Электронная библиотека Международного Центра Рерихов

Личность Николая Константиновича Рериха привлекала внимание многих его современников. О нем и его творчестве писали искусствоведы С.Р.Эрнст, С.К.Маковский и Э.Ф.Голлербах, критики И.И.Лазаревский и А.А.Ростиславов, поэты Ю.К.Балтрушайтис, Р.Тагор, Р.Я.Рудзитис, М.А.Волошин, писатели Л.Н.Андреев, А.М.Ремезов, Г.Д.Гребенщиков и другие. Известные русские художники – А.Я.Головин, Б.М.Кустодиев, Б.Д.Григорьев, Д.Д.Бурлюк, С.Н.Рерих, Г.В.Дерюжинский – ярко запечатлели образ Николая Константиновича в живописи и скульптуре. Однако, несмотря на многообразие подходов и стремлений постичь внутренний мир художника­мыслителя, по словам его жены, другини, спутницы и вдохновительницы Елены Ивановны Рерих, «многогранность его творчества и красота всего внутреннего существа остаются неисчерпанными» [1, с. 185].

Что же необходимо для более полного понимания творческой личности Николая Константиновича Рериха, которого Великий Учитель назвал «Лучшим Художником Мира» [1, с. 229]? Ответ на этот вопрос можно найти в книгах Живой Этики и «Гранях Агни Йоги». «Урусвати знает, что земное и надземное должны быть понимаемы как неделимая действительность, – говорится в книге «Надземное». – Люди много препятствуют такому пониманию. Одни унижают земное, другие кощунствуют над Надземным. <...> Целость Мироздания есть красота, и человек должен полюбить все создание, только тогда он может выполнить свое назначение» [2, 519]. Приведем слова и из «Граней Агни Йоги»: «Чтобы понять путь Великого Духа, надо видеть жизнь его в целом, оба ее полюса: один – погруженный в материю, другой, восходящий в Надземные сферы» [3, 435]. Земная деятельность Н.К.Рериха доступна для изучения всем исследователям. Его Надземное творчество – лишь тем немногим, кто, как и он сам, может сознательно жить в этих сферах. Елена Ивановна Рерих была именно таким редким человеком. Из современников художника она в большей мере, чем кто­либо другой, могла охватить всю красоту его Надземной жизни, осознать чистоту каждого его побуждения, понимать величие его земного подвига.

Союз Николая Константиновича и Елены Ивановны, по словам их сына Святослава Николаевича Рериха, был «редчайшей комбинацией полнозвучного звучания на всех планах. Дополняя друг друга, они как бы сливались в богатейшей гармонии интеллектуального и духовного выражения» [4, с. 29]. «И в Питере, и в Скандинавии, и в Англии, и в Америке, и по всей Азии мы трудились, учились, расширяли сознание, – писал Н.К.Рерих о своем браке на склоне лет. – Творили вместе, и недаром давно сказано, что произведения должны бы носить два имени – женское и мужское» [5, с. 460]. Для Елены Ивановны Николай Константинович был истинным другом, как и она, посвятившим себя Служению Высшему. «Вы правильно объединяете меня с Н.К., ибо наши сознания объединены в Одном Великом Сознании», – писала она в письме к В.А.Дукшта­Дукшинской [6, с. 355–356], имея в виду Сознание Учителя. Это объясняет феномен их сотворчества, соединивший высшую реальность, любовь и великое искусство.

В своих письмах к друзьям Елена Ивановна Рерих неоднократно писала о творческой деятельности Николая Константиновича, которая сливалась в единый ритм с космическим строительством, о качествах его сознания, помогающих созидать как в земных, так и в Надземных сферах. «Жизнь его есть жизнь полного самоотречения, он живет для великого Служения, – писала она. – Ничто не принадлежит ему, и сам он не принадлежит себе. Каждую минуту готов он следовать малейшему Указу Владыки. Терпимость великая – природа его, и, как магнит, притягивает она самых различных людей и группирует их вокруг имени его. Мудрость Учителя есть мудрость его. Эти два Сознания так объединились на протяжении многих лет!» [6, с. 28]. Елена Ивановна отмечала постоянное горение к Прекрасному Николая Константиновича, что делало его творчество неисчерпаемым в трех мирах. Он «истинный вождь и действенный строитель» [7, с. 269], – говорила она, герой, заложивший «основание Новой Эпохи, Нового Мира» [1, с. 16]. «Чуйте всю истинную мощь, мощь незримую этого строителя Солнечной Жизни! Солнце его жизни сжигает все темное, все злобное и разрушительное» [7, с. 270].

О самоотверженном Служении Н.К.Рериха знали только самые близкие, но многие современники художника, в том числе живописцы и скульпторы, ощущали красоту и богатство его духовного мира. Рассмотрим портреты Николая Константиновича Рериха, созданные при его жизни, и отображение в них тех черт Мастера, о которых писала Елена Ивановна.

Художники объединения «Мир искусства» А.Я.Головин, Б.М.Кустодиев и Б.Д.Григорьев обращались к образу Н.К.Рериха в период с 1907 по 1917 гг. Александр Яковлевич Головин пишет портрет Николая Константиновича в 1907 г. в своей мастерской над зрительным залом Мариинского театра (илл. 1). «Портрет – чаще всего театральный – в 1900–1910-е годы, как правило, тяготеет у Головина к большой форме, – отмечает искусствовед Д.В.Сарабьянов. – Модель представлена либо в роли, либо в состоянии откровенного позирования. Головин сосредотачивает внимание на эффектной выразительности модели и декоративной организованности холста» [8, с. 110]. В реалистичном портрете Рериха работы Головина состояние откровенного позирования модели не нарушает камерного характера произведения. Декоративная организованность холста отсутствует. Все внимание автор сосредоточивает на выразительности силуэта и на внешности портретируемого, особенно его лице и руках, в которых читаются внутренняя дисциплина и собранность. «По заказу “Золотого Руна” на той же театральной верхотурке Головин писал мой портрет, – вспоминал Рерих. – Непременно хотел, чтобы был надет черный сюртук с желтым жилетом и с лиловатым галстуком. “А в глазах пусть будет что­то монгольское, азиатское” – так ему казалось» [5, с. 123].

Илл. 1.А.Я.Головин. Портрет Н.К.Рериха. 1907

Николая Константиновича с юности привлекала культура Востока, в это время в его душе зарождались устремления к азиатским просторам. Азия, Восток становятся неотъемлемой частью всей второй половины его жизни. Елена Ивановна Рерих писала: «Индия любила и почитала его и сумела оценить его как лучшего человека. Для них он был Великим Риши, Мудрецом, Маха­Дэвом или Сверхчеловеком. Они оценили его всеобъемлемость, всю терпимость и ничем не омраченную доброжелательность» [1, с. 9]. «Он был настолько великим человеком, что слава о нем распространилась на всю Азию», – приводит она слова из статьи в тибетской газете о Николае Константиновиче в письме к Кэтрин Кэмпбелл [1, с. 43]. Головин почувствовал связь Рериха с Азией и в портрете подчеркнул именно эту грань его масштабной личности.

Борис Михайлович Кустодиев по просьбе И.Э.Грабаря с 1910 г. начал работу над групповым портретом художников общества «Мир искусства». Был написан подробный эскиз картины, а также портреты-этюды всех двенадцати ее участников: Н.К.Рериха (1913), М.Д.Добужинского (1913), Г.Н.Нарбута (1914), И.Я.Билибина (1914), К.А.Сомова (1914), И.Э.Грабаря (1916), Н.Д.Милиоти (1916) и других. Портреты отличаются тонкой психологической характеристикой, свободой и оригинальностью композиции. Действие на картине происходит в гостиной дома Добужинского. Здесь, за чайным столом, художники оживленно говорят об искусстве. На фоне общей динамичной сцены Рериха отличает сдержанность чувств. Он внимательно слушает своих коллег, расположившись рядом с Грабарем и Лансере. «Его ум, склонный к широким обобщениям, ум мудреца, не перестает искать таинственных связей между буднями нашего существования и миром извечной правды» [9, с. 125], – говорил о Николае Константиновиче искусствовед и художественный критик Михаил Бабенчиков. Эти слова созвучны образу Н.К.Рериха, созданному Кустодиевым.

Илл. 2. Б.М.Кустодиев. Портрет Н.К.Рериха. 1913

Портрет-этюд Н.К.Рериха 1913 г. (илл. 2) решен Б.М.Кустодиевым как портрет в интерьере. В нем автору удалось передать и «“глаз добрый” ко всем и ко всему, или необыкновенную терпимость к воззрениям инакомыслящих людей» [1, с. 229], и свойственную Николаю Константиновичу высокую наблюдательность [1, с. 308], и его простоту и смирение.

График и живописец Б.Д.Григорьев обратился к образу Н.К.Рериха в 1917 г. (илл. 3). Портрет, выполненный в неповторимой авторской технике «гладко», элегантно, технически совершенно, Рерих считал одним из лучших. «Наши первые беседы были во время, когда он рисовал мой портрет, – вспоминал Николай Константинович. – Славный вышел рисунок. По силе выражения это был один из лучших портретов. Елена Ивановна искренно восхищалась силою лепки лба и глаз. С этого рисунка Григорьев написал большой портрет­картину. Большая голова на фоне огромного облака» [5, с. 87].

Илл. 3. Б.Д.Григорьев. Портрет Н.К.Рериха. 1917

В этой работе голова Николая Константиновича словно высечена из камня и освещена вспышками молний, а фрагмент его фигуры остается в тени и почти сливается с грозовым темно­синим облаком. Композиционное решение помогает передать грозную атмосферу предреволюционных событий России 1917 г. На фоне разбушевавшейся стихии перед зрителем предстает Рерих-мудрец, сохраняющий равновесие в любых, даже самых сложных жизненных ситуациях. Внутренний стержень художника­мыслителя прочен, и ничто не в силах нарушить его устойчивую вертикаль. «На фоне мрачного блеска пылающего Запада его могучая фигура поднимается высоко, подобно неподвижному и благожелательному Будде, среди огромного космического катаклизма, – говорил о Николае Константиновиче индийский художник Биресвар Сен. – Далеко над оглушительным грохотом неистовствующих народов звучит его голос – ясный завет Вечного, голос истины, красоты и культуры» [10, 3-я стр. обл.]. «Его поиски Заповедной Страны увенчались достижением вдохновенных Прозрений, и Мудрость щедро давалась ему, – писала Елена Ивановна Рерих. – Он был и остается одним из возвышающихся гигантов Духа нашей эпохи» [1, с. 204]. Б.Д.Григорьеву удалось отобразить эти черты в портрете.

Говоря о личности Николая Константиновича, Елена Ивановна подчеркивала, что следует «указывать на тот стимул к т[вор]честву, который он сообщает приходящим к нему» [7, с. 269]. Именно такой стимул в общении с Н.К.Рерихом в Америке получил Давид Давидович Бурлюк. Результатом его встреч и бесед с художником стали статьи и монография, в которых Николай Константинович предстает «сказителем духа времени» и «изумительным колористом» [11, с. 4]. Бурлюк участвует в программе выставок Международного Центра Искусств «Corona Mundi», основанного в Нью-Йорке Н.К.Рерихом, а в 1929 г., после возвращения художника из Центрально­Азиатской экспедиции, создает два его портрета. Один из них (илл. 4) решен как голова, с реалистичной передачей всех деталей, и для него характерны орнаментальность линий и скульптурность объема. Утомление от трудного пути еще отражается на лице художника, но его задумчивый взгляд говорит о богатстве полученных впечатлений, полноте замыслов и планов. В другом портрете Рерих изображен на фоне фантастического горного пейзажа, выдержанного в коричнево­фиолетовых тонах, в который введены пирамида и чаша с надписью «Cor Ardens» (Пылающее Сердце), таинственная планета и алый цветок, окруженный лилово-голубым сиянием. Цветок может символизировать пылающее сердце портретируемого, непрестанное горение которого и Высшее водительство помогают Рериху в познании тайн мироздания. Тайны становятся реальным знанием, и он верит только в то, что существует в природе [11, с. 20].

Илл. 4. Д.Д.Бурлюк. Портрет Н.К.Рериха. 1929

Скульптурные портреты Николая Константиновича Рериха в первой половине ХХ в. создавали Г.В.Дерюжинский и Д.Тарабилдайте­Тарабилдиене. Скульптор Глеб Владимирович Дерюжинский первый портрет художника выполнил в России до 1917 г. В Америке он вновь обращается к образу Рериха, и Николай Константинович позирует ему. Сохранилось небольшое описание Дерюжинским этой работы: «Я делал только его голову с характерной бородкой. Это лицо легко было лепить. Чистое, ясное, открытое лицо» [12]. Портреты Н.К.Рериха работы Г.В.Дерюжинского на данный момент нами не выявлены.

Илл. 5. Д.Тарабилдайте-Тарабилдиене. Н.К.Рерих. 1936. Бронза

Литовский скульптор Домицеле Тарабилдайте­Тарабилдиене выполнила бронзовый бюст профессора Н.К.Рериха в 1936 г. (илл. 5), а в 1937 г. медаль с его барельефом (бронза) [13, с. 10]. В настоящее время бюст хранится в Музее имени Н.К.Рериха в Москве, а ее гипсовая копия экспонируется в Государственном музее истории литературы, искусства и культуры Алтая г. Барнаула. Николай Константинович показан в портрете, в созвучии взглядам Елены Ивановны Рерих, как человек, идущий путем Служения, самоотречения и самопожертвования во имя Общего Блага [6, с. 137]. Композиция портрета погрудная. Высокий ворот одежды, обрамляющий лицо, усиливает в зрительском восприятии ощущение внутренней сдержанности, достоинства и утонченности облика портретируемого. Художник отрешен от суеты внешнего мира и глубоко погружен в себя. Этот эффект образного решения и небольшой формат скульптурного портрета придают ему камерный характер.

Отметим, что авторы портретов Н.К.Рериха, о которых рассказано выше, отражали лишь отдельные черты его личности, не поднимаясь до глубины метаоблика художника, переданного Еленой Ивановной Рерих в письмах. Это не умаляет значения работ художников, но показывает трудность задачи. «Рерих был не наивен – он был мудр, – отмечает философ О.А.Уроженко. – В своих социальных действиях, в формах и способах их реализации он исходил из своего мировоззрения, он жил и действовал в едином пространстве трех миров, тесно объединенных и связанных между собой. Он знал, что видеть лишь материальную сторону явлений жизни – значит видеть только половину явления, корни которого погружены в невидимые глубины космического океана. Он знал, что такое понимание однобоко, несовершенно, неверно. И он вдумывался в текущие события жизни, проникал в их невидимую глубину, но в отличие от оккультистов, спиритов и т.п. активно удерживал в сознании и внешнее, очевидное, земное, материально­сущее, чтобы не утратить понимание действительности, – и тем самым сохранял явление в целостности, воспринимая жизнь как Всеобщее единство миров. В этом уникальность и величие его опыта» [14, с. 200].

Наиболее близко к созданию в портрете метаоблика Николая Константиновича Рериха приблизился сын художника живописец Святослав Николаевич Рерих. Для него, как и для его родителей, земное и Надземное представляли единую неделимую действительность. Он жил сознательной жизнью на Земле и в Надземных сферах и потому мог лучше других художников понять и передать духовное миросозерцание своего отца, связанное с Живой Этикой – философией Космической Реальности. Если каждая картина Николая Константиновича Рериха, по словам Елены Ивановны, «представляет собою олицетворение великой мысли»и все творчество его «осияно Высшей Благодатью», то и Святослав Николаевич, которого она называла «мой Тициан», «наследовал великий дар отца и с каждой картиной открывает в своем творчестве новые глубины» [15, с. 146].

В 1920–1940-е гг. Святослав Николаевич Рерих создал более 30 портретов Николая Константиновича, в которых наиболее ярко проявились черты русской школы – тяготение к объемно­пространственной живописи, твердый рисунок, понимание формы, светотени, тона, а главное – стремление возвысить личность человека до общечеловеческого идеала и в то же время показать его индивидуальные черты. На этом основании доктор искусствоведения профессор Алтайского государственного университета Тамара Михайловна Степанская считает возможным рассматривать портреты Рериха­старшего кисти его сына в рамках изобразительного искусства России первой половины ХХ века.

В этих портретах проявилось понимание личности человека как носителя духа, что раскрывает одно из положений философии Космической Реальности, органично воспринятой Святославом Николаевичем с детства. Современный исследователь творческого наследия Рерихов Л.В.Шапошникова отмечает: «Осознание роли человека в Космосе как носителя духа свидетельствует о совершенно новой парадигме и новых подходах к исследованию человека как такового» [16, с. 322]. Духовный облик отца Святослав Николаевич раскрывает через передачу его величия, значительности и красоты, столь близких идеалам художников Возрождения. При этом цвет и свет в его живописи становятся мощными выразителями духовного смысла и создают, по словам Николая Константиновича, «какой­то совершенно особый, присущий ему реализм. Этот реализм, конечно, скорее может быть назван реальностью, но никак не условным реализмом, как его понимали в недавнем прошлом» [17, с. 443]. Он «заключается не в простом правдоподобии, но является выражением сущностной реальности», – отмечает доктор П.В.Раджаманнар [18, с. 315].

Работая над портретами отца, Святослав Николаевич использовал самые разнообразные композиционные схемы. Это и портрет головной, и оплечный, а также погрудный, поясной, поколенный и в полный рост. Автор изображает свою модель в разных состояниях: созерцания или размышления, героического напряжения духа или внутреннего устремления к созидательному действию. «В каждой из этих работ присутствует некое свечение, поразительно реальное в выражении характеристики образа, в равной степени пульсирующее в его почти осязаемом сиянии и в воплощении духовного облика. Эти работы поистине достойны их предмета!», – отмечает Франсис Грант [19, с. 301].

Образ Н.К.Рериха в ряде портретов кисти его сына органично связан с книгой. Одним из лучших среди них Елена Ивановна называла портрет 1937 г., где Николай Константинович «стоит у стола на фоне тибетских танок» [15, с. 268] (илл. 6). К сожалению, он погиб от воды в галерее Траванкора (Тривандрум) в Индии, о чем С.Н.Рерих сообщил П.Ф.Беликову в письме от 23 февраля 1970 г. [20, с. 177].

Довольно многочисленны работы, где Рерих-старший изображен в восточном костюме. Большинство из них решены как портрет­картина, с использованием орнаментального, или архитектурного, или многофигурного фона, несущего определенную смысловую нагрузку. На двух портретах художник запечатлен между символом Знамени Мира и родовым гербом Рерихов. Единственный раз Святослав Николаевич изображает отца за работой. Этот портрет 1938 г. находится в собрании Третьяковской галереи (илл. 7). «Николай Константинович всегда думал, что главная задача жизни – это самоусовершенствование, – говорит С.Н.Рерих. – Он считал, что его творчество, его искусство – это только пособники самоусовершенствования. Он всегда работал над самим собой прежде всего. Он хотел подняться над тем, чего достиг, и закончить свою жизнь более совершенным человеком. Это было кредо его жизни. Он считал, что наша главная задача – осознать самого себя. И в этом он преуспел. Он действительно стал совершенно исключительным человеком – человеком мудрости, человеком замечательных личных качеств» [21, с. 78].

Для всех портретов Николая Константиновича Рериха кисти С.Н.Рериха характерны размеренный ритм, присутствие света в характеристике образа, богатство и разнообразие цветовых интонаций, используемых автором в качестве фона. Портреты не создают однообразного впечатления, напротив, каждый высвечивает определенную грань духовной жизни великого живописца и человека.

Если Головин, Кустодиев, Григорьев, Бурлюк, Дерюжинский, обращаясь к образу Н.К.Рериха, интуитивно отображали в портретах отдельные черты метаоблика художника, то Святослав Николаевич Рерих сознательно запечатлевал его. Он внес в искусство новое понимание личности отца как человека, раскрывшего свою Божественную Природу. Следуя по пути Служения человечеству, по пути Подвига, Николай Константинович достиг вершины гиганта Духа и стал истинным водителем Культуры для всех народов Земли. Его величие и духовная жизнь, воспетые в творчестве С.Н.Рериха, развивавшего в портретах отца художественное повествование, составляют «эпическую дань великого сына великому отцу» [19, с. 301], который, поистине, являет память, достойную «Провозвестника Красоты и Мудрости Надземной» [1, с. 143].

Илл. 6. С.Н.Рерих. Н.К.Рерих. 1937

Илл. 7. С.Н.Рерих. Портрет Н.К.Рериха. 1938

Литература

1. Рерих Е.И. Письма. Т. 8. М.: МЦР; Благотворительный Фонд им. Е.И.Рерих; Мастер­Банк, 2008.
2. Живая Этика. Надземное.
3. Грани Агни Йоги. 1957 год. Новосибирск: Алгим, 2008.
4. Цит. по: Рерих С. Врата в высшую жизнь. М.: МЦР; Мастер­Банк, 2009.
5. Рерих Н.К. Листы дневника. В 3 т. Т. 2. М.: МЦР; Мастер­Банк, 1995.
6. Рерих Е.И. Письма. Т. 2. М.: МЦР; Благотворительный Фонд им. Е.И.Рерих; Мастер­Банк, 2000.
7. Рерих Е.И. Письма. Т. 1. М.: МЦР; Благотворительный Фонд им. Е.И.Рерих; Мастер­Банк, 1999.
8. Сарабьянов Д.В. История русского искусства конца XIX – начала ХХ века. М.: АСТ- Пресс; Галарт, 2001.
9. Бабенчиков М. Мысли о Рерихе // Держава Рериха. М.: Изобразительное искусство, 1994.
10. Рерих Н.К. Гималаи. Буклет. М.: МЦР, 1992.
11. Бурлюк Д. Рерих: Черты его жизни и творчества (1918–1930). Нью-Йорк: Бурлюк, [1930].
12. Нарышкина-Булацель И. Американский скульптор Глеб Дерюжинский // Наше наследие. 2005. № 74 // http://nasledie-rus.ru/podshivka/7410.php.
13. Тарабилда Р. Покровительница Творчества // Перед Восходом. 1997. № 12 (44).
14. Уроженко О.А. Рериховское наследие в пространстве информационных войн // Культура и время. 2009. № 2.
15. Рерих Е.И. Письма. Т. 5. М.: МЦР; Благотворительный Фонд им. Е.И.Рерих; Мастер­Банк, 2003.
16. Шапошникова Л.В. Философия Космической Реальности / Держава Рерихов: Сб. ст. В 2 т. Т. 1. М.: МЦР; Мастер­Банк, 2006.
17. Рерих Н.К. Листы дневника. В 3 т. Т. 1. М.: МЦР; Мастер­Банк, 1995.
18. Раджманнар П.В. Вступительная статья к каталогу выставки живописи Святослава Рериха в Нью-Дели // Рерих С.Н. Искусство и жизнь. М.: МЦР; Мастер­Банк, 2004.
19. Грант Ф.Р. Святослав Рерих // Рерих С.Н. Искусство и Жизнь. М.: МЦР; Мастер­Банк, 2007.
20. Беликов П.Ф. Непрерывное восхождение. В 2 т. Т. 1. М.: МЦР; Мастер­Банк, 2001.
21. Рерих С.Н. Стремиться к прекрасному. М.: МЦР; Мастер­Банк 1993.