МОЛОДЕЖЬ

Много нападают на молодежь. "Она поглощена спортом". "Она от­шатнулась от гуманитарных предметов и погрузилась в условные техни­кумы". "Она не бережет чистоту языка и наполняет его всякими нелепы­ми, выдуманными выражениями". "Она уходит от семьи". "Она предпочи­тает танцы". "Она избегает лекций". "Она не хочет читать". Мало ли что говорят про молодежь. В каждом случае, наверное, были какие-то пово­ды высказать одно из приведённых тяжких обвинений. Даже в ежеднев­ной прессе постоянно можно встречать факты, как бы подтверждающие сказанное. Допустим, что все это так и есть. Но если мы посмотрим в при­чины происходящего, то ведь прежде обвинения молодежи нужно приз­вать к ответу старшее поколение.
Много ли сердечности в семье? Притягательна ли домашняя обста­новка? Есть ли возможность серьезных устремлений среди быта совре­менности? Есть ли что-то ведущее и восхищающее в трудной домашней обстановке? Прилежит ли само старшее поколение гуманитарным пред­метам? Кем указана дорога в техникумы? Кто прокурил дом свой? Моло­дежь ли наполнила домашнее вместилище спиртными напитками? Хотят ли в семье говорить с молодежью? Устремлена ли семья к будущему? Где именно рождается равнодушие к добру и злу? Где начинается рассадник осуждения? Где впервые услышала молодежь анекдоты кощунственные? Где впервые слышат много разрушительного и очень мало созидательно­го? Потому вместо осуждения молодежи посмотрим, так ли она плоха, как часто досужие языки болтают?
Спросим себя: "Знаем ли молодежь, истинно трудящуюся?" – Конеч­но, знаем. "Знаем ли молодежь, несущую в семью все свои заработки?" – Конечно, знаем. "Знаем ли мы молодежь, сердечно мечтающую о буду­щем?" – Конечно, знаем. "Знаем ли мы молодежь, устремленную к се­рьезным книгам и обсуждениям?" – Конечно, знаем. "Знаем ли мы молодежь, которая умеет жить в согласии?" – Конечно, знаем. "Знаем ли мы молодежь, устремленную к поискам прекрасного?" – Конечно, знаем. И так, мысленно перебирая все лучшие высоты человеческие, мы на каждой из них найдем и прекрасное выражение молодежи. Эти труды молодежи не будут относиться лишь к одной какой-то стране. Они будут раскинуты по всему миру.
С радостью вспоминаешь, как в Париже сходятся просвещенные мо­лодые труженики. Как глубоко устремлены они именно к высоким чело­веческим задачам. Мы знаем, как им безмерно трудно, знаем, как им при­ходится преобороть и условия страны и домашнего быта, и тем не менее они находят в себе неисчерпаемые силы идти путями верхними. Находят в себе неутомимость утверждать добрые вехи. И все это благо творится среди несказуемых трудностей. И все-таки благо творится, и все-таки, когда вы хотите вспомнить о чем-то радостном, вы вспоминаете о таких утверждениях молодого поколения.
Вспоминаем и другое, где содружества молодежи нередки. Тоже все трудящиеся, добывающие хлеб упорной и тяжкой работой, а по вечерам ободренные и приодетые слетаются они, чтобы омыться в живой воде фи­лософии, науки и искусства. Они так привыкают жить общими стремлени­ями, что даже пробуют селиться вместе маленькими общинами.
Помнятся три комнаты. Живут в них восемь девушек. Все трудящи­еся. Кто продавщица, кто секретарит, кто стенографист или работает на фабрике. Спрашиваем:
– Давно ли живете вместе?
– Три года.
– А много ли раз ссорились? – Смеются...
– Не приходилось.
Разве это по нынешним временам не чудо, чтобы люди могли собра­ться из разных областей. Могли бы после трудной работы, утомленные, сходиться вместе и не только не ссориться, но и оживлять и обогащать друг друга высокими возможностями! А сколько вдохновенных и убеж­денных суждений можно слышать именно от молодежи. А кто же так сер­дечно встает за правду и возмущается несправедливостью, как не моло­дые сердца!
Как только осмотримся без предубеждений, так сейчас же найдутся во множестве прекрасные знаки и самоотвержения, и стремления к поз­нанию и любви к прекрасному. Тем, кто вообще осуждает молодежь, нуж­но оберечься от брюзжания. Наверное, они видят, что во многих областях современная жизнь меняется и безобразится непониманием. Но когда осудители начинают искать виновных, то очень часто они устремляются по случайно ближайшему пути. Они видят только последствия, но избега­ют помыслить о причине. И причины не так уж страшны, если их осознать и общественно начать изживать эти пыльные наросты.
Если каждый непредубежденный обозреватель найдет так много прекраснейших и трогательных примеров среди молодого поколения, то не так уж трудно подтягивать общественное мнение именно к этим про­явлениям настоящего блага. Если молодые люди, иногда еще и неопытные, все же так мужественно и вдохновенно противостоят темным силам, то как же бережно нужно поддержать их тем, кто считает себя уже умуд­ренным. А поддержать можно лишь примерами жизни. Никакие разгла­гольствования отвлеченные не дадут жатвы. Только действия в делах, пример жизни, могут быть убедительными.
Если молодежь сама познает радость труда и вдохновительного об­щения, то ведь уже умудренные жизнью должны прежде всего ободрять именно эту радость. Невозможно осудительствовать там, где столько прекрасных примеров находимо. Если по условиям времени всем труд­но, то нужно думать лишь о том, чем преобразить эти трудности в радость. Молодые сердца знают это. Поэтому всячески поможем молодым серд­цам встречаться на путях блага и вдохновения.
Можно равняться по худшему, и такое равнение будет деградацией. Всякое же равнение по лучшему будет ростом. Разными народами храни­лась легенда о том, что даже ради одного праведника был сохранен город. Эта легенда, так многообразна и прекрасно заповеданная, указывает, что во всем важно качество, а не количество. Потому каждый добрый пример покрывает собой множества отрицательных показаний.
Ценно, что печать века творится многими народами, и потому тем легче собрать добрые злаки. В разных наречиях, в различных обычаях, эти иероглифы добра особенно вдохновительны.

* * *

Малыш тянется опустить в почтовый ящик письмо. Прохожий хочет помочь ему и видит на самодельном конверте каракули: "Николе Чудот­ворцу". Спрашивает:
"Что это?"
"Мама помирает, а никто не хочет помочь".
И таким путем сердце малыша молит Николу Чудотворца, который и помог.

1935