Слово и смысл: работа Е.И.Рерих над переводом текстов «Тайной Доктрины» Е.П.Блаватской и корректура иностранных переводов Живой Этики

О.А.КАНИЩЕВА,
переводчик,
Москва

Ляжет смысл в порядок, когда посмотрите с гор. Надо замечать искры, скоро они начнут сливаться в пламя нового понимания основ.
Живая Этика. Озарение

В каждом слове своя живая душа, свой смысл...
В.К.Кюхельбекер

Мне жаль моей мысли, так бедно я ее поймал словом.
Н.А.Некрасов

Слово новое, слово огненное должно звучать и должно быть услышано».
Е.И.Рерих

Елена Ивановна Рерих, спутница и вдохновительница Николая Константиновича в жизни и творчестве, «другиня», «ведущая» в семье Рерихов – сама была Творцом с большой буквы. Глубокий мыслитель, философ, «дательница света-­духа и дальних миров» [8, c. 393], она осуществляла духовное водительство во всем. Водительство действием было возложено Учителем на Николая Константиновича Рериха. Творчество Елены Ивановны Рерих, героическое и жертвенное, в прямом смысле этого слова, касалось всех граней космического и земного бытия. Столько огней зажгла эта удивительная женщина, столько мощи явила, творя в каждом явлении жизни! Ее назвали Матерью Агни­Йоги, и она всегда находилась на переднем крае борьбы, работая на соединение пространственного огня с планетою, являясь тем необходимым звеном, которое связывало Землю с дальними мирами. Ее огненное творчество было духотворчеством, психотворчеством в Космосе.

Земное творчество Е.И.Рерих было не менее многогранно и значительно, чем космическое. Она много трудилась: писала статьи, очерки, вела и систематизировала свои дневниковые записи, собирала из них книги Живой Этики, корректировала изданные тексты Учения, сверяя их со своими записями и исправляя ошибки, допущенные издателями. Она вела обширную переписку со многими сотрудниками рериховских общественных организаций, сплачивала их, собирала вокруг себя всех стремящихся идти духовным путем, разъясняла многие положения Живой Этики, отвечала на вопросы. А корреспонденты бывали разные. «Ведь бывали такие, – писала она в одном из своих писем, – которые в одном письме умудрялись поставить 34 вопроса. Но я люблю отвечать на вопросы, ибо это помогает и мне [кри]сталлизовать свою мысль»[17, c. 133]. Кроме всего этого, Елена Ивановна перевела с английского языка на русский два тома «Тайной Доктрины» Е.П.Блаватской, внимательно перечитывала и корректировала переводы Агни Йоги на английский язык, выполненные американскими сотрудниками. На этой ее работе, связанной с переводами иностранных текстов, я остановлюсь более подробно. На первый взгляд может показаться, что это несущественная, во всяком случае, не главная сторона ее деятельности. Сама же Елена Ивановна Рерих не разделяла свою деятельность на главную и второстепенную. Она считала важным все, что служило делу космической эволюции, делу Владыки, общему благу, и подходила к любой работе с любовью и большой ответственностью.

Е.И.РЕРИХ – ПЕРЕВОДЧИК «ТАЙНОЙ ДОКТРИНЫ» Е.П.БЛАВАТСКОЙ

«Тайная Доктрина», данная Еленой Петровной Блаватской, является произведением необычным, ибо касается она Несказуемого. В письме А.И.Клизовскому, после просмотра главы «Монада, или Зерно Духа» из будущего третьего тома его книги «Основы миропонимания Новой Эпохи» (1938), Елена Ивановна пишет: «Не легко излагать Несказуемое. Все попытки приводят нас к созерцанию величия вечной фантасмагории Мироздания. Теперь понимаю Ваше отчаяние при чтении “Тайной Доктрины”. Но ступень отчаяния перед Величием Космоса так понятна. Придет время, когда отчаяние сменится радостью перед нескончаемостью Познания» [18, c. 26]. В письмах Елена Ивановна неоднократно будет подчеркивать, что величайшие тайны Космоса невозможно объяснить человеческими словами: «Величие и Красота Беспредельности не укладываются ни в нашем ограниченном представлении, ни в наших терминах и должны оставаться в пределах Несказуемого. Вспоминается, как еще в России, когда мы спросили поэта Блока, почему он больше не посещает религиозно­философские собрания, он ответил: “Потому что там говорят о Несказуемом”» [17, c. 226]. Только очень Высокий Дух с широчайшим сознанием мог постичь всю глубину этого труда и оценить масштаб такой индивидуальности, как Елена Петровна Блаватская.

«Тайная Доктрина» Е.П.Блаватской несла миру светлую весть о Великих Махатмах Востока, предостерегала от губительных последствий спиритизма. Она освободила мысль человека от оков многовековых христианских догм и представила ему целостную картину Мироздания. Новая ступень сознания была заложена. В своих письмах Елена Ивановна неоднократно называет Елену Петровну великой мученицей. Злобно оклеветанная и преданная окружающими, она не смогла завершить свой труд. Под ее непосредственным руководством вышли только два тома. В третий том, собранный после смерти Блаватской ее учениками, вошли статьи и заметки, не прошедшие окончательной цензуры ни самой Елены Петровны, ни Учителя, поэтому в нем встречаются неточности и заблуждения. Е.И.Рерих указывает на то, что никто из учеников Е.П.Блаватской и членов Теософского общества не имел непосредственного контакта с Учителем. Она пишет: «...людям нелегко разобраться во всем обилии появляющихся сейчас самоявленных адептов, но для этого и даны были через Е.П.Бл[аватскую] Основы Учения Бел[ого] Братства, но кто удосужился изучить их? Все предпочли облегченные и удобные интерпретации, вместо того чтобы направить свое внимание именно на Основные Заветы. Утверждаю, что Е.П.Бл[аватская] была единственной посланницей Бел[ого] Бр[атства], она одна ЗНАЛА»[17, c. 194]. «Тайная Доктрина» Е.П.Блаватской явилась фундаментальным трудом, целью которого было, во-первых, доказать, что в природе нет случайностей, что все в ней закономерно, математически взаимосвязано и что в ней действуют вечно повторяющиеся периодические законы; во-вторых, указать человеку его место в системе Вселенной; и, в­третьих, показать единый источник всех религий. Сама Тайная Доктрина была общераспространенной религией доисторического и древнего мира. Доказательства этому содержатся в ряде документов, хранящихся в тайных святилищах и библиотеках Братства Учителей. Человеческое невежество на протяжении веков уже достаточно исказило многие истины. Охранить некоторые из них от грубейших искажений также было задачей этого труда. Основная Доктрина Эзотерической Философии называлась Тайной, так как для мира ключи ко всем тайнам бытия к тому времени были утеряны.

Елена Ивановна Рерих разъясняет своим корреспондентам: «В “Тайной Доктрине” сказано, что в этом труде ключ повернут на один оборот, но для полноты знания нужно его повернуть семь раз. По тем вопросам, которые задают иногда люди, читавшие “Тайную Доктрину”, можно судить, что и первый оборот ключа не усвоен ими. Знание всех семи ключей принадлежит Архату. Но даже следующий оборот принадлежит уже к Эзотерическому знанию и должен быть найден самим учеником, все должно быть найдено самостоятельно, и если интуиция ученика подскажет ему истину, то Учит[ель] обязан подтвердить ее. Таково правило» [16, c. 150–151]. В письмах Елена Ивановна неоднократно подчеркивает, что эволюционное изменение на планете возможно, если человече­ство усвоит осно­вы Тайной Доктрины. Однако уровень его интеллектуального развития и в настоящее время, к сожалению, еще не позволяет этого сделать.

Надо сказать, что во всей теософской литературе указывалось, что шестая раса собирается в Америке. Так, «Тайная Доктрина» Е.П.Блаватской была дана на английском языке. «Но именно в “Тайной Доктрине”, – пишет Елена Ивановна, – я встретила противоречие – в одном месте сказано, что в Америке нарождается шестая подраса Пятой Расы, а в другом – Шестая Раса. Конечно, разница в этих понятиях подрасы и коренной Расы большая. Но приходится принимать во внимание количество рук, корректировавших англ[ийское] издание “Тайной Доктрины” <...> Весьма любопытно, что никто не обращает внимание на странное обстоятельство, что в теософ[ической] литературе почти нигде не упоминается наша страна, как будто бы пятая часть Света не имеет места в космическом плане эволюции. <...> Отвечу Вам доверительно – все сокровенное особо охраняется, и если бы раньше времени было оповещено, что этой стране предстоит великое будущее, то ее растерзали бы на части. Да и Учение “Т[айной] Д[октрины]” не было бы принято» [16, с. 234]. Процесс познания в каждой эпохе отличается своими особенностями. Характерной чертой ХХ в. стало научное мировоззрение, стремившееся к синтезу с древней мыслью Востока. И чем больше интересовал человека Космос, тем необходимее для него становились забытые древние знания. Поскольку вся работа Рерихов, по словам самой Елены Ивановны, была распределена Учителем по определенным заданиям и срокам, то к переводу «Тайной Доктрины» Е.П.Блаватской на русский язык Е.И.Рерих приступила именно по Указанию Учителя и в соответствии с законом сроков. «Без Указания я не решилась бы на такой труд», – признавалась она в письме В.М.Сеплевенко, одному из своих корреспондентов в Болгарии [17, c. 181]. Работа по переводу и впоследствии его изданию проходила в весьма непростой обстановке. Реакция Российского Теософского Общества была отрицательной. Его председатель А.А.Каменская развернула злобную клеветническую деятельность. Книги Агни Йоги она необоснованно считала опасными и всячески пыталась монополизировать Учение, а вместе с ним и истину. Даже Николай Константинович Рерих был обвинен ею в том, что он воспользовался теософскими идеями, при этом ею был совершенно забыт тот факт, что вся теософия заимствована из восточной философии и что сама Блаватская никогда не скрывала этого источника. Во введении в «Тайную Доктрину» она приводит слова Мишеля Монтеня: «Милостивые государи, здесь я дала лишь букет избранных цветов и не внесла ничего своего, кроме связующей их нити» [1, c. 32]. Позже уже переведенные два тома «Тайной Доктрины» Елена Ивановна советовала издавать в Латвии. В этой стране еще не действовал закон об охране авторских прав, принятый другими странами, поэтому можно было не спрашивать разрешения на издание русского перевода «Тайной Доктрины» и миновать настроенную враждебно Анну Каменскую.

Этим изданием в Латвии, а также его корректурой и редактированием, занимался Рихард Яковлевич Рудзитис, латышский поэт и писатель, председатель Латвийского общества Рериха с 1936 г. Большую помощь оказал и Гаральд Феликсович Лукин, врач, секретарь Латвийского общества Рериха, пожертвовавший для этого свои личные средства.

О судьбе ранее переводимых текстов «Тайной Доктрины» мы узнаём из писем Е.И.Рерих. Перевод некоторых текстов был выполнен в России еще до революции, но не сохранился, погиб во время пожара. Об этом ей писала Е.Ф.Писарева, русский теософ, писатель и переводчик, вице-президент Российского Теософского Общества, жившая с 1922 г. в Италии. Существовали и другие переводы. Елена Ивановна сообщает: «Некоторые главы из второй части первого тома о символизме у меня имеются, и должна сказать, что перевод их очень хорош. Но, к сожалению, мы достали их, когда перевод уже был сделан. Также выписала я и перевод первой части и должна Вас предупредить, что это не есть перевод “Тайной Доктрины” Е.П.Блаватской, но лишь сокращенный перевод сокращенного изложения “Тайной Доктрины” Е.П.Блаватской, сделанный г­жою Екат[ериной] Хиллард, причем встречаются явные искажения смысла. Мне кажется, что сокращение “Тайной Доктрины”, когда она полностью еще не переведена, есть великое кощунство» [14, с. 99].

ОСНОВНЫЕ СЛОЖНОСТИ ПРИ ПЕРЕВОДЕ «ТАЙНОЙ ДОКТРИНЫ»

При переводе «Тайной Доктрины» Е.И.Рерих столкнулась с целым рядом сложностей.

Во­первых, основной сложностью, как было отмечено выше, являлось то, что речь в этом труде идет о Несказуемом, и язык человека оказывается очень бедным: в нем не находится подчас слов, которые могли бы выразить истинный смысл. Так, на страницах «Тайной Доктрины» мы читаем: «Абсолютное Сознание вмещает познающего, вещь познаваемую и самопознание, все три в нем, и все три едины. Ни один человек не может сознавать более той части своего знания, которая вызвана его умом в любой определенный момент, но такова бедность языка, что мы не имеем термина, чтоб отличить знание, о котором мы сейчас не думаем, от того знания, которое мы не можем вызвать в памяти. Забыть является синонимом не помнить. Насколько же больше должна быть трудность в нахождении терминов для описания и распознания абстрактных и метафизических фактов или различий! Также не следует забывать, что мы даем наименования вещам, согласно тем видимостям, которые они принимают для нас» [1, с. 102]. Есть в этом труде и недоговоренности, ибо религиозная и эзотерическая история никогда не была выражена буквально и в многословии, а представлялась в символах. Даже притча, легенда – это выраженные символы. Ученику никогда не позволялось излагать реальные события в точных словах, потому что «изреченное слово, – говорится в «Тайной Доктрине», – имеет скрытую мощь не только неизвестную, но даже неподозреваемую нашими современными мудрецами» [2, с. 378].

В связи с этим появляется вторая сложностьтерминология. В одном из писем Елена Ивановна указывает: «Искажение в теософ[ской] литературе было сделано неумышленно, но по недомыслию и, может быть, в силу еще не установленной точной терминологии» [15, с. 226]. Восток с его многовековой мудростью и культурой, непреходящими ценностями и свободно парящей мыслью, а также богатством их выражения представлял определенную сложность для западного менталитета, поэтому приходилось вырабатывать определительные для тех понятий, которые были новыми для западного ума. Тогда еще не усматривали различия между личностью одного земного воплощения и индивидуальностью, которая, по словам Елены Ивановны, является «вечным свидетелем и собирателем достижений множества таких воплощений» [16, с. 330]. Многие неясности у читателей возникали и при чтении третьего тома «Тайной Доктрины», не прошедшего высшую цензуру. Но и чтение первых двух томов, по мнению Елены Ивановны, не легко, ибо первоначально надо освоиться с восточной философской мыслью, чтобы не запутаться в названиях и именах, означающих часто одно и то же понятие. Такие термины, как Абсолют, Беспредельность, Абсолютный Разум или Мудрость, Абсолютное Сознание, Бытийность по сути своей равнозначны. Сыны Пламени, Сыны Брамы, Великие Риши, Кумары, первые Наставники и Цари, основатели религий, философы – это семь Величайших Индивидуальностей, которые проявлялись на нашей планете в своих различных аспектах. Елена Ивановна призывала отбросить мертвую букву Писаний, ибо они были искажены неверным переводом и рабством мысли, посмотреть непредвзято на учения древности. Только тогда можно увидеть в них один и тот же факт – в основе Мироздания лежит вечно­непознаваемая Причина всего сущего. Все религии древности поклонялись этому Единому Божественному Началу под разными наименованиями. Сами по себе наименования значения не имеют, важно то понятие, которое вложено в наименование. «Если люди Запада, – пишет Елена Ивановна, – привыкли связывать Самое Высокое со словом “Бог”, “Gott” или “God”, то пусть оно и остается» [16, c. 415]. Но она с величайшим терпением постоянно объясняла своим корреспондентам, что Единое Божественное Начало, или Абсолют, или Единый Элемент является потенциалом всего, вмещает в себя противоположения, несет в себе сам процесс раскрытия и совершенствования. На этом процессе основано проявление и эволюция, и именно эволюционное движение создает относительность всех понятий, из которой происходят противоположения, и только вечной сменой и сопоставлением пар противоположностей познается действительность.

Существовали и непереводимые термины. Так, непереводимый санскритский термин Сат (Бытийность) может привести к ошибочному пониманию, так как «то, что проявлено, – указывается в Станце V «Тайной Доктрины», – не может быть Сат, но есть нечто феноменальное, непостоянное и даже, в действительности, невечное. Оно современно и сосуществующее с Единой Жизнью, “Неимеющей Второй”, но как проявление, оно все же Майя, как и все остальное» [1, c. 169].

В самой «Тайной Доктрине» случалось, что термины вступали в противоречие. Это хорошо видно во фразе из комментария к Станце II: «Мысль, что вещи могут перестать существовать и все же быть, является основною в Восточной Психологии»[1, c. 100]. Далее в «Тайной Доктрине» указывается, что именно в этом противоречии терминов и заключается то, что мы должны постичь умом, а не обсуждать эти термины.

В-третьих, сложность представляли некоторые еврейские имена и каббалистическое значение некоторых выражений. Так, библейское выражение «I am that I am» в русском переводе Библии звучит «Я есмь сущий». Но, по мнению Елены Ивановны, судя по еврейским словам этого выражения «Achiye asher Achiyer», русский перевод неточен. «Просматривая одну переводную русскую книгу, я встретила выражение “I am that I am”, переданное, как “Аз есмь, кто Аз есмь”. Но слово asher означает, по видимому, что или то, но не кто, и это следовало бы выяснить. <...> Может быть, лучше перевести как “Аз есмь то, что Аз есмь” или “Аз есмь, что Аз есмь”?» [17, c. 83]. И она просит Рихарда Яковлевича Рудзитиса посоветоваться с местным раввином.

В-четвертых, возникаломного фонетических сложностей при передаче имен и названий. «Часто фонетическая передача не соответствует числу букв в имени, – пишет Елена Ивановна Рихарду Яковлевичу, – тогда как именно число их имеет большое значение. Так, еврейское имя Бога Иао передано нашими русскими востоковедами, как Яо, но каббалистическое значение этого имени заключается именно в трех буквах. Так и Иегова должен иметь семь букв. Но не будем огорчаться, если кто­то найдет неправильной передачу некоторых имен и названий. Ведь на самом деле никто из ученых не знает сейчас произношения древних языков, потому каждый передает по-своему» [17, c. 83]. Трудно было соблюсти последовательность во всех транскрипциях имен и названий. Некоторые из них просто невозможно было где­либо найти. Но и в написании общеизвестных имен и названий также не было согласия. Например, как писать Эйн-Соф, являющийся каббалистическим символом Парабрамана? И среди раввинов, и среди востоковедов встречались разногласия. Как писать: бог Себ или Геб? Одни пишут Кронос, другие – Крон. Транскрипция имен сильно различалась в разных научных трудах. У Г.Масперо и в некоторых других переводах слово «Аммон» Елена Ивановна находила с двумя «м», но в книге известного востоковеда Б.А.Тураева встретила его с одним «м». Но вот слова «Парабраман», «Браман» (в смысле Божества), «Брама» совершенно однозначно, по мнению Елены Ивановны, нужно писать без «х». А чтобы избежать путаницы между Браманом (Божеством) и браманом (представителем касты), Елена Ивановна везде писала «брамин» и с малой буквы. Однако до сих пор в философской литературе можно встретить наименование Абсолютной Мудрости, написанное через «х», т.е. Брахма и Брахман вместо Брама и Браман.

В-пятых, сложность вызывала и транскрипция тибетских слов. В «Тайной Доктрине» в ряде случаев Елена Ивановна обнаружила их неправильную транскрипцию. Это было неудивительно, так как в то время на Западе тибетский язык мало кто знал. Большин­ство тибетских слов она проверила с лучшим, по ее мнению, учителем тибетского языка ламой Лобзангом Мингиюром Дордже. Помогал, конечно, и Юрий Николаевич Рерих. В то время он заканчивал работу над составлением тибетско­-русско­-английского словаря с санскритскими параллелями и среди западных ученых пользовался репутацией знатока тибетского языка. Однако в тех случаях, где разница в транскрипции была значительной, Елена Ивановна не решилась ее изменить. Будучи самокритичным человеком, Елена Ивановна в письмах Р.Я.Рудзитису сокрушалась, что «погрешала в непоследовательности в передаче некоторых имен» [17, с. 154] и считала, что еще не выработала в себе дисциплину немедленно заносить все поправки на оставшуюся у нее копию. Нам же приходится только поражаться: какого колоссального объема работу вела Елена Ивановна на всех планах Бытия – и земного, и космического.

В-шестых, сложности возникали и при переводе выдержек из некоторых научных трудов в области химии, физики, математики. Просматривая имеющиеся уже переводы, Елена Ивановна находила там неточности. «Я встретила некоторую неточность в переводе французских трудов, а также во франц[узском] переводе с немец[кого] научных трудов Шмидта. Многие научные термины мне незнакомы, – писала она Р.Я.Рудзитису, – и потому несколько опасаюсь за правильность перевода»[17, с. 83].

В-седьмых, сложности встречались и при переводе строк из Священных Писаний, ибо «кто может поручиться, – пишет Елена Ивановна, – что по оригиналам (если такие дошли) не скакала рука ревнителей (в образе позднейших отцов церкви) <...> А сколько неточностей допустили одни переводчики таких Писаний! Достаточно просмотреть Библию в трех переводах – англ[ийском], русск[ом] и франц[узском]; именно при переводе “Т[айной] Д[октрины]” мне постоянно приходилось иметь это в виду, и там, где разногласие было слишком очевидно, я должна была приводить два либо три перевода» [17, c. 113].

Это основные трудности, с которыми сталкивалась и о которых писала сама Елена Ивановна Рерих.

В предисловии «От переводчика» к «Тайной Доктрине» Елена Ивановна указывает, что старалась придерживаться со всей точностью оригинального текста, чтобы «оберечь характер изложения». Было сохранено большинство прописных букв, встречающихся в тексте, а иностранные слова, имеющиеся в этом труде, переданы в той транскрипции, которая существовала тогда в русской литературе.

Ею была проделана грандиозная работа, из которой ясно виден весь масштаб ее индивидуальности и вся высота ее Духа. Однако Елена Ивановна признавалась, что трудно было ей одной, без помощников, ведь этот наисложнейший перевод она действительно выполнила одна. Именно поэтому Александр Михайлович Асеев, издатель журнала «Оккультизм и Йога», назвал перевод «Тайной Доктрины» трудом жертвенным. Благодаря такому самоотверженному труду сегодня мы можем держать в руках и изучать «Тайную Доктрину» Елены Петровны Блаватской на русском языке и быть уверенными, что в ней мы найдем истинные Основы Знания, не затемненные рабством мысли и не искаженные невежественным переводом.

КОРРЕКТУРА ИНОСТРАННЫХ ПЕРЕВОДОВ ТЕКСТОВ УЧЕНИЯ ЖИВОЙ ЭТИКИ

Уникальность текстов Живой Этики

Перевод текстов на иностранный язык имеет свои законы. Он осуществляется по правилам и особенностям того языка, на который переводят.

Тексты Живой Этики – особые тексты, они представляли и представляют особую сложность для перевода потому, что, во-первых, они научны, философичны, во-вторых, обладают высокой образностью, подчас это белые стихи, в­третьих, имеют глубокий подтекст, в­четвертых, в них, с точки зрения лексики, наряду с архаизмами высокого стиля много и неологизмов, совершенно новых слов и понятий, и наконец, в­пятых, они космичны, ибо принадлежат будущему и той сфере, которую Платон назвал вечностью. Такой синтез делает эти тексты уникальными. Понятно, насколько сложным являлся сам процесс перевода на иностранные языки.

Елена Ивановна Рерих уделяла большое внимание переводам текстов Агни Йоги.

Несмотря на то, что на космическое строительство ею затрачивалось столько духовных и физических сил, в своем земном творчестве она все­таки находила время и на такое, казалось бы, прозаическое занятие, как корректировка текстов, и считала это очень важным. «Было время, – пишет она, – когда у меня было одновременно до 30 копий разных корректур, да еще на разных языках» [14, c. 494]. Из ее писем мы видим, что она регулярно просматривала и корректировала переводы текстов Живой Этики, разъясняя наиболее сложные понятия. «Приходится всегда допускать некоторую свободу в переводе, иначе смысл будет не ясен», – писала она в одном из писем З.Г.Фосдик и Дедлею Фосдику [20, c. 369]. «Люди подошедшие говорят, что любят Учение, но кто же пожелал научиться яз[ыку], чтобы читать Учение в оригинале? Знают, что много книг непереведенных, но все ждут перевода, на это у самых нетерпеливых по природе хватает терпения. Если бы они могли понять, как много Учение теряет в переводе! Так, например, я не люблю читать книги Свами Вивекананды в переводе на русский яз[ык], даже несмотря на прекрасную передачу, что­то неуловимое отсутствует», – пишет Елена Ивановна им же в другом письме [20, c. 354].

Учение Живой Этики было дано на русском языке – языке Учителя и приемника, воспринимающего образы и слова­символы. Дано для Новой Страны. Поэтому Россия и русский язык занимают в этой связи особое сокровенное место.

Что есть язык?

Язык есть система знаков, выражающих понятия, важнейшая часть речевой деятельности. Эта система подчиняется своему собственному порядку, у нее есть своя внутренняя и внешняя жизнь. Выдающийся швейцарский лингвист Фердинанд де Соссюр, один из основоположников и теоретиков современного языкознания, писал так: «Язык – это клад, практикой речи отлагаемый во всех, кто принадлежит к одному общественному коллективу, это грамматическая система, виртуально существующая у каждого в мозгу, точнее сказать, у целой совокупности индивидов, ибо язык не существует полностью ни в одном из них, он существует в полной мере лишь в коллективе» [6, с. 52].

В.Г.Белинский отмечал: «Язык состоит из множества отдельных слов. Когда мы произносим какое­нибудь слово, то соединяем с ним в уме нашем понятие о каком-нибудь предмете; так, например, произнося слово огонь, мы представляем себе эту стихию, со всеми ее признаками, т.е. светом, жгучестью горением, хотя бы в то время, как мы говорим, мы и не видели бы огня. Из этого видно, что слова суть не что иное, как условные знаки понятий, выражаемых посредством различных сочетаний звуков голоса» [цит. по: 5, c. 6].

Немецкий лингвист Вильгельм фон Гумбольдт, основатель Берлинского университета, говорил так: «Язык есть как бы внешнее проявление духа народа. Язык народа есть его дух и дух народа есть его язык. Трудно представить что­либо более тождественное» [Цит. по: 13, c. 1]. Поэтому он полагал, что выучить чужой язык невозможно, если только не вступить в иной круг, то есть не просто учить его изолированно, но постигать всю культуру народа.

Язык тесно связан с мыслью. Практически это есть непосредственная действительность мысли. Изучение языков развивает мышление, способствует накоплению определенных духовных качеств, подводит к пониманию такой важной сферы деятельности, как мыслетворчество. «Даже познание языков, – пишет Елена Ивановна Рерих, – умножит восприятия новых нахождений. Сколь же больше принесет освобожденная мысль!» [17, c. 13].

В «Тайной Доктрине» подчеркивается, что слово язык имеет двоякий смысл: во-первых, оно означает выражение мыслей посредством человеческой речи (язык мыслей), а во-вторых, оно может означать выражение идей каким­либо другим способом, например символами (язык идей). Понятие может вызывать сходное понятие. Язык идей может вызвать в скрытой форме ряд определенных идей. «Так из хорошо обоснованной идеи может возникнуть представление самого Космоса, даже в деталях его построения» [2, c. 380]. Елена Ивановна Рерих отсылает некоторых своих корреспондентов к Отделу IV «Тайной Доктрины» («Хаос, Теос, Космос»), в котором идет речь о символическом мировом языке с его числовыми и геометрическими ключами, которых семь. Такой язык был своеобразным способом передачи идей. Это «Тайный Язык», в котором скрыты странные записи нашего доисторического прошлого. Пройдет много столетий, пока станет известен весь цикл мирового тайного языка. «Тем не менее, то малое, – сказано в «Тайной Доктрине», – что было открыто в Библии некоторыми учеными, вполне достаточно, чтобы доказать математически его неоспоримое существование» [2, c. 392]. Только владея этим языком, можно будет правильно читать библейские тексты и пользоваться им так же, как мы пользуемся сейчас арифметикой, когда умножаем или проверяем сумму сложения.

Слово и понятие. Значение слова для нашей культуры

Совокупность слов языка, диалекта, какого-либо произведения называется лексикой, а наука, изучающая словарный состав языка, лексикологией. Проблему слова и его значения изучает семантика.

Значение слова – это его соотнесенность с определенными явлениями действительности, главная функция – номинативная.

Понятие – это мысль, объединяющая в сознании человека предметы и явления действительности по их важнейшим признакам. Так считают современные лингвисты.

Обратимся к «Тайной Доктрине» Е.П.Блаватской. Что она говорит нам о Слове?

В Станце IV (пункт 4), первая фраза гласит: «То было Воинство Гласа, Божественной Матери Семерых»[1, c. 70]. В комментариях к этой Станце поясняется, что термин «Воинство Гласа» тесно связан с тайной Звука и Речи как следствие и результат Причины – Божественной Мысли. Звук и ритм тесно связаны с четырьмя элементами древних, и та или иная вибрация в воздухе вызывают соответствующие силы, которые производят, согласно условиям, добрые или злые результаты. Здесь же приводится выдержка из труда французского ученого P.Christian, автора «Histoire de la Magie» и «L’Homme Rouge des Tuilleries»[1] о том, что произносимые слова, так же как и имя каждого индивидуума, предопределяют в значительной степени его будущую судьбу. Автор пишет: «Произ­нести слово – значит вызвать мысль и сделать ее существующей. Магнетическая потенциальность человеческой речи есть начало каждого проявления в Оккультном Мире. <...> Вещи для каждого из нас являются тем, чем Слово делает их, называя их. Слово (Глагол) или речь каждого человека, совершенно бессознательно для него, является благословением или же проклятием; вот почему наше настоящее невежество относительно свойств и атрибутов мысли, так же как и об атрибутах и свойствах материи, часто губительно для нас» [цит. по: 1, c. 141]. Далее в комментариях к Cтанце IV говорится, что «в санскрите <...> и во всех прочих алфавитах, каждая буква имеет свое оккультное значение и свое разумное основание; каждая есть причина и следствие предыдущей причины, и комбинация их очень часто производит наисильнейшие магические воздействия. Гласные в особенности заключают в себе наиболее оккультные и грозные силы. <...> “Воинство Гласа” есть прототип “Воинства Логоса” или “Слово” в Сефер Иецире, называемое в Тайной Доктрине “Единым Числом, исшедшим из Не­Числа” – Единого Вечного Принципа» [1, c. 142].

Таким образом, слово и понятие явления энергетические, ибо все есть вибрация. «Понятие “Слово”, – пишет Елена Ивановна, – тождественно вибрации или Свету. И все сущее в мире есть проявление бесчисленных и разнообразных вибраций» [18, c. 389]. Отсюда явствует, сколь высоко должно быть уважение к слову как части культуры. Слово и понятие тесно связаны с сознанием человека. В Живой Этике читаем: «...понимать язык можно внутренним сознанием. <...> Могущество понимания даже родного языка зависит не от уха, но от касания другими центрами через ауру. Потому лучше сказать понял, нежели услышал» [10, ч. 3, III, 13].

Мир русского слова богат и уникален. «...С одной стороны, обилие и сила, а с другой – гибкость и способность российского языка к изображению ясно и сладкозвучно всех чувств сердца человеческого...», – писал Г.Р.Державин в своем произведении «Рассуждение о лирической поэзии» [цит. по: 7, обор. сторона обл.]. Глубокая философичность, поэтичность и космичность русских текстов Агни Йоги делает их трудно переводимыми на иностранные языки. Английский вариант Живой Этики давался с учетом западного менталитета, и он отличается от русского. Следует отметить и тот факт, что перевод текстов Агни Йоги на французский и итальянский осуществлялся не с русского, а с английского языка. Английское же издание, например, книги «Листы Сада Мории. Зов» содержит лишь немного более половины русского оригинала.

Трудности перевода текстов Учения лежат, в основном, в области семантики, то есть это проблемы слова и его смысла.

Такие слова, как дух, духовный, духовность именно в русском языке имеют недвусмысленную ярко выраженную философско­нравственную направленность. Во французском языке, например, слово spirituel означает остроумный, умный, церковный, и хотя Новый французско-русский словарь [3] дает значение духовный, большая часть носителей языка его в этом значении не употребляет.

Дух по французски l’espris, и слово духовный мы переводим как d’espris. С этим значением его и используют переводчики текстов Живой Этики. Но все тот же Новый французско-русский словарь предлагает следующие варианты перевода: l’espris – 1. ум, рассудок; 2. остроумие; 3. дух, сознание и тогда homme d’espritумный человек, остроумный человек; bel espritблестящий ум, образованный человек [3, c. 417].

Возникает вопрос: Как же тогда в Учении переведено слово рассудок? Открываем «Листы Сада Мории. Озарение» и читаем в русском издании: «Где рассудок[2], где боязнь, где начало предрассудков, там трудно белым цветам» [10, ч. 2, IV, 1].

Во французском издании эта фраза переведена так: «Là où il y a la discussion(дискуссия, спор. – О.К.), là où il y a la peur, là où se trouve le germe du préjugé, là est la diffuculté pour les fleurs blanches» [21, § 128].

Идентичный перевод мы находим и в итальянском издании: «Dove si discute(где спорят. – О.К.), dove si teme, dove sono i germi del pregiudizio è difficile per i fiori bianchi» [22, § 128].

Со словом духовность совсем беда, его просто нет в этих языках, его вообще плохо понимают. У Елены Ивановны Рерих мы неоднократно находим определение духовности. «Духовность есть утонченное устремление к истинной эволюции, которая всегда синтетична, вмещая все понятия, все сущее»[18, c. 372]. И еще: «Всегда помните, что духовность определяется не количеством психических явлений, но наличием синтеза и соизмеримости в мышлении и поступках» [18, c. 203].

Отсутствуют в этих языках и такие слова, как интеллигент, интеллигентный.Переводят их как intellectuel (фр.), intellettuale (ит.), т.е. интеллектуальный. Но все мы знаем, сколь далеки эти понятия друг от друга. В одном из своих писем Елена Ивановна пишет: «Можно быть гигантом интеллекта и не обладать синтезом» [17, c. 127]. Живая Этика указывает: «Интеллект не есть мудрость. Чувствознание есть мудрость, интеллект есть рассудок» [8, 508]. Существуют слова intelligent (фр.), intelligente (ит.), но они имеют значения умный, понятливый, сообразительный. В книге «Озарение» фраза «Учу мудро понять будущее» [10, ч. 1, VI, 2] во французском издании переведена как «Je vous enseigne à comprendre intelligemment (умно. – О.К.) le futur» [21, § 11].

Культурный человек на французский язык будет переведен скорее как un homme intellectuel (интеллектуальный) или cultivé (образованный). В некоторых словарях слово cultivéпереводится как культурный, просвещенный, образованный, тогда как мы знаем, что все эти три прилагательных имеют разный смысл. Русский язык показывает нам это уже одними корнями приведенных слов. Понятия, заключенные в русских словах, гораздо глубже.

Совершенно непереводимо слово подвижник. Большой русско­итальянский словарь, например, дает нам аскет, отшельник, герой, мученик [12, c. 57]. Конечно, переводить его следует описательно, ибо ни одно из этих значений не отражает всей глубины русского слова. Так, в Живой Этике сказано: «Путь отшельничества не Наш путь. Нужно принести жизни цветы опыта» [8, 165]. Такого слова, как подвиг, в значении подвигнуть человека к подъему на следующую ступень развития, тоже нет в других языках. Есть героический актun atto eroico (ит.), une action héroïque, un exploit (фр.). Ясноподвиг [10, ч. 2, VIII, 10] на французский язык переведен как le clair-accomplissement (светлое свершение)[21, § 219], а на итальянский – il chiaro-conseguimento (светлое достижение) [22, § 219]. И это лучшее, что можно предложить.

Осознание Беспредельности, осознание эволюции переводится как la réalisation, la realizzazione (осуществление, реализация).

В один ряд с этими словами становятся вождь, водитель, наставник, заповедная страна, сокровенный, молитвенно.

Фраза на русском языке из книги «Озарение»: «Спросите, как собираться вам? Скажу – сходитесь молитвенно. Лучше промолчите, не гремите вещами, голосом не выкрикивайте, ибо крылья духа растут в тишине» [10, ч. 1, IX, 10], на французский язык переведена: «Vous demanderez comment vous rassembler. Je vous dirai de vous assembler en prière (в молитве. – О.К.). Mieux vaut être silensieux, loin de bruit, des voix qui s’élèvent, car les ailes de l’esprit croissent dans la tranquilité (в спокойствии. – О.К.)» [21, § 52]. И в итальянском издании она звучит так же: «Domanderete in qual modo dovete radunarvi. Vi dirò allora di farlo in preghiera (в молитве. – О.К.). È bene tacere, senza rumore di oggetti, senza suono di voci, perchè le ali dello spirito crescono nella quiete (в состоянии покоя. – О.К.)» [22, § 52]. Мы видим, что перевод дан точно, только перевод слова молитвенно не отражает всей глубины русского значения. Но если в этой фразе он допустим, ибо не так грубо искажает смысл, то в предложении «Молитвенно посвятите время для Наших общений» [10, ч. 1, IX, 10], переведенном на французский язык как «Consacrez en prières (в молитвах. – О.К.) le temps de Nos Communions» [21, § 52] и на итальянский «Consacrate pregando (молясь. – О.К.) il tempo delle Nostre Сomunioni» [22, § 52], смысл уже искажается, так как здесь речь идет не о молитве, а об особом состоянии духа, успокоенного от земных тягот и в безмолвии устремленного к Миру Горнему, ибо только такому духу открывается истина.

Закон Вмещения переведено на итальянский язык как Закон Довольства (La Legge della Contentezza) [22, § 126]. По­французски как La Loi de Maîtrise (Закон овладения чем­либо) [21, § 126].

Слова знание и познание вообще переводятся одним словом la connaissance (фр.), la conoscenza (ит.), а в русском языке это две разные ступени.

Слово чувствознание также сложно для передачи на иностранный язык и нередко понимается иностранцами, знающими русский, как сенсорная способность, однако это скорее знание духа при открытом сердце, знание, основанное на чувствах, на интуиции.

В книге «Озарение» слово чувствознание переведено на французский и итальянский как непосредственное знание: «Наши опыты и полеты приносят чувствознание» [10, ч. 2, IX, 1]. «Nos expérimentations et nos envols apportent la connaissance directe» [21, § 226]. «I nostri esperimenti e voli inducano la conoscenza diretta» [22, § 226].

В той же книге «Озарение» читаем: «Мрак можно рассеять, переменив направление мыслей. Не слова, но скороходы мысли ткут ауру» [10, ч. 2, VI, 9]. Во французском издании она звучит так: «La tristesse (печаль. – О.К.) peut être dissipée en changeant la direction des pensées. Ce ne sont pas les mots, mais les courants de la pensée (течение, потоки мысли. – О.К.), qui tissent l’aura» [21, § 177].

В итальянском издании переведено следующим образом: «Si può disperdere la malinconia (меланхолия. – О.К.) mutando la direzione dei pensieri. Non le parole, ma le guide del pensiero (направляющие мысли. – О.К.) intessono l’aura» [22, § 177].

Такое, казалось бы, знакомое и простое слово космос очень часто переводится французами как l’espace (пространство), и это основное его значение, заменять им слово le cosmosнеправомерно и недопустимо, ибо имеет место сужение понятия.

«Хорошо, что читаете “Надземное”. Книга эта должна жить, – пишет Елена Ивановна З.Г.Фосдик и Д.Фосдику. – Относительно фразы в § 256 (книга «Община» (Рига). – О.К.) могу сказать, что много нельзя перевести дословно, не будет понято, потому вместо “труба одиночества” скажите – “тропа одиночества”, и все станет на место. Также, может быть, нужно пояснить, что упомянутые клики, или “крайс”, или “шаутс”, являются кликами враждебными – “хостайл”» [20, c. 431].

Слово l’orgoglio полисемично. Итальянско-русский словарь дает следующие значения: гордость, гордыня, спесь, надменность, высокомерие [11, c. 559]. В результате предложение «Щит Мой – гордость ваша» в русском издании книги «Озарение» [10, ч. 1, IX, 5] звучит на итальянском языке «Il mio scudo – il tuo orgoglio» [22, § 47], на французском – «Моn bouclier – ta fierté» [21, § 47].

Но вот другая фраза: «Насколько самоуверенность в действии благословенна, настолько самомнительность губительна» [10, ч. 2, IV, 5]. Слово самомнительностьпереведено во французском варианте как l’orgueil de soi [21, § 132], а в итальянском все тем же словом l’orgoglio [22, § 132]. Просто другого слова с этим значением нет.

Конечно, еще раз следует подчеркнуть, что само наименование не имеет никакого значения, важно лишь заключенное в нем понятие.

Из вышеприведенных примеров видно, насколько сложно, а порой и невозможно предельно точно и глубоко передать смысл текстов Живой Этики. Русские слова в корнях своих заключают глубочайшие философские понятия, несут целые идеи. Становится понятно, как действительно много теряет Учение в переводе и почему оно дано именно на русском языке. Однако этот факт далеко не всегда был известен и даже замалчивался. В письме Зинаиде Григорьевне и Дедлею Фосдикам Елена Ивановна пишет: «Почему опасаться, что многие отойдут, если узнают, что книги даются не на их языке? Скажите им – Учение дается на языке В[еликого] Учи[теля] и претворяется в сознании приемника (воспринимающего ученика) на его родном языке. <...> Такие вопрошатели, если они не поймут чудесного свойства психической энергии вызывать в сознании воспринимающего образы и слова-символы, соответствующие посланным ему, никогда сами не смогут стать такими приемниками. Главное, следует помнить, что В[еликие] Уч[ителя] действуют законом целесообразности и соизмеримости. Многое передается мысленной передачей или яснослышанием. Иногда одна фраза, чтобы обратить внимание на идущее сообщение, составляется из слов, взятых из трех языков»[19, c. 300]. В другом своем письме Елена Ивановна пишет, что «сокровенный язык Вел[икого] Братства – Сензар, и он состоит из наиболее ярких определительных, взятых из наречий всех веков и народов» [17, c. 221].

Мы видим, насколько богатство русского языка, его предельная четкость и удивительная глубина передачи того или иного понятия, связанная напрямую с мыслетворчеством и духотворчеством его Высоких носителей, смогли донести до нас максимально точно великий смысл учения Живой Этики.

В жизни языка, как и в жизни общества, должен работать принцип единства прошлого, настоящего и будущего.

Работая с текстами Живой Этики на русском и иностранных языках, я обнаружила такой интересный факт: большое количество слов принадлежит к книжной лексике и к словам, рядом с которыми в словаре иногда даже стоит пометка «уст.» – устаревшее. К ним относятся такие слова, как лик, врата, Мир Духа Разумения, Храм духоразумения, сущие храмы, дщерь мира, узрить, уявленный, ведать, отринуть, вопрошать, неусыпность и пр.

В книге «Зов» читаем: «Не заступи Врат Небесных» [9, 9]; «С Тобою не страшусь моего неведения, призраки не являют свой лик» [9, 12]; «И лилеи возрастут на камени. И келию отвори первому лучу. И птицы воспоют славу труду» [9, 13]; «Явлен счастливый Благий Руководитель каждому» [9, 89].

Однако в разряд этой лексики попадают высокие понятия. Потому что стиль высокий. Даже слово гордыня, по мнению некоторых составителей словарей, является уже устаревшим. Если бы это соответствовало действительности, насколько бы дальше и выше мы продвинулись в своем познании.Так для кого они устарели? Не для старого ли косного сознания?

Тексты Живой Этики космичны, потому что принадлежат Беспредельности. В них, наряду с лексикой прошлого, много и неологизмов, новых понятий, которые во всей глубине еще предстоит осмыслить (как, например, слова мыслетворчество, духоразумение, психодуховность, надземное, чувствознание, яснозов, яснознание, ясноподвиг), и много лексики книжной, которой, однако, должно принадлежать будущее. Современное состояние русского разговорного языка находится, к сожалению, на низком уровне. Наблюдается обеднение словарного запаса. Процветает невежество. Уважения к слову нет. Наша задача, педагогов и переводчиков, возвращать в русский разговорный язык его высокие понятия, утверждать их в современном языке, ибо без них невозможно пространство высоких идей и наше будущее, для которого мы работаем.

Литература

1. Блаватская Е.П. Тайная Доктрина. Т. 1. Кн. 1. М.: Сиринъ, 1993. – 370 с.
2. Блаватская Е.П. Тайная Доктрина. Т. 1. Кн. 2. М.: Сиринъ, 1993. – 846 с.
3. Гак В., Ганшина К. Новый французско-русский словарь. М., 2004. – 1194 с.
4. Григорян Л. «Язык мой – друг мой». М.: Просвещение, 1988. – 207 с.
5. Григорян Л., Баранов М., Ладыженская Т., Тростенцова Л. Дидактический материал к учебнику русского языка 7 кл., М.: Просвещение, 1990. – 176 с.
6. Де Соссюр Ф. Труды по языкознанию / Пер. с франц. под ред. А.Холодовича. М.: Прогресс, 1977. – 697 с.
7. Дейкина А., Пахнова Т. Русский язык. М., 2003. – 416 с.
8. Живая Этика. Агни Йога. М.: МЦР, Мастер Банк, 2008. – 600 с.
9. Живая Этика. Листы Сада Мории. Книга первая. Зов. М.: МЦР; Мастер­Банк, 2003. – 400 с.
10. Живая Этика. Листы Сада Мории. Книга вторая. Озарение. М.: МЦР; Мастер­Банк, 2003. – 328 с.
11. Зорько Г., Майзель Б., Скворцова Н. Новый итальянско-русский словарь. М.: Русский язык, 1995. – 1018 с.
12. Майзель Б., Скворцова Н. Большой русско-итальянский словарь. В 2 т. Т. 2. М.: Русский язык, 2001. – 528 с.
13. Ольховиков Б.А. Введение в языкознание. Лекция в МГПИИЯ им. Мориса Тореза, 1975.
14. Рерих Е.И. Письма. Т. 2. М.: МЦР, Благотворительный Фонд им. Е.И.Рерих; Мастер­Банк, 2000. – 576 с.
15. Рерих Е.И. Письма. Т. 3. М.: МЦР, Благотворительный Фонд им. Е.И.Рерих; Мастер­Банк, 2001. – 768 с.
16. Рерих Е.И. Письма. Т. 4. М.: МЦР, Благотворительный Фонд им. Е.И.Рерих; Мастер­Банк, 2002. – 512 с.
17. Рерих Е.И. Письма. Т. 5. М.: МЦР, Благотворительный Фонд им. Е.И.Рерих; Мастер­Банк, 2003. – 384 с.
18. Рерих Е.И. Письма. Т. 6. М.: МЦР, Благотворительный Фонд им. Е.И.Рерих; Мастер­Банк, 2006. – 560 с.
19. Рерих Е.И. Письма. Т. 7. М.: МЦР, Благотворительный Фонд им. Е.И.Рерих; Мастер­Банк, 2007. – 472 с.
20. Рерих Е.И. Письма. Т. 8. М.: МЦР, Благотворительный Фонд им. Е.И.Рерих; Мастер­-Банк, 2008. – 496 с.
21. «Les feuilles du jardin de Morya». Livre deux. Illumination 1925. France. Aubenas. 1978. –326 p.
22. «Foglie del giardino di Morya». Illuminazione 1925. Roma. Casa Editrice Nuova Era. 1973, seconda ristampa 2001. – 243 p.




[1] Речь идет о книгах П.Кристиана «История магии» (1870) и «Красный человек из Тюильри» (1863). – Ред.

[2] В цитатах здесь и далее подчеркнуто мною. – О.К.