояться. Насколько человек побеждает страх, настолько он — человек»Т. Карлейль. Теперь и прежде, стр. 330..
Последние слова — самые важные в этом блистательном фрагменте. Они свидетельствуют о том, что именно героическое начало есть основа самосовершенствования человека в процессе эволюции и что те, кто являются носителями этого начала, и ста­новятся теми, кто играет важнейшую и непреходящую роль в этом процессе. Без этого начала человек не станет человеком; без него не состоится его эволюция. В обществе и в отдельном человеке идет напряженная борьба между страхом и необходимостью про­явить мужество, иными словами, между свободным героизмом ду­ха и трусливым бытием, погруженным в объятия успокаивающей материи. Уровень одухотворенности человека измеряется его внут­ренней свободой и отвагой. Той внутренней свободой и отвагой, которая в подлинном герое проявлена и вследствие этого направ­лена уже вовне.
Проблема героического одухотворения человека и общества крайне важна, ибо даже великий герой не в состоянии управлять толпой трусов и рабов. Высокий уровень одухотворенности героя неизбежно приводит к тому, что его видение мира и вещей, как правило, иное, нежели у простых смертных. То, что не видит обычный человек, хотя тайна сия может лежать на поверхности, доступно взору подлинного героя. Такую тайну Гете называет «от­крыто лежащим на виду у всех секретом». Карлейль же пишет о том, что герой «сквозь внешнюю видимость вещей проникает в са­мую суть их»Там же, стр. 48.. И прекрасно сказал об этом великий русский по­эт А.С.Пушкин, героическая звезда которого до сих пор ярко и неутомимо горит на небосклоне российской культуры. В своем стихотворении «Пророк» он показал суть героического так, как нико­му не удавалось до него.

Духовной жаждою томим,
В пустыне мрачной я влачился,—
И шестикрылый серафим
На перепутьи мне явился.
Перстами легкими, как сон,
Моих зениц коснулся он.
Отверзлись вещие зеницы,
Как у испуганной орлицы.
Моих ушей коснулся он,—
И их наполнил шум и звон:
И внял я неба содроганье,
И горний ангелов полет,
И гад морских подводный ход,
И дольней лозы прозябанье.
И он к устам моим приник,
И вырвал грешный мой язык,
И празднословный и лукавый,
И жало мудрыя змеи
В уста замерзшие мои
Вложил десницею кровавой.
И он мне грудь рассек мечом,
И сердце трепетное вынул
И угль, пылающий огнем,
Во грудь отверстую водвинул.
Как труп, в пустыне я лежал,
И бога глас ко мне воззвал:
«Восстань, пророк, и виждь, и внемли,
Исполнись волею моей,
И, обходя моря и земли,
Глаголом жги сердца людей»А. С. Пушкин. Полное собрание сочинений, т П. М., 1950, стр. 340..

Здесь все так точно и истинно, как может написать лишь ге­ний. А слова «исполнись волею моей», обращенные к пророку, стоят многих философских трудов, анализирующих связь человека с Высшим.
Каждый человек, в ком живет героическое духовное начало, исполняется именно этой Высшей волей, несет сужденную ему миссию с полной верой в эту Волю. В этом убеждении и вере ге­рой преодолевает все препятствия на своем пути.
Недоверие и ирония окружающих, как правило, сопутствуют выполнению такой миссии. Соседи и друзья высмеяли создателя великой религии Мухаммеда, который, будучи простым и малогра­мотным человеком, объявил им о своем намерении. Когда Жанна д'Арк, семнадцатилетняя деревенская девушка, попросила хозяина замка устроить ей встречу с королем Франции ради спасения страны, то встретила лишь насмешки. Их поступки внешне выглядели аналогично и наивно, хотя внутренне они были исполнены той Высшей волей, о которой писал Пушкин в своем «Пророке». В отличие от обычных людей, они эту волю приняли к исполнению, твердо убежденные в своем предназначении. Людям же, лишен­ным героического начала, это было непонятно. Гениальный роман Сервантеса «Дон Кихот» повествует о той же несоотносимости внутреннего мира героя и внешнего мира обывателей, чей взгляд всегда упирается в землю, оставляя дух идеального герою-оди­ночке, даже такому смешному, как Дон Кихот. Но смешным Дон Кихот являлся лишь в глазах обывателей, в то время как в себе он нес трагедию умирающего героизма рыцарской эпохи. Роман Сервантеса глубоко философичен, и его обличающая сила направ­лена против трусов и холопов, которые начинали становиться во времена Дон Кихота хозяевами жизни. Сам Дон Кихот, пройдя через жестокие испытания, не был сломлен духовно. Именно несломимость духа и благородная готовность, несмотря ни на какие обстоятельства, прийти другому на помощь свойственны подлинно­му герою. Лишь героические личности способны на полное самоот­речение во имя Общего Блага, во имя задач Космической эволю­ции, которые им приходится выполнять. «Только отказавшиеся со­знательно от личного и перенесшие сознание в понятие эволюции Мира могут в нашем понимании называться подвижниками»Листы Сада Мории, книга вторая, часть третья, V, § 2., — сказано в одной из книг Живой Этики.
Такие качества, как отсутствие самости и себялюбия, щедрость и бескорыстие, великодушие и благородство, высокий ум и отзывчи­вое сердце — дополняют тот облик подвижника и творца, в котором господствует героическое начало, продвигающее не только самого героя, но и народ, среди которого живет и действует эта великая личность. «Герои, — писал Н. К. Рерих, — во время их стреми­тельного подвига и не подозревали, что они являются выразителями стран, выразителями самой ценной конденсированной психологии. Они творили Благо. Они следовали своему непосредственному зову сердца. Иначе они и не могли бы действовать, ибо иначе они не бы­ли бы теми самыми героями, память о которых не только живет, но и возносится и углубляется в проницательности народной»Н.К. Рерих. Душа народов, стр. 45..
Герой, в каком бы обличьи он ни был, проявляет и оформляет то, что нередко подсознательно живет в самом народе. Поэтому роль героя в истории человечества, в развитии его духовной куль­туры и росте его сознания велика и определяюща.
«... Всемирная история, — отмечает Т.Карлейль, — история того, что человек совершил в этом мире, есть, по моему разуме­нию, в сущности, история великих людей, потрудившихся здесь на земле. Они, эти великие люди, были вождями человечества, воспитателями, образцами и в широком смысле творцами всего того, что вся масса людей вообще стремилась осуществить, чего она хо­тела достигнуть; все содеянное в этом мире представляет, в сущ­ности, внешний материальный результат, практическую реализа­цию и воплощение мыслей, принадлежащих великим людям, по­сланным в наш мир. История этих последних составляет, поисти­не, душу всей мировой истории»Т. Карлейль. Теперь и прежде, стр. 6..
Карлейль сравнивает героическую личность с молнией, и в этом сравнении заключен глубочайший смысл. Ибо герой несет в своей энергетике искры Огненного Мира, через который Космиче­ская Иерархия воздействует на эволюцию земного человечества и его историю. «Великий человек, с его свободной силой, исходящей прямо из рук Божьих, есть молния. Его слово — мудрое, спаси­тельное слово; в него могут все поверить. Все воспламеняется вок­руг этого человека, раз он ударяет своим словом, и все пылает ог­нем, подобным его собственному»Там же, стр. 15..
Так же кратко и точно выражает свою мысль об историче­ском назначении героя Николай Константинович Рерих, в ней звучит одна из важнейших идей Живой Этики: «Жизнь героя ведет человечество. Как исток вдохновений, как мера прекрасно­го, как побудитель мужества — так звучит голос истинного ге­роизма»Н.К. Рерих. Душа народов, стр. 53..
И хотя герой в действиях и мыслях нередко опережает свое время, выступая в качестве ведущей силы в эволюционном про­цессе, ему приходится существовать и работать в конкретных ис­торических условиях. И тут возникают противоречия между по­буждениями и устремлениями великой личности и материей само­го исторического процесса. Эти противоречия, как правило, созда­ют самые тяжелые, а подчас и трагические условия для такой личности, делая ее труд нередко опасным и неблагодарным.
«Не во всемирном услышании идет герой духа, но в истин­ном испитии чаши яда»Мир Огненный, Ш, § 42.. В одиночестве он прокладывает свой земной путь, на котором его поджидают страдания и тот терновый венец, которым Земля обычно венчает своих лучших и великих. Терновый венец, осуждение современников, а нередко клевета и поношения есть те отличительные знаки, которыми земное человечество награждает своих героических сыновей и дочерей, без которых оно само никогда не смогло бы подняться по ступеням эволюционного восхождения. Но таковы законы физического мира, таковы особенности взаимодействия духа и ма­терии в этом мире. Герой, являясь олицетворением Космическо­го духа, вступает в борьбу с косной материей, стараясь одухот­ворить ее своей энергетикой, своей мыслью, своим действием. Он стремится поднять на эту борьбу и тех, в ком материя не да­ет подняться мысли и сознанию. Будучи облеченным важной миссией, герой уходит из этого мира, увенчанный терновым вен­цом. Этот венец и сам герой неразрывно связаны друг с другом. В этом диалектика жизни земных героев, несущих на землю не­бо, в котором в этой земной юдоли страданий и печали далеко не все нуждаются. «Какой бог, — пишет по этому поводу Карлейль, — мог когда-нибудь пробиться в открытые церковные со­брания или в какой-нибудь сколько-нибудь влиятельный сине­дрион? Когда какое-либо божество было «приятно» людям? Обыкновенный порядок вещей состоит в том, что люди вешают своих богов, убивают, распинают на кресте и в течение несколь­ких столетий попирают их ногами, пока они вдруг открывают, что то были боги, тогда они опять-таки на очень глупый манер начинают блеять и кричать»Т. Карлейль. Теперь и прежде, стр. 338..
И как всегда убедительно и проникновенно звучат слова Ре­риха: «Никто не имеет права сожигать Жанну д'Арк. Кому дано право унизить Рембрандта? В сложных для земного глаза судьбах звучат законы и высокие, и требующие особых выражений. Нище­та Рембрандта — величественна. Костер Жанны д'Арк — прекра­сен. Тернии Конфуция — поучительны. Терновый Великий Венец ведет мир»Н.К. Рерих. Душа народов, стр. 59.. В этих последних словах о терновом Венце заклю­чена глубокая и важнейшая мысль об эволюционно-историческом значении героев. «Терновый Великий Венец ведет мир». Можно ли сказать ярче и точнее? Именно такое понимание роли героев в че­ловеческой истории и эволюции заставило Николая Константино­вича Рериха все время обращаться в своем творчестве к этой теме. Все мы помним художественно выразительные, наполненные бие­нием высокой философской мысли его картины: «Звезда Героя», «Слава Герою», «Пламень Герою», «Чаша Герою», а также «Жан­на д'Арк», «Гесэр-хан», «Христос», «Святой Сергий Радонежский», «Святой Франциск» и многие другие. На его полотнах — воины, святые, религиозные Учителя — все те, которые двигали историю и эволюцию человечества, через которых осуществлялось ведущее начало Космической Иерархии и чьи жизни явились примером ге­роизма и самоотречения. Их терновые Венцы вели, ведут и будут вести мир, творя земную историю человечества по Великим космическим законам. Отношением к этим подвижникам история бу­дет судить народ, эпоху и отдельного человека. «В истории всякой великой эпохи самый важный факт представляет то, каким обра­зом люди относятся к появлению среди них великого человека»Т. Карлейль. Теперь и прежде, стр. 38.. Это опять Карлейль. Этим же отношением будет измеряться каче­ство мышления людей и уровень их сознания.
Рерихом написана целая серия очерков, посвященных героям и героическому началу в истории человечества. Многие из этих очерков вошли в предлагаемый читателю сборник. Николай Кон­стантинович выделяет в деятельности и судьбе великих людей на­иболее существенное. Перед нами — эпические, исторические и современные герои: Роланд, трубящий в рог и призывающий воин­ство Франции, рыцари Круглого Стола, их король Артур, таинст­венный Грааль, к которому вечно устремлен дух человеческий, ге­рой германских сказаний и мифов отважный Зигфрид, Франциск Ассизский, Далай-Лама V, Акбар — император далекой Индии, до сих пор не оцененный историками Чингис-хан, Лао-цзы, Конфу­ций, греческие мыслители Платон и Сократ, а также Ермак, Свя­той Антоний, Пламенный Исаак Сирин, духовный воитель и сози­датель русской культуры Святой Сергий Радонежский, святая Екатерина, святая Тереза, святые и мыслители Рамакришна и Вивекананда, Ориген — борец за истинность христианского учения.
Каждый из них прошел свой земной путь, выполнил свою миссию, оставил яркий след в истории своего народа и достойно пронес свой терновый венец.
Среди очерков, включенных в сборник, особое внимание за­служивает очерк «Душа народов», в котором Рерих дает как бы общую картину процесса, рождающего героев в земных условиях, и рассматривает роль героев в созидательной деятельности разных народов. Герои есть выразители духа народа, его сознания — справедливо утверждает Николай Константинович. Иными слова­ми, герой есть персонифицированный дух народа, появляющийся в необходимое для этого народа время или эпоху. Среди русских ге­роев и подвижников особо выделяется имя и облик Святого Сергия Радонежского. «Опять далеко за пределами церковного подвига, — пишет Рерих, — строительное и просветительное имя Святого Сергия хранится в сердцах как драгоценнейший Ковчег духа. Хра­нится оно как прибежище народного сознания в трудные минуты мировых перепутий»Н.К. Рерих, Душа народов, стр. 46..
Святому Сергию Николай Константинович посвятил не один очерк, но «Свет неугасимый» самый впечатляющий среди них. «Высокий Воспитатель русского народного духа, Истинный Подвижник Православия, Воевода за правду и строительство Препо­добный Сергий Радонежский является крепким прибежищем рус­ского народа во все трудные годины земли русской. Жизнеописа­ния Преподобного Сергия говорят о многих знаменательных чуде­сах Преподобного, и чудеса эти просияли не только при жизни Подвижника, но и после отхода Его в течение всех веков и до сего дня»Н.К. Рерих. Душа народов, стр. 75..
Благословивший Дмитрия Донского на решительную битву с татарами на поле Куликовом Сергий Радонежский был истинным строителем и хранителем русского государства. «Русская государ­ственность не погибнет до тех пор, пока у Раки Преподобного бу­дет гореть лампада»Там же, стр. 77., — приводит Рерих слова крупнейшего русского историка Ключевского.
И удивительно современно сейчас звучат рериховские слова, написанные им о Сергии Радонежском в 1934 г.: «Невместно и не­прилично русским людям дозволять силам темным разлагать и разъединять. Невместно перед Святым Ликом клеветать и лжесви­детельствовать. Невместно исполняться страхом и сомнением там, где горит правда Христова, вознесенная Священным Воеводою земли русской Преподобным Сергием»Там же, стр. 75..
Тогда, в этом черном для России году, начинались массовые репрессии, унесшие многие жизни. Рерих как бы обращался к тем, кто не выдерживал испытания страхом, и призывал их укрепить свой дух именем Великого русского Святого. Сейчас, в иное время и в других обстоятельствах, эти слова звучат не менее актуально. «Невместно и неприлично русским людям дозволять силам тем­ным разлагать и разъединять». Приходится только удивляться этим словам, сказанным русским художником в нашем веке, на которые его вдохновил героический подвиг святого, жившего более шести веков назад. Видимо, духовно-энергетическое влияние таких великих личностей, каким был Сергий Радонежский, длится многие века и будет существовать еще долго в пространстве, назы­ваемом Россией. И мы еще не раз назовем это имя и прибегнем к его помощи.
Рерих создал при своем Музее в Нью-Йорке общество Святого Сергия и посвятил его созидательной жизни ряд прекрасных поло­тен, одно из которых находится в Третьяковской галерее, а другое в Музее Н. К. Рериха при Международном Центре Рерихов.
И еще одна героическая личность заслуживает особого упоми­нания. Это Жанна д'Арк, спасшая Францию в XV веке. Среди многих великих деятелей ее звезда сверкает наиболее ярко на небосклоне истории человечества. Жанна д'Арк была как бы олицет­ворением духа самого подвига, самого героизма в его чистом и аб­солютном выражении. Все те качества, о которых писалось выше, как бы сложились в ней в сверкающий кристалл, полыхающий ог­нем великого Служения и не менее великого претворения. И если когда-либо свершалось Чудо на этой грешной и многострадальной земле, то это было явление Жанны д'Арк. Оно свершилось на гла­зах многих ее современников, но не было ими увидено и не было ими осознано. Современники ошельмовали чудо, а затем сожгли его и тем самым еще раз доказали, что человечество еще не до­стойно истинных чудес.
«Но Великий Закон должен был в ней (Жанне д'Арк — Л. Ш.) найти еще одно светлое свидетельство Истины. Пламень ее сердца, пламень костра — венец пламенный, все это далеко по­верх обычных законов. Даже поверх обычного воображения чело­веческого»Н.К. Рерих. Душа народов, стр. 58.. И это рериховское «поверх обычных законов» сразу дает нам представление о сути совершенного Жанной и о том Вы­сшем, с которым она была связана.
В 1429 г. семнадцатилетняя крестьянская девушка покинула свою деревню. Через два года она была сожжена на костре. В ко­ротком промежутке между этими датами она короновала короля Франции, реорганизовала разложившуюся армию и освободила за­хваченные врагом французские города. Если бы это не свершилось в действительности, никто бы не поверил в такую возможность. Но это не имело для нее самой особого значения, главное — что она верила Тем, Кто направил ее по славному, но тернистому пу­ти. И своими действиями она, будучи натурой абсолютно героиче­ской, сумела преодолеть противоречие между двумя мирами — нашим физическим и тем Высшим, откуда шли задания. Нисколь­ко не колеблясь и полностью убежденная в своей правоте, она от­правилась в замок к сиру Роберу де Бодрикуру и сказала ему бук­вально следующее:
«Я к вам от Мессира. Пошлите сказать Дофину, чтобы он крепко держался, но битвы врагам не давал... потому что до Пре­половения Мессир поможет Дофину... Воля Мессира, чтобы Дофин был королем и вопреки всем врагам своим он им будет: я это сде­лаю, отведу его на королевское венчание...
— Кто же такой этот Мессир? — спросил Бодрикур с удивле­нием.
— Царь Небесный, — ответила Жанна»Д. Мережковский. Жанна д'Арк. Берлин, «Петрополис», 1938, стр. 60-61..
Хохочущая челядь вытолкала ее из замка. В собственной деревне на нее показывали пальцами, бегали за ней и кричали: «Вот кто восстановит королевский престол и спасет Францию!» Жанна гордо шагала в своей красной заплатанной юбке и не обращала внимания на своих обидчиков.
(Я так подробно останавливаюсь на всем этом, чтобы показать тот абсолютный героизм, которым обладала эта девушка. Приве­денные факты взяты Мережковским из французских источников и являются подлинными).
Отношение окружающих не остановило Жанну. Она вновь от­правилась к Бодрикуру и, несмотря на случившееся в его замке, имела мужество вновь заявить ему:
«Знайте, Мессир, что Господь снова велел мне идти к Дофи­ну, чтобы, взяв у него ратных людей, освободить Орлеан и отве­сти Дофина в Реймс на венчание!»Д. Мережковский. Жанна д'Арк, стр. 62—63.
Бодрикур, естественно, не поверил ни единому ее слову. Но положение Франции было отчаянным, англичане захватили значи­тельную ее часть, и конца этой безжалостной и разорительной войне не было видно.
Через несколько месяцев Жанна в сопровождении двух рыца­рей отправилась в Нанси к герцогу Лоренскому.
Потом случилось все так, как ей было сказано. Она возглавила разбитую армию и как опытный полководец повела ее на врага. На какое-то время в своих серебряных латах и на белом коне она стала главной фигурой на исторической сцене Франции, на которой разыгрывался один из самых ее трагических спектаклей. Устремленная к своей высокой цели, ведомая Высшим, она возможно и не подо­зревала, что трусы и завистники уже начали плести ту паутину, в которую ей суждено было попасть. Среди них первыми были цер­ковники, которые отстаивали свою монополию на связь с Высшим и не могли простить Жанне ее прямого контакта с Ним.
Позже главный судья Жанны, епископ Бовезский Пьер Кошон, напишет главному инквизитору Франции Жану Граверену: «Дело идет о том, чтобы сохранить целость святой католической веры. Истине дать воссиять может только Святейшая Инквизи­ция»Там же, стр.24.. Если Великий Инквизитор Достоевского решил сжечь Христа за то, что он «пришел нам мешать», то костер Жанны имел тот же самый смысл.
И Церковь, и королевский двор понимали, что если оставить Жанну д'Арк в живых, она будет мощным соперником им обоим. Ее популярность в народе росла и противостоять этому не могли ни Святейшая Инквизиция, ни король. В «знак благодарности» она была выдана врагу. Суд церкви, затеянный над ней, продолжался шесть изнурительных месяцев.
«21 февраля 1431 г., — пишет Д. Мережковский, — в во­семь часов утра в часовню Руанского замка в присутствии монсиньора епископа Бовезского, Пьера Кошона, брата Лемэтра, на­местника главного инквизитора Франции, Генриха, герцога Бедфордского, архиепископа Винчестерского и кардинала Англии, а также множества французских и английских епископов, аббатов, священников, архидиаконов, каноников, монахов бенедиктинско­го, доминиканского, францисканского и других орденов, докто­ров и бакалавров богословия и законоведения, — введена была для первого допроса Жанна, с цепями на ногах...»Д. Мережковский. Жанна д'Арк, стр. 119..
Цель у достопочтенного собрания была одна — доказать, что Голоса, которые послали Жанну освобождать Францию, были не от Бога, а от дьявола. Многочисленным ученым богословам и церковным иерархам путем различного рода подмен и словесных изощрений удалось это сделать.
В 9 часов утра 30 мая 1431 г. Жанну вывели из тюрьмы, по­садили в телегу и под охраной восьмидесяти ратников повезли через Руан на площадь Старого рынка у церкви Христа Спаси­теля. Там было сооружено три помоста: первый для «увещевания милосердного», второй для судей и самый высокий с поленницей дров для костра. К столбу этого помоста была прибита доска с надписью: «Жанна, рекомая Дева, лгунья злоковарная, пагубная обманщица, колдунья, кощунница... служительница дьяволов, отступница, еретица и раскольница»Там же, стр. 145..
Со второго помоста епископ Бовезский прочел приговор: «Именем Господним... мы объявляем тебе, Жанна, что должно тебе, как члену гнилому, быть из Церкви исторгнутой, дабы всех остальных членов не заразить...»Там же.. Так Церковь отлучила от своей «благодати» Вестника Высшего, посланного на помощь многострадальному народу.
Палач вывел Жанну на помост. На ней была длинная белая рубаха, пропитанная серой, на бритую голову надвинута остро­конечная желтая митра. На митре большими черными буквами выведено: «Еретица, Второотступница, Идолопоклонница».
Вспыхнул костер, и дым поднялся высоко к синему небу. Ве­чером пепел бросили в реку.
Вскоре из Парижского Университета было направлено пись­мо Папе, главе Католической Церкви. «В смерти этой несчаст­ной девушки обнаружилось до очевидности, — писали ученые богословы, — сколь опасно и пагубно слишком легко доверять сим новым, в христианском королевстве нашем с недавнего времени не только этой женщиной, но и многими другими, подобными ей, рассеваемым бредням... Всех добрых сынов Римской католической Церкви должен бы остеречь этот столь наглядный пример от того, чтобы слишком полагаться на свой собственный разум, и научить прилепляться к учению Церкви больше... нежели к басням суеверных жен»Д. Мережковский. Жанна д'Арк, стр. 151-152..
Полагаю, что письмо в особых комментариях не нуждается. Однако в нем содержится, хотя и в завуалированной форме, не­что такое, что заставляет поразмыслить. Речь идет об упомяну­тых «новых бреднях». Высшие голоса и видения не были чем-то новым в христианской практике. Новое заключалось совсем в ином, хотя и было тесно связано с подобной практикой.
На лазоревом фоне знамени Жанны был выткан белый голубь, считавшийся в ортодоксальном христианстве символом Духа Святого. Жанна ради этого голубя отказалась от личного гер­ба, пожалованного ей королем за заслуги перед Францией.
Христианская троица — Отец, Сын и Дух Святой — и учение о трех Мирах различных состояний материи, которое мы находим в Живой Этике, имеют одну и ту же подоплеку. Жанна д'Арк не только слышала голоса, пославшие ее на бой за незави­симость Франции, но она была причастна к учению о Святом Духе, как символе третьего состояния материи, или Мира Огненного.
«Вспомним согласно-повторяющееся, — пишет Д. Мереж­ковский, который был не только писателем, но и крупным фило­софом, — в веках от Августина в «Граде Божием» до Иоахима Флорского в «Вечном Евангелии», то видимое, то невидимое, тайное, как течение подземной реки, учение о Трех Заветах. Только два Лица Божия — Сын и Отец — увидены христианством во временном, историческом, известном нам Евангелии, а в неизвестном, в Апокалипсическом, Вечном — увидены будут все три Лица — Отец, Сын и Дух»Там же, стр. 28-29..
«В первом Завете, Отца, — цитирует философ Иоахима Флорского, — звездный свет, ночной; во втором Завете, Сына, — Свет утренний, сумеречный; в третьем Завете, Духа, — дневной, солнечный. В первом — Закон, во втором — Любовь, в третьем — Свобода»Там же, стр. 29.. Этот Третий завет, который исповедовала Жанна, связывал ее с другой героической личностью, воп­лотившейся на земле два века до нее, Франциском Ассизским. Известно, что существовало Третье Братство Святого Франци­ска — «Третье Царство Духа». Так в глубинах средневековой христианской церкви складывались новые представления о миро­устройстве, носителем которых была Жанна д'Арк. Третий Завет заключал в себе такие понятия, как Дух, Свобода, Огонь. Ины­ми словами, все те составляющие, которые образуют Огненный Мир, высокую цель Космической эволюции человечества.
Роль Жанны д'Арк была не только исторической, но и эво­люционной. Иоахим Флорский, Франциск Ассизский и Жанна д'Арк были первыми вестниками Мира Огненного. Они принесли на землю весть о нем и сами прошли через соприкосновение с огнем в земных условиях, ощутив на себе третье состояние ми­ровой материи.
«Я крещу вас в воде ... Но идущий за мною сильнее меня ... Он будет крестить вас Духом Святым и Огнем»Д. Мережковский. Жанна д'Арк, стр. 29..
«Дух-Свобода-Огонь»; в этом религиозном опыте, уже почти геометрически для нас очевидно, Иоахим, Франциск и Жанна стоят на какой-то последней между двумя Заветами черте: меж­ду «вторым состоянием мира, водным», в Сыне, и «третьим, ог­ненным», в Духе; на какой-то соединяющей их точке — послед­ней Второго Завета и первой Третьего»Там же, стр.29-30..
Судьба Жанны д'Арк и ее воплощение дает нам уникальную возможность проследить дальнейшее развитие этого огненного опыта во времени и пространстве. Явление Елены Ивановны Ре­рих, одной из самых героических личностей нашего века, продол­жило огненный опыт Жанны д'Арк, не в столь трагических обсто­ятельствах, но достаточно сложных. Цель энергетического экспе­римента, который с ее участием проводили Космические Иерархи, состояла в том, чтобы сдвинуться с первой точки Огненного Мира и пройти дальше, в глубь его энергетики. Такое действие было жизненно-необходимым для данного этапа Космической эволюции человечества. Так же, как и остальных, Елену Ивановну не мино­вал терновый Венец страданий, боли, непонимания и клеветы. Но она хорошо помнила, что Жанна прошла и выдержала более тяже­лую судьбу. Без того опыта, который обрела она в 1431 г., экспе­римент XX века не смог бы состояться. Как обычный человек со­вершенствуется из воплощения в воплощение, так и герой или вы­дающаяся личность выполняют свое задание нередко на протяже­нии нескольких жизней.
«Но на земле, как в горниле, — писала Елена Ивановна, — самые разнообразные энергии сталкиваются, притягиваются и уявляются на очищении и трансмутации в более совершенные или тонкие энергии под воздействием огня пробужденного духа, от та­ких столкновений и неожиданных соединений различных энергий нарождаются новые энергии, несущие новое творчество, новые возможности. Земля есть место испытания, искупления и великого творчества»Письмо Е. И. Рерих 3. Г. Фосдик от 28.06.48..
В этом состояла новая творческая концепция Космических Иерархов. Прежде всего Земля, опора на ней, низведение на нее высших энергий. Только таким путем можно преобразовать плот­ную материю земного мира, утончив ее и повысив ее энергетиче­ский потенциал. Учитель называл этот процесс — «коснуться Не­ба на Земле».
Лучи Космических Иерархов, как тонкие хирургические ин­струменты, формировали новую энергетику Елены Ивановны Ре­рих, в которой Земля сопрягалась с миром иных состояний мате­рии и прежде всего с Миром Огненным, миром духотворчества, без которого невозможно было ни обновление Земли, ни новый ее эволюционный виток, к которому стремился одухотворенный Космос.
И как бы подводя итоги своего земного пути, она писала в од­ном из писем: «Мне уже 70 лет, и я прошла Огненную Йогу... Как неземно трудно принимать в физическом теле среди обычных ус­ловий огненные энергии. Огненная трансмутация утончила мой организм, я остро чувствую всю дисгармонию и все пространствен­ные токи, мне трудно среди людей...»Письмо Е. И. Рерих 3. Г. Фосдик от 12.10.49..
Елена Ивановна и Николай Константинович Рерихи героиче­ски выполнили свою миссию на этой земле, создав в сотрудниче­стве с Великими душами учение Живой Этики, учение о Космиче­ской эволюции и Огненном Мире. И так же, как и другие герои­ческие личности, остались до сих пор по-настоящему непонятыми своими современниками. Оба они, глубоко понимая эволюционное значение героического начала, всячески старались поддержать его достоинство и защитить его историческую суть.
«... Там, где понятие героя является чем-то смешным и даже неприличным, там разложение. По этому признаку можно судить о дряхлости нации. Завет Величайшего Духа, покидавшего нашу планету, своим оставшимся Братьям был — «творите героев!». Пришло время, когда мы все должны стать героями и творить ге­роев»Письмо Е. И. Рерих от 11.04.34..
XIX век, время становления буржуазных отношений, стандар­тизации общества, мало подходил для явления героев и их почи­тания. Это был век, «отрицающий, так сказать, — писал Т. Карлейль, — самое существование великих людей, отрицающий са­мую желательность их»Т. Карлейль. Теперь и прежде, стр. 15.. И еще: «Если сами мы холопы, для нас не может быть героев»Там же, стр. 329.. Пришедший ему на смену XX век, вре­мя социальных взрывов и катастроф, в значительной мере услож­нил проблемы героического начала, обострил его диалектику, вы­нес на поверхность того, кто называется антигероем (Он сформи­ровался в ситуации, когда развитие техники и конвейерного про­изводства привело к господству материю и сузило до предела про­странство духа).
С этой точки зрения наиболее интересна для размышлений и исследований история России последних восьмидесяти лет. Именно в ее пространстве, чаще чем в какой-либо иной стране, звучало слово — «герой». Именно здесь в последние девять лет как бы не­ожиданно, но устойчиво сформировалось явление антигероя.
Революция 1917 г. среди своих разрушений, пламени и крови создала пьедестал для героев. Слова — «герои революции», «герои гражданской войны» — звучали чаще иных. На пьедестале оказа­лись самые разные люди — и подлинные герои, и те, которые, подделываясь под героев, всяческими ухищрениями добивались официального признания. Революция давала место и тем, и дру­гим. В хаосе разрушения и крушений прежних устоев жизни не­редко случалось так, что недостойный присваивал лавры подлин­ного героя. Трагедия и фарс, истинный героизм и предательство шли рядом. Но несмотря на все это, революция высоко держала знамя Героя, иногда, в силу сложившихся обстоятельств, трактуя его по-своему. Эти же исторические обстоятельства формировали и облик самого героя, воинственность которого, жестокость и не­преклонность ценились выше других качеств. В то же время по­длинные герои революции обладали способностью к самопожертво­ванию и нередко забывали о себе во имя Общего дела, как они его понимали.
«В том, что человек так или иначе поклоняется героям, — пишет Т.Карлейль, — что мы, все мы, почитаем и обязательно будем почитать великих людей, я вижу живую скалу среди воз­можных крушений, единственную устойчивую точку в современ­ной революционной истории, которая иначе представлялась бы бездонной или безбрежной»Там же, стр. 17.. Иными словами, в самом явлении героизма, даже революционного, заложено то созидательное начало, которое противостоит всем разрушениям и хаосу. Хотя рево­люция, без сомнения, несет в себе разрушительное начало. И лишь истинный героизм, заключающий в себе созидание, есть тот фундамент, опираясь на который начинают действовать созида­тельные силы Нового мира. С этой точки зрения фигура вождя революции В. И. Ленина обретает значение мирового масштаба. Когда в «Общине», в одной из книг Живой Этики, Учителя дают справедливо высокую оценку его личности, они имеют в виду, в первую очередь, то героическое начало, которое неизменно в нем присутствовало. И как бы ни оценивали его современники, а эти оценки имеют широкий диапазон от плюса до минуса, от обожест­вления до разрушения его памятников, незыблемым остается од­но — его явная роль в коренном преобразовании мира.
Оценивая деятельность руководителей Французской Револю­ции, Т.Карлейль отмечает: «Но когда самый путь оказывается неровен, когда он исполнен борьбы, затруднений и опасностей, то духовный полководец, ведущий народ по такому пути, приобрета­ет преимущественный перед всеми другими интерес для пользую­щихся плодами его руководства. Это — воинствующий и ратобор­ствующий пастырь, он ведет свой народ не к мирному и честному труду, как в эпохи спокойной жизни, а к честной и отважной борьбе, как это бывает во времена всеобщего насилия и разъеди­нения, что представляет более опасное и достойное служение, без­различно, будет ли оно в то же время более возвышенным или нет»Т. Карлейль. Теперь и прежде, стр. 96.. Этот короткий фрагмент, написанный крупным философом XIX века, глубоко и точно объясняет трагедию и назначение чело­века, подобного Ленину. Определение — будет ли служение такой личности «более возвышенным или нет», увязано с той историче­ской ситуацией, в которой эта великая личность действует и тво­рит. То земное пространство, в котором она находится, неизбежно накладывает на нее свой отпечаток. Такой личности бывают свой­ственны ошибки, и поступки ее бывают не столь возвышенными, как хотелось бы.
Но как бы то ни было, то героическое начало, которое при­сутствовало в вожде русской революции, было в нем главным и определяющим. Оно как бы сконцентрировало в себе качества многих народных героев, их стремления и надежды. Ленин умер, не доведя до конца той созидательной работы, которую он склады­вал в самых неблагоприятных для себя условиях.
Вождь, пришедший ему на смену, был создателем той систе­мы, которую мы называем тоталитарной. Настала эпоха угнетения человеческого духа и мысли, кровавых расправ с инакомыслящи­ми, страха и приспособленчества. Героизм в стране в это время был возведен в культ, но содержание его далеко не соответствова­ло самому слову. «Страна героев» далеко не отвечала тем требова­ниям, которые предъявляла к такому понятию космическая эволю­ция. Здесь произошла та же подмена, которая возникла в других областях человеческой деятельности страны. Эти подмены нару­шали Великие космические законы, искажали эволюционный путь страны, замедляли развитие духа целого народа. Само понятие ге­роя и героизма было неимоверно обужено государственной идеоло­гией. Всевластие правящей партии привело к тому, что герои на­значались исходя из интересов этой партии и государства. «Герой Советского Союза», «Герой Социалистического Труда», золотые звездочки на лацканах пиджаков удостоившихся этого звания, специальные привилегии, безусловное уважение к носителям этих званий. Маски героев надевали на самых разных людей, и зача­стую их нравственные качества не соответствовали не только чер­там подлинных героев, но и обычных людей. Официальная сцена тоталитарного государства не могла обойтись без этих масок и зо­лотых звездочек. «Страна героев» должна была оправдать свое на­звание. Имена героев были известны всем, на этих именах пыта­лись воспитывать молодое поколение. Однако вся система «герои­ческого» воспитания была шаткой, ненадежной и могла развалить­ся от первого же прикосновения реально осознанной жизни. В то же время подлинные герои — философы, ученые, писатели, вои­ны, духовные водители не были известны народу, нередко они на­ходились в тюрьмах, гибли в концлагерях, были вычеркнуты вла­стной рукой из жизни страны, томились в изгнании. Несмотря на тяжелейшие условия жизни, они, как подлинные герои, не при­спосабливались к обстоятельствам, а стремились подчинить их се­бе; не меняли под давлением страха своих взглядов и убеждений, не сдавались духовно на милость «победителей». Их имена, вы­рванные временем из забвения, стали нам известны потом: П.Флоренский, Н.Вавилов, А.Лосев, А.Солженицын, Л.Гумилев, А.Ахматова и другие, многие другие, которые и составили, не­смотря на гибельные обстоятельства их существования, духовно-героическую основу нашего народа. Эти имена продолжают жить в нашей благодарной памяти. Всегда так было и так будет — героя венчает терновый Венец, а не призрачная корона ненадежной любви власть придержащих.
На смену маскам героев, созданных тоталитарным режимом, пришли антигерои — знамение нашего времени. Нравственно не обремененные, мерящие свое достоинство деньгами, готовые на преступления и совершающие эти преступления, развращающие народ своими низкопробными шоу — они считают свободу вседоз­воленностью и средством материальной наживы. Они оказывают самое гибельное воздействие на страну в целом. Их разрушительный потенциал — яркое свидетельство того, что героическое сози­дательное начало им чуждо. Среди этой огромной стаи антигероев, выплывших на поверхность, есть и бизнесмены, и члены прави­тельства, и мафиози, и государственные чиновники, и услужливые политики, и продажные журналисты. И вновь, как во времена то­талитаризма, не допущены к власти и главным делам страны по­длинные герои.
Сейчас, когда нашему обществу навязывают чуждые взгляды и чуждые ценности, как никогда мы нуждаемся в проявлении ис­тинного героического начала, которое скрыто в глубине народа, в его духовных хранилищах.
Можно утверждать, что противостояние подлинных героев и антигероев, носителей света и приверженцев тьмы, есть главное направление духовного развития нашей страны и народа в данный период. Пока существует в народе опора для героического начала, народ этот останется народом, хранящим свое духовное и истори­ческое достояние. Исчезновение этого начала приводит к разруше­нию и гибели самого народа. «Не может человек более печальным образом засвидетельствовать свое собственное ничтожество, как высказывая неверие в великого человека»Т. Карлейль. Теперь и прежде, стр. 16..
Вот почему тогда, в 1989 году, когда никто из нас и не подо­зревал, что нас ждет впереди, мудрец и мыслитель — Святослав Николаевич Рерих проницательно сказал: «Нужны герои».
«Нужны герои» — вот главный смысл очерков Николая Кон­стантиновича Рериха. Представленный читателю сборник его очерков лишний раз убеждает нас в необходимости героического, созидательного и спасительного начала. Когда надвигается тьма, только неугасимый свет героев может ее победить и рассеять.
Будем помнить об этом.