ЛУЧШЕЕ БУДУЩЕЕ

О будущем иногда думают, но очень часто оно не входит в бытовые об­суждения. Конечно, не в человеческих силах вполне определить буду­щее, но стремиться к нему следует всем своим сознанием. И не к туман­ному будущему нужно устремляться, но именно к лучшему будущему. В этом стремлении уже будет залог удачи.
В торжественный день возносится моление о будущем. Не о туманном чем-то утверждает оно. В нем выражены три основы: осознание вы­сочайшего, мирное земное строение и благоволение как основа быта. Без этих трех основ строение невозможно; но предпослать их нужно не отв­леченно, а в их полной и неотложной реальности. Казалось бы, что тре­тья, преподанная основа должна быть самой обычной в повседневном бы­те. Только благоволение! Только доброжелательство и дружелюбие! К кому же? Да к таким же людям. К тем же самым, с которыми положен урок пройти это жизненное поле.
Кажется, никаких глубоких изучений и образований не нужно для благоволения. Казалось бы, оно уже предполагается при каждой челове­ческой встрече. Разве можно приближаться к такому же человеческому существу без основного благоволения? Что же, неужели приближаться с ненавистью или подозрением, с уже замышленным злодейством? Где же, в каких же таких Заветах, писанных или неписанных, предуказано зло­действо и подозрение?
"Человек человеку – волк". Ведь это одно из самых зловредных изре­чений. А ведь самовнушением достигается так многое. Если от колыбели слышать о добре, то ведь оно и останется руководящим началом. Даже все смущения извращенной жизни не искоренят понятия добра. А там, где че­ловек привык жить в добре, он оценит и все замечательное значение сло­ва БЛАГОВОЛЕНИЕ. Ведь это слово очень повелительно. Воление, оформленная воля... это уже нечто созданное, сделанное!
Воление не может быть только инстинктивным. Оно производится в полном сознании, за полною ответственностью. Может быть, каждое госу­дарственное совещание должно быть начинаемо знаменательным вопро­сом: "Если ли благоволение?" И промолчавший не должен бы судить. Ве­роятно, скажут, что именно самые-то злодеи и закричат о благоволении. Вот тут-то запечатление человеческих излучений и доказало бы истину.
Притворно никак не докажете благо в излучениях сердечных. Как пятнисты будут излучения притворные, неискренние! Человек, не заду­мывавшийся над глубоким значением благоволения, часто вообще не пой­мет, о чем тут говорить! Почему подчеркивать слова и без того всем из­вестные, которые к тому же никогда ничего не улучшили. Ведь возмож­ны и такие уродливые суждения.
Нередко продавец выкликает нечто очень полезное, совершенно не думая о значении произнесенных им слов. Часто ли переписчик знает со­держание переписанного? Иногда даже читающий вслух для другого тем самым как бы освобождает себя от понимания прочитанного. Таким обра­зом, часто ценнейшие и неотложные соображения попадают в разряд так называемых "птичьих слов".
Возможно ли лучшее будущее без благоволения, без благоволения во всем его торжественно-повелительном значении? Какой же это будет мир на Земле без благоволения?! И какая это будет "слава в вышних" без углубленного и непрестанного воления блага?
Лучшее будущее. Ты должно быть лучшим. Ты должно быть лучше дня вчерашнего. Если не захотеть этого, то ведь из самого замечательно­го, уже сужденного, можно извлечь лишь ничтожный огарок. Все великие знаки могут быть в готовности. Но если не желать блага ради им следо­вать, то какая же их часть видимого осуществится? Кто же имеет право ис­портить или умалить сложенное великими путями? Ведь это не мечтательство пустое, но ответственность несущего письмо.
Даже простой почтарь в сумерках и во тьме идет с осторожностью, чтобы не оступиться, чтобы ветка не хлестнула по глазам, чтобы избежать диких зверей. А ведь он несет чье-то чужое письмо, о котором он ничего не знает. Когда же человек мыслит о будущем, когда он учитывает все его условия и все благожелания, насколько устремленнее и бережнее пой­дет он, готовый и настороженный. Пойдет он, зрячий и проникновенный. Поспешит он, чтобы не украсть часа сужденного, а в сердце его будет сту­чать и слава в Вышних, и мир на Земле, и благоволение к ближнему.
Благоволению нужно учиться. Мир нужно установить. Славою в Вышних нужно восхититься всем трепетом сердца. Лучшее будущее!

* * *

Примеры ковки лучшего будущего можно почерпать из разных об­ластей. Один из них уже от ранних школьных лет остался в памяти.
Нам всем чрезвычайно врезался рассказ о Шлимане – знаменитом исследователе Трои. Все мы восхищались, как он, от ранних лет, поста­вил себе задачу будущих исследований, начал готовится к ним во всех об­ластях. Как он упорно обогащал себя знаниями, а в то же время так же нас­тойчиво складывал свое богатство. Ведь он зрело обдумал все средства, которые ему понадобятся.
После многолетнего, сознательного труда он внес в науку свой цен­ный вклад и остался прародителем многих шедших за ним, блестящих ис­следователей. Можно себе представить, как в свое время коммерсанты пожимали плечами на ученые задания Шлимана. Также можно видеть, как ученые, вероятно, не однажды рядили его в любителя и усмехались над его затеями. Но он своеобразно и неотступно складывал свое научное будущее.
То, что для другого бы уже было достижением, для конечной, угло­вой пристани, для Шлимана было лишь средством, имеющим прикладную относительную ценность. В таких многолетних сознательных трудах есть большая доля самоотвержения.
Опять-таки вспомним прекрасное слово благоволение. Поистине, сознательные ковачи лучшего будущего; они полны настоящего благово­ления.

1935