Электронная библиотека Международного Центра Рерихов

Проблема защиты наследия семьи Рерихов включает в себя разные понятия, в числе которых и защита художественного наследия – огромного количества произведений изобразитель­ного искусства, созданных Николаем Константиновичем и Свято­славом Николаевичем Рерихами.

Настоящая публикация посвящена вопросу о судьбе художе­ственного наследия Н.К.Рериха и, в частности, истории бытова­ния произведений дореволюционного или иначе говоря, русского периода творчества. Сегодня эти работы рассеяны по разным странам мира, часть их до сих пор не выявлена, другая – утрачена; у некоторых произведений изменились авторские названия, что, безусловно, вносит осложнение в их поиск.

Попытка взятия на учет всех работ Рериха за весь период его творческой деятельности уже предпринималась. Многие исследо­ватели с благодарностью вспоминают составленный В.В.Соколовским «Перечень произведений Н.К.Рериха с 1885 по 1947 год» [1]. Однако за последние десятилетия появились новые сведения и назрела необходимость в создании нового, расширен­ного и дополненного, перечня работ художника. Он должен быть составлен по всем требованиям научной каталогизации, включаю­щей подробное описание каждой работы, в том числе историю ее бытования.

Научная каталогизация художественного наследия Рериха способна защитить произведения от неточностей, тенденциозно­го толкования и непрофессионализма в их трактовке, а также от многочисленных подделок, наводнивших сегодня антикварный рынок. Каталогизация и сведение воедино всего комплекса произведений Рериха предполагает совместную деятельность искус­ствоведов разных стран. Думается, объединяющим научно-методическим органом в данном случае мог бы выступить Междуна­родный Центр Рерихов.

* * *

Как известно, коллизии бытования произведений искусства в значительной мере связаны с судьбами их владельцев. Из писем и «Листов дневника» Рериха известно, что художника всегда вол­новало, где именно в тот или иной драматический период истории находились его произведения, уцелели ли они, живы ли их новые хозяева – в большинстве своем его знакомые. Изучение фактов взаимоотношений художника с первыми владельцами его работ в ряде случаев способно осветить малоизвестные страницы его биографии и творческой деятельности. Так, например, выявле­ние дружеских связей Рериха с петербургским журналистом А.В.Румановым приоткрыло завесу над периодом сотрудничества художника с газетами «Русское слово» и «Биржевые ведомости» «на постоянной основе» [2].

Объем настоящей публикации не позволяет включить всю имеющуюся информацию о принадлежности работ Рериха доре­волюционным владельцам. Поэтому, создавая их «групповой портрет», рассмотрим лишь отдельные случаи поступления про­изведений художника в частные коллекции и остановим свое внимание на одной из них, включавшей самое большое количе­ство работ Рериха – двадцать две [3, с. 34–35]. Коллекция принадлежала в 1910-е гг. упомянутому выше Аркадию Вениамино­вичу Руманову (1878–1960), юристу, журналисту и меценату [4].

Чтобы «классифицировать» первых владельцев произведе­ний Рериха, потребовалось изучить прижизненные списки работ художника, каталоги выставок первых десятилетий XX в., опубликованные литературные источники, неопубликованные документальные материалы из отечественных и зарубежных архивов и учетно-хранительскую документацию некоторых музе­ев. Почерпнутая информация показала, что большинство вла­дельцев произведений Николая Рериха представляли соотечест­венники художника, главным образом петербуржцы и москви­чи. Незначительное число работ принадлежало зарубежным собирателям – частным лицам из Праги, Вены, Женевы, Лон­дона и Парижа, а также музеям – люксембургскому, римскому, парижскому и санфранцискому. О произведениях, отправленных в составе выставок в США и Мальмё и оставшихся там в силу неразберихи в законодательствах, речь в данном случае не идет.

Из российских владельцев большую часть представляли част­ные лица, меньшую – музеи, учреждения и общественные орга­низации. В число последних входили Русский музей Императора Александра III, Московская городская галерея братьев П.М. и С.М. Третьяковых, Музей русского искусства при Рисовальной школе Императорского Общества поощрения художеств, мос­ковский Музей А.А.Бахрушина, Общество им. А.И.Куинджи, Петербургский археологический институт, Правление Московско-Казанской железной дороги и т.д.

Частных владельцев было свыше 120, причем большинство из них имели больше одного произведения Рериха. В их числе – близкие художника: жена, сестра, братья, родственники; авторы книг и статей о нем (АФ.Мантель, С.К.Маковский, А.П.Иванов, A.И.Гидони, А.А.Ростиславов, С.Р.Эрнст).

Преобладающую часть частных владельцев представляли следующие группы: коллекционеры художественных произведе­ний (В.Н.Аргутинский-Долгорукий, М.В.Брайкевич, Б.Г.Власьев, В.В. и Л.В. Голубевы, Н.Д.Ермаков, Л.И.Жевержеев, С.П.Крачковский, А.А.Карзинкин, А.А.Коровин, А.П.Ланговой, Ф.Ф.Нотгафт, А.В.Руманов, Б.Е. и В.Е. Слепцовы, М.К.Тенишева и др.); художники (О.К.Аллегри, А.Н.Бенуа, М.П.Боткин, И.И.Бродский, В.И.Зарубин, Д.С.Стеллецкий, В.А.Фролов и др.), скульптор В.А.Беклемишев, архитекторы (В.А.Покровский, Ф.Шехтель, А.В.Щусев), ученые (Н.П.Кондаков, Н.Е.Макаренко), писатели (М.Горький, А.М.Ремизов, Л.Н.Андреев), поэты (Н.С.Гумилев, А.А.Блок), деятели театра (Г.С.Бурджалов, барон Н.В.Дризен, Н.Н.Евреинов, С.И.Зимин, К.А.Марджанов, А.А.Санин, К.С.Станиславский, B.И.Немирович-Данченко и др.), композиторы и музыканты (И.Ф.Стравинский, М.О.Штейнберг, С.А.Кусевицкий, А.К.Коутс, Э.Ф.Направник), певцы (Ф.И.Шаляпин, Е.И.Збруева), балетмейстер М.М.Фокин, балетный критик В.Я.Светлов, издатель Н.И.Бутковская. Среди владельцев произведений Рериха были также банкиры (А.А.Давидов, М.И.Рабинович, М.И.Терещенко, Я.А.Тикстон и др.), высокопоставленные чинов­ники (А.В.Кривошеин), члены императорской семьи (великая княгиня Ольга Александровна, принцесса Е.М.Ольденбургская, принц П.А.Ольденбургский), герцог Н.Н.Лейхтенбергский и, наконец, сам государь-император Николай II, которому принадлежала картина «Заморские гости».

С каждым из перечисленных лиц Рериха связывали свои отношения. Одни работы он дарил, другие – продавал. Продавал, как правило, через выставочные комитеты, иногда через аукци­оны. О продажах известно из записок и писем самого художника, писем к нему разных лиц, из воспоминаний, а также из каран­дашных помет на страницах каталогов, уцелевших в архивных и книжных фондах. О дарах свидетельствуют авторские надписи на обороте произведений или же письма. Так, например, свой дар художнику А.Н.Бенуа – эскиз декораций «Египет» к драме Г.Ибсена «Пер Гюнт» – Рерих сопроводил следующей запиской от 10 февраля 1913 г.: «Дорогой Александр Николаевич, буду очень рад, если «Египет» будет у тебя памяткой о моем искреннем друже­стве <...>» [5]. Ныне эскиз хранится в собрании Екатеринбург­ского музея изобразительных искусств, хотя, поступив туда от частного лица, он значился под ошибочным названием «Поло­вецкий стан».

Подаренный Н.К.Рерихом Ф.И.Шаляпину эскиз костюма Галицкого к опере «Князь Игорь» сопровождала записка, в кото­рой художник выражал сожаление, что не может присутствовать на концерте прославленного певца. «Шлю Вам памятку о Лондо­не, где мы с Вами духовно встретились», – писал Рерих в октябре 1914 г., имея в виду свой эскиз [6]. Ныне его местонахождение неизвестно.

Вероятно, даром Рериха дирижеру С.А.Кусевицкому был этюд, о котором дирижер писал в письме художнику 15 декабря 1911 г.: «Многоуважаемый Николай Константинович! Очень изви­няюсь и <...> сожалею, что не могу выполнить своего намерения – лично Вас поблагодарить за большую радость, которую Вы мне доставили Вашим очаровательным этюдом» [7]. Судя по доку­ментам из архива Государственной Третьяковской галереи, Кусевицкому принадлежало порядка шести произведений Рериха, среди них – два театральных эскиза: «Ярилина долина» (ныне в Ярославском художественном музее) и «Поцелуй Земле», 3-й вариант (ныне в Астраханской картинной галерее им. Б.М.Кустодиева) [8].

Несколько работ Рериха входили в известную коллекцию московского собирателя, врача А.П.Лангового. 29 февраля 1910 г. с выставки картин Союза русских художников за 200 рублей Ланговой приобрел картину Рериха «Изба смерти» [9], спустя полтора года – другую его работу – «Звездные руны». В письме собирателю от 20 ноября 1912 г. художник признавался, что его радует, что картина будет у Лангового – «настоящего любителя» искусства, но он сожалеет, что не может снизить ее цену в 550 рублей [10]. Удовлетворенный, что его вещи нравятся собирателю, 18 января 1914 г. Рерих сообщил ему цены других своих работ и предложил посмотреть «синий эскиз» из серии, посвященной оформлению драмы М.Метерлинка «Принцесса Мален» [11]. Спустя два меся­ца, 12 марта 1914 г., он просил Лангового получить выбранный им эскиз костюмов «Бояре» [12], а вскоре подыскал к нему пару – эскиз костюмов «Боярыни и дети» («чтобы не скучно им было»), причем последний просил принять «на добрую память» [13].

Порядка десяти театральных работ Рериха принадлежали известному петербургскому собирателю театрально-декорационного искусства Л.И.Жевержееву. Среди них полный дубль-комплект эскизов декораций к опере «Князь Игорь» 1914 г., о котором Рерих писал собирателю 24 марта 1916 г.: «Уважаемый Левкий Иванович! Настоящим подтверждаю получение от Вас сегодня 500 руб[лей] в счет 2500 руб[лей] за эскизы, из которых 250 р[ублей] Вами уплочены Н.Е.Добычиной. Остальные 1250 руб[лей] прошу Вас внести мне в удобное время для Вас, но не позднее 1 с[его] мая. Преданный Вам Н.Рерих» [14].

До настоящего времени неизвестно о местонахождении кар­тины Рериха «Терем Кикиморы», до революции принадлежавшей банкиру Н.А.Белоцветову. Однако адресованная Рериху записка владельца содержит информацию о сумме, уплаченной за карти­ну: 850 рублей [15].

Давно нет в живых перечисленных лиц. С малой долей веро­ятности можно предположить, что редкие произведения остались в семьях потомков первых владельцев: известно, как драматично складывалась история нашей страны с 1917 г. Революционные события резко изменили политический строй России, а вместе с ним – жизнь художника и владельцев его произведений. Большинство из них с приходом советской власти навсегда лишились своей собственности.

Согласно декрету СНК от 5 октября 1918 г., произведения из частных собраний поступали под контроль состоящей при Наркомпросе Комиссии по охране и регистрации памятников искус­ства и старины. Они ставились на учет, описывались, а затем перевозились из домов и дворцов своих владельцев в хранилища Государственного музейного фонда и крупных музеев. Часть про­изведений экспроприировалась сразу, часть – по доброй воле передавалась владельцами государству на временное хранение с тем, чтобы в тяжелый период гражданской войны спасти их от холода, сырости и криминала. Многие произведения перевози­лись в государственные хранилища потому, что оставались в пус­тых квартирах без хозяев (эмигрировавших или арестованных), а квартиры требовалось освободить под нужды новой власти.

В 1920-е гг., уже после национализации произведений искус­ства, государство занялось их перераспределением по музеям страны. Значительное количество картин, в первую очередь рабо­ты старых мастеров, отправлялись на экспорт. В их число попала бóльшая часть картин из коллекции старой живописи, принадле­жавшей Рериху. В 1921 г. коллекция поступила в Эрмитаж из квартиры художника на Мойке.

Произведения самого Рериха, находившиеся в его отсутствие также в его квартире на Мойке, 83, подобно произведениям из большинства дореволюционных российских коллекций, в основ­ной своей массе уцелели и хранятся ныне в музеях бывшего СССР и в частных собраниях. Часть работ, к сожалению, утрачена.

Рассмотрим коллизии бытования произведений Николая Рериха из частной коллекции упомянутого выше Аркадия Руманова. Выявление и изучение этих работ, подкрепленное ознаком­лением с музейной документацией и исследованием неопублико­ванных эпистолярных материалов, – все это вкупе позволило каталогизировать, а в ряде случаев атрибутировать их. Также эти материалы приоткрыли весьма важные обстоятельства взаимоот­ношений художника с коллекционером [16].

На протяжении многих лет Рериха и Руманова связывали дру­жеские и деловые отношения. Именно Руманов привлек Рериха к сотрудничеству с газетами «Биржевые ведомости» и «Русское слово», в редакциях которых работал сам в 1900–1910-е гг. В архиве Руманова хранятся уникальные автографы Рериха – информа­ционные корреспонденции по вопросам искусства и культурной жизни России, которые художник посылал Руманову для публи­кации в газетах. Они не имеют подписей, и только содержание и легко узнаваемый почерк Рериха подтверждает его авторство. В корреспонденциях речь идет об открытии выставок Союза рус­ских художников и «Мира искусства», об археологических рас­копках, о совместной работе Рериха с молодым композитором И.Ф.Стравинским над будущим балетом «Весна священная», об оформлении храма в Талашкине и т.д. Опубликованные в газетах, эти заметки хорошо известны исследователям русской художест­венной культуры, однако никто даже и не предполагал, что авто­ром анонимных корреспонденций является Рерих.

Прежде чем обращаться к произведениям художника, при­надлежавшим Руманову, несколько слов о его художественном собрании. Формировалось оно приблизительно со второй поло­вины 1900-х гг. до 1918 г. Судя по составу коллекции отечествен­ного и западноевропейского искусства, а также по эпистолярным материалам, в формировании румановского собрания непосредст­венное участие принимал Рерих. Собрание включало коллекцию живописи, рисунка, акварели и печатной графики отечественных и западноевропейских художников; коллекцию портретных миниатюр работы немецких мастеров XVIII в.; коллекцию ста­ринных монет, имеющих «археологическую ценность», а также произведения декоративно-прикладного искусства и предметы быта художественного уровня.

Собрание Руманова постигла участь всех дореволюционных частных коллекций, национализированных советской властью. Зарегистрированное и описанное, в июне 1920 г. в отсутствие хозяев оно было передано в Русский музей. Поскольку Румановы находились в эмиграции, то перевезенные в музей произведения впоследствии были национализированы.

В настоящее время в Государственном Русском музее хранит­ся лишь часть этого собрания, насчитывающая около 150 произ­ведений. Примерно столько же работ в 1920–1930-е гг. Русским музеем было передано в 25 музеев СССР, в Госфонд, Комиссию по реализации госфондов, Ювелирторг и Наркоминдел (в послед­ний – для украшения кабинетов посольств). В это число не вхо­дят экспонаты из двух коллекций – старинной нумизматики и портретных миниатюр. Их местонахождение установить пока не удалось.

Таким образом, коллекция живописи и графики румановского собрания включала примерно 300 произведений, в числе которых, как уже было сказано, двадцать две работы Рериха. В настоящее время удалось отыскать след всех румановских произведений Рериха, кроме одного – этюда под названием «Полуверки» (1903) из серии «Печоры», созданной во время путешествия по России. Несмотря на отсутствие воспроизведения этой работы, по анало­гии с созданным тогда же одноименным этюдом из собрания Государственного музея Востока нетрудно предположить, по каким признакам его следует искать.

Художественное собрание Руманова размещалось в его квар­тире на Большой Морской улице, 35, в доме, украшенном мозаи­ками, исполненными по эскизам Рериха. Дом, принадлежавший страховому обществу «Россия», и посейчас стоит напротив быв­шего здания Общества Поощрения художеств (Большая Мор­ская, 38), в котором находились Рисовальная школа, возглавляе­мая Рерихом, и его квартира (другой ее адрес: Мойка, 83). Произ­ведения Рериха в квартире Руманова наряду с работами других художников украшали кабинет хозяина, гостиную и музыкаль­ную комнату.

В гостиной было шестнадцать рериховских работ, среди них одна из лучших – «Воскресенский монастырь в Угличе» (1904), ныне принадлежащая Русскому музею. Рядом с нею – менее изве­стная картина из современного собрания Русского музея – пастель «Илья Пророк» (1907). «Илья Пророк» и акварель «Идол» (1908) одними из первых поступили в румановскую коллекцию. Акварель Рерих подарил в 1908 г. жене собирателя, пианистке Евгении Львовне, сопроводив свой дар надписью на нижнем поле паспар­ту: «Многоуважаемой Е.Л.Румановой НРерих 6 нояб[ря]. 1908». Поступив в 1920 г. в Русский музей, акварель спустя восемь лет была передана в Краснодарский краевой художественный музей им. Ф.А.Коваленко, где и хранится в настоящее время.

Любопытные метаморфозы произошли с картиной Рериха «Долина Роны (Краски Рафаэлли)» (1906), написанной во время путешествия по Италии и Швейцарии. Как и «Илья Пророк», зимой 1908–1909 гг. она экспонировалась в Петербурге на устро­енной С.К.Маковским выставке «Салона». Спустя недолгое время, вероятно, сразу после выставки она и оказалась у Румановых. Возможно, автор подарил «Долину Роны» Евгении Львовне [17]. Согласно документам отдела учета Русского музея, в 1920 г. кар­тина поступила в его собрание, из музея никуда не выдавалась, но и в фондах ее нет. Между тем в один из актов выдачи произведе­ний на постоянное хранение в Картинную галерею Армении за 1932 г. включена работа Рериха «Рондские скалы», первоначально якобы принадлежавшая Руманову. Однако, судя по спискам румановского собрания, произведения с названием «Рондские скалы» в нем не было. Возможно, при составлении акта передачи сотрудник музея ошибся, перепутав названия реки Роны и вымы­шленных Рондских скал. В таком случае можно допустить, что исчезнувшей из Русского музея «Долиной Роны» в действитель­ности является картина из ереванского музея под названием «Рондские скалы». В пользу этой версии свидетельствуют разме­ры последней. Они абсолютно соответствуют зафиксированным в одном из списков размерам румановской «Долины Роны». Суще­ствует еще один аргумент: стилистически между картиной «Долина Роны» и многочисленными, известными нам эскизами декора­ций Рериха к драме Г.Ибсена «Пер Гюнт» нет ничего общего. Между тем картина из ереванского музея, называясь «Рондскими скалами», может иметь только театральное предназначение, и по существу должна являться эскизом декораций к «Пер Гюнту» Г.Ибсена. Именно эти сведения были ошибочно включены нами в каталог театральных эскизов Н.К.Рериха, вошедший в моногра­фию 1996 г. [18].

Сегодня мы вносим важное уточнение: в собрании Государст­венной картинной галереи Армении под инвентарным номером 977/1471 хранится картина Н.К.Рериха «Долина Роны (Краски Рафаэлли)», датированная 1906 г., а не эскиз декораций «Ронд­ские скалы» (1911) к драме Г.Ибсена «Пер Гюнт».

Прямое отношение к оформлению «Пер Гюнта» в руманов­ской коллекции имел эскиз декораций Рериха «Мельница в горах», точнее – его авторское повторение 1913 г. Приобрел эту работу собиратель не у Рериха. Судя по надписи на обороте картона – «Принадлежит Льву Бернгардовичу Бертенсону (Спасская, 9, у собора)» – первоначально эскиз являлся собственностью извест­ного петербургского врача. Впоследствии он продал его Руманову или обменял на что-то другое. Произошло это после 1916 г., так как в опубликованном в монографии 1916 г. списке произведений Рериха эскиз «Мельница в горах» значился еще как собственность Л.Б.Бертенсона. Действительно, в этот период доктор Бертенсон часто встречался с Румановым (он лечил его мать) и вполне мог уступить заинтересовавшее коллекционера произведение.

И «Мельница в горах», и широкоизвестный ныне эскиз деко­раций «Поцелуй Земле» (2-й вариант) к балету И.Ф.Стравинского «Весна священная» (1912), украшали румановскую гостиную. Там же размещались и два единственно уцелевших эскиза костюмов Рериха к драме А.Н.Островского «Снегурочка» – «Мороз» и «Сне­гурочка» (1912). На обороте «Снегурочки» сохранилась авторская надпись: «Дорогому моему А.В.Руманову». Ныне перечисленные выше произведения театрально-декорационного искусства Рериха хранятся в Русском музее.

Руманову принадлежали две работы Рериха с названием «Горо­док», и обе владелец разместил в гостиной. Картина 1907 г. невели­ка по размерам (15х23), имеет срезанные углы и хранится сейчас в Русском музее. Другая, большая по размерам (56,5x61), мало­известная работа 1906 г. с расширенным названием «Городок (Мотив для ковра)» (1906) с 1925 г. находится в собрании Севас­топольского художественного музея им. М.П.Крошицкого.

В музей г. Омска в 1925 и 1927 гг. из Русского музея поступило пятнадцать произведений русского и западноевропейского искус­ства из бывшего румановского собрания [19], в их числе два эски­за Рериха: «Древо преблагое – глазам прельщенье» (1912) и эскиз «Замок» к картине «Град обреченный» (1914). Следует отметить, что и в Омске, и в Казани, где находится ныне румановская кар­тина Рериха «Мехески – лунный народ» (1915), сотрудники музе­ев знают историю бытования этих работ, и фамилия Руманова приводится в научных карточках произведений, что, вообще говоря, для региональных музеев довольно редкое явление.

«Мехески...», по-видимому, была одной из любимых картин собирателя. Приобрел ее он в 1917 г. Ранее же, в феврале 1917 г., оценив картину в 75 рублей, Рерих выставил ее на аукцион про­даж Императорского Общества поощрения художеств. Судя по «книге учета» [20], там ее не купили, и к Руманову картина поступила уже после того, как Рерих снял ее с аукциона. В чис­ле немногих работ «Мехески...» находилась в его кабинете, рядом с другим произведением Рериха – пастелью «Вестник» (1914), принадлежащей сейчас Русскому музею. Отметим, что в списке произведений Рериха в монографии 1916 г. пастель приведена с другим названием – «Туманный замок» и датой 1913 г. Расхождение с первоначальным авторским названием имеет и другая работа из румановской коллекции – графичес­кий лист Рериха «Валуны» (1915) из современного собрания Рус­ского музея. В списках произведений художника рисунок приво­дится с названием «Могила великана».

Говоря о кабинете Руманова, нельзя не отметить, что в нем нашла свое место и неоконченная картина М.А.Врубеля «Гамлет и Офелия», которую собиратель, по-видимому, приобрел у Рериха. Дело в том, что в отделе рукописей Третьяковской галереи хра­нится расписка Н.Е.Добычиной, выданная Н.К.Рериху 25 октяб­ря 1913 г., в которой говорится о том, что Добычина получила от Рериха 600 руб. за эту картину.

Примерно в 1917 г. румановская коллекция обогатилась кар­тиной Рериха «Озерная деревня» (1915), ныне принадлежащей Новгородскому объединенному музею-заповеднику. Возможно, собиратель приобрел ее после экспонирования на выставке «Мир искусства» (1917), где она показывалась вместе с другими карти­нами художника – «Мехески – лунный народ» и «Холмы» (1915).

Ныне принадлежащий Русскому музею пейзаж «Холмы» был подарен автором собирателю в связи со знаменательным событи­ем – десятилетием работы Руманова на посту руководителя петербургского отделения редакции московской газеты «Русское слово». На обороте картины художник сделал надпись, включаю­щую точную дату: «27 апреля 1916 г. Аркадию Вениаминовичу Руманову Н.Рерихъ». (Отметим, что это довольно редкий случай в практике Рериха, когда он на большеформатной картине ставит дату, включающую день и месяц). В тот же день художник послал Руманову письмо следующего содержания: «Дорогой Аркадий Вениаминович. Мне хочется написать крупную, хорошую десятку во имя доброго глаза, во имя доброжелательства, которым полна Ваша работа. Написать во имя широкой жизненной идеи, претво­ряющей работу Вашу. Пусть будет бодра и добра вся Ваша будущая работа. Пусть будет полезна она просвещению народа. Напишу я десятку на этюде Новгородской земли, еще спящей, невозделанной, ждущей и верящей <... >». За пару месяцев до этого Рерих подарил Руманову свою фотографию работы М.Шерлинга с дарственной надписью: «Дорогому Аркадию Вениаминовичу Руманову во имя доброго глаза. Н.Рерих. 20.11.16».

Русскому музею достались еще две работы Рериха из рума­новского собрания. Одна – «Охотник» – недатированный набро­сок карандашом к картине «Соглядатаи» (1900), на тыльной сто­роне которого рукой Рериха написана стоимость – «45 руб[лей]». Когда и при каких обстоятельствах набросок попал к Руманову, неизвестно. Другая работа – цветная литография «Бой» (1912), на паспарту которой некогда стояла авторская надпись, датирован­ная 6 апреля 1915 г.: «Аркадию Вениаминовичу Руманову последний оттиск (После боя бывает победа)». Сегодня об автографе извест­но только из научной карточки произведения: сам автограф, к сожалению, утрачен во время реставрации литографии. В той же научной карточке сведения о первом владельце «Боя» отсутству­ют. Соответственно незаполненной до недавнего времени остава­лась рубрика «Источник и дата поступления произведения в музей». Этот пример еще раз наглядно свидетельствует о том, сколь важно изучать историю бытования каждого произведения.

Не удивительно, что и в других музеях, получивших через Русский музей произведения из бывшего собрания Руманова, фамилия первого владельца оставалась неизвестной. Так, в 1930 г. в Приморскую краевую картинную галерею из Русского музея была передана пастель Рериха «Дорожка». В ее научной карточке фамилия жены коллекционера – E.Л.Руманова – трансформиро­валась в Л.Тумакову. Опираясь на неточную информацию, сотруд­ники галереи не имели возможности выяснить историю бытова­ния этого произведения, некогда украшавшего музыкальную комнату в румановской квартире. До недавнего времени недати­рованная картина именовалась в галерее как «Дорожка в парке». Именно установленная фамилия первого владельца позволила провести важную атрибуцию: в списке произведений Рериха, опубликованном в монографии 1916 г., значится принадлежав­шая Руманову пастель «Дорожка», датированная 1908 г. Так сов­местными усилиями сотрудников музеев Владивостока и Санкт-Петербурга была установлена истина.

К сожалению, подобного рода творческие и научные интере­сы волнуют далеко не всех работников музеев. Так, например, наши многократные обращения с 1998 по 2001 г. к директору Красноярского художественного музея им. В.И.Сурикова, касаю­щиеся атрибуции принадлежащего музею произведения, до насто­ящего времени не удостоены внимания. Дело в том, что в 1929 г. В Красноярский музей из Русского музея были переданы две работы Рериха из бывшего румановского собрания. Одна из них – «Путивль», по нашей версии, является одним из первых подго­товительных вариантов эскиза декораций к опере А.П.Бородина «Князь Игорь» (1908). В каталоге же Красноярского музея эскиз значится как недатированная и станковая работа, а имя первого владельца вообще не упомянуто [21, с. 29]. Казалось бы, сообщен­ная в Красноярск информация должна вызвать профессиональ­ный интерес у музейных сотрудников, но – увы... Без подтвержде­ния нашей атрибуции современным владельцем произведения она не имеет законной силы. Так, небольшой и, казалось бы, частный случай наглядно показывает актуальность темы защиты художе­ственного наследия.

Непоколебимое молчание директоров Красноярского худо­жественного музея – явление традиционное. Впервые автор этих строк обратилась в этот музей в 1983 г., когда писала дипломную работу по театрально-декорационному искусству Рериха. Вопрос касался все той же работы «Путивль». Единственное письмо, которое удалось получить в ответ на четыре запроса, было крат­ким и сводилось к тому, что «Путивль» – это недатированная стан­ковая работа. Между тем, и само название, и воспроизведение работы в каталоге музея свидетельствуют о ее близости к другим эскизам к опере «Князь Игорь» и, в частности, к ее постановке 1909 г. Но без согласования с музеем-владельцем вводить это про­изведение в каталог театральных эскизов Рериха было невозмож­но. В результате каталог не досчитался одного эскиза, а Красно­ярский музей так и не внес уточнения в название, дату создания и предназначение произведения из своего собрания.

Завершая выступление, хотелось бы еще раз подчеркнуть необходимость защиты художественного наследия, в том числе от неповоротливого и ленивого музейного чиновничества.

Литература и примечания

1. Соколовский В.В. Художественное наследие Н.К.Рериха (перечень произ­ведений с 1885 по 1947 год) // Н.К.Рерих. Жизнь и творчество. Сб. Ст. М.: Изобразительное искусство, 1978.
2. О сотрудничестве Н.К.Рериха с газетами «Русское слово» и «Биржевые ведомости» – в одноименном докладе автора, прочитанном на Между­народной научно-общественной конференции, посвященной 125-летию со дня рождения Н.К.Рериха и 95-летию со дня рождения С.Н.Рериха. Одесса, Дом ученых, 22–24 октября 1999 г.
3. «Произведения Н.К.Рериха в дореволюционном собрании А.В. и E.Л. Румановых» – так назывался доклад автора, прочитанный в апреле 1999 г. На конференции, посвященной итогам научно-исследовательской рабо­ты Государственного Русского музея за 1998 г. См. Опубликованные тезисы (СПб.: ГРМ, 1999. С. 34–35).
4. Художественной коллекции А.В.Руманова автором настоящей статьи посвящены следующие публикации: Из истории коллекций Русского музея: Собрание А.В.Руманова // Конференция, посвященная итогам научно-исследовательской работы ГРМ за 1997 г.: Тезисы. СПб.: ГРМ, апрель 1998. С. 17–19; К вопросу о судьбах национализированных кол­лекций 1910-х годов: Собрание А.В. и E.Л. Румановых // Государственная Третьяковская галерея, Объединение Магнум Арс. IV научная конферен­ция «Экспертиза и атрибуция произведений изобразительного и декоративно-прикладного искусства». М., 24–26 ноября 1998 [стендовый доклад]; Художественное собрание А.В. и E.Л. Румановых как источник музейных поступлений // Художественные коллекции музеев и традиции собирательства: VI научные Боголюбовские чтения, посвященные 175-летию со дня рождения А.П.Боголюбова, основателя Радищевского музея. Саратов: Слово, 1999. С. 57–71; А.В.Руманов – петербургский коллекци­онер и меценат // Первые Третьяковские чтения «Меценат. Коллекцио­нер. Музей. Меценатство как явление мировой культуры XIX–XX веков». М.: ГТГ, 16 февраля 2000 г. (доклад); О петербургском собирателе А.В.Руманове и судьбе его художественных коллекций // Н.К.Рерих и его совре­менники: Коллекции и коллекционеры. Сб. Ст. Одесса, 2001. С. 172–188.
5. Письмо Н.К.Рериха А.Н.Бенуа от 10 февраля 1913 г. ОР ГРМ, ф. 137, ед. Хр. 1468, л. 20.
6. Письмо Н.К.Рериха Ф.И.Шаляпину от 18 октября 1914 г. РГАЛИ, ф. 2579, oп. 1, ед. Хр. 1347, л. 1.
7. Письмо С.А.Кусевицкого Н.К.Рериху от 15 декабря 1911 г. ОР ГТГ, 44/889.
8. Об этом см.: ОР ГТГ, ф. 8. IV, ед. Хр. 5, л. 20.
9. Расписка В.П.Бычкова А.П.Ланговому и квитанция № 71 на 200 руб. ОР ГТГ 3/50.
10. Письмо Н.К.Рериха А.П.Ланговому от 20 ноября 1912 г. ОР ГТГ, 3/234.
11. Письмо Н.К.Рериха А.П.Ланговому от 18 января 1914 г. ОР ГТГ, 3/235.
12. Письмо Н.К.Рериха А.П.Ланговому от 12 марта 1914 г. ОР ГТГ, 3/237. Эскиз ныне хранится в собрании Государственного Русского музея, куда он поступил в 1984 г. В составе завещанной коллекции Б.Н.Окунева.
13. Письмо Н.К.Рериха А.П.Ланговому от 9 сентября 1914 г. ОР ГТГ, 3/238.
Эскиз хранится ныне в Государственном центральном театральном музее им. А.А.Бахрушина.
14. Письмо Н.К.Рериха Л.И.Жевержееву от 24 марта 1916 г. ОР ГЦТМБ, ф. 99, ед. Хр. 72.
15. Письмо Н.А.Белоцветова Н.К.Рериху б/д. ОР ГТГ, 44/600.
16. Взаимоотношения Рериха и Руманова освещены автором в книге, в основе которой лежит их переписка. В настоящее время завершается подготовка рукописи к изданию.
17. В списке произведений художника, опубликованном в монографии «Рерих» (СПб., 1916. С. 214), владелицей картины значится Е.Л.Руманова.
18. См. Книгу автора «Театрально-декорационное искусство Н.К.Рериха». Самара: АГНИ, 1996. С. 128, кат. № 61.
19. В мае 2001 г. Омский музей изобразительных искусств им. М.А.Врубеля организовал и провел выставку «Собиратель А.В.Руманов. (1878 – I960)», включавшую пятнадцать произведений из бывшей румановской кол­лекции. См. Одноименный буклет (Омск, 2001).
20. Книга аукционных продаж ИОПХ. ЦГИА СПб., ф. 448, oп. 1, д. 1539.
21. Красноярский художественный музей им. М.И.Сурикова. Русское искус­ство XVIII – начала XX века. Живопись, графика. Красноярск, 1983. (воспр.).