ПОДВИГ НИКОЛАЯ РЕРИХА
сосредоточенное и зрелое выражение... Гений всегда остается
для своего народа живым источником духовного освобождения,
радости и любви. Он есть тот очаг, на котором, прорвавшись,
вспыхнуло пламя национального духа. Он есть тот вождь, который
открывает своему народу прямой доступ к свободе и к
Божественным содержаниям, — Прометей, дарящий ему
небесный огонь; Атлант, несущий на своих плечах духовное небо
своего народа; Геракл, совершающий от его лица свой подвиги".
А.И.Ильин
Живя свою последнюю четверть века среди вершин, "подле которых Монблан окажется карликом", выдающийся художник и мыслитель выстроил воедино в яркую мозаику Листов дневника "как бы предназначенные", нестираемые, изначальные вехи жизни. По ним выверял он свой высокий, предопределенный путь:
"В гимназии К.И.Мая чертил и карты Азии... Опытный географ предлагал не только заучивать названия, но именно запечатлеть иероглифы земли и линиями, и красками, и рельефами. В этом делании пробуждалась любовь, и внимательность и соизмеримость земных начертаний. Художество вносилось в эти прикасания к земле"
"Среди первых детских воспоминаний прежде всего вырастают прекрасные узорные облака. Вечное движение, щедрые перестроения, мощное творчество надолго привязали глаза ввысь"
С киркою испытателя приступил он к исследованию Земли: "От малых лет, — читаем в очерке "Археология"
"Самые первые мои курганные находки не только совпали с любимыми уроками истории... Около курганов сплетались старинные легенды.
Увлекательно молчали курганные поля, обугрившиеся сотнями насыпей... Через полвека вспоминаются эти будто бы различные предметы в одном общем укладе. Именно они своими убедительными зовами сложили многие возможности"
Лишь добрые знаки, писал в очерке "Россия" Рерих, отмечают путь верный. И были такими знаками многие определяющие встречи. Вот штрихи только к трем из них:
Куинджи, когда юный Рерих принес на его суд свои работы, "смотрел, молчал. Что-то будет? Потом обернулся к служителю Некрасову, показал на меня и отрезал коротко: "Это вот они в мастерскую ходить будут"... Стал Архип Иванович Учителем не только живописи, но и всей жизни"
"На конкурсную выставку приехал Третьяков. Наметил для Москвы Рущица, Пурвита и моего "Гонца"
"В летнее время уже шли раскопки, исполнялись поручения Археологической комиссии. Во время одной такой раскопки, в Бологом, в имении П.А.Путятина я встретил Ладу, спутницу и вдохновительницу. Радость!"
Духовный заряд, "благодетельно зажигающую искру" дала с ранних лет творчеству Николая Рериха Родина. Почему ею оказалась Россия?
Бескрайние просторы, по словам современника Рериха, философа и литератора И.А.Ильина, "раскрыли наши души и дали им ширину, вольность и легкость, каких нет у других народов", ощущение неизведанных, небывалых возможностей. "Созерцать научила нас Россия, — размышлял Ильин в одноименных очерках, — О, эти цветущие луги и бескрайние степи! О, эти облачные цепи и гряды, и грозы, и громы, и сверкания! О, эти... океаны лесов! Эти тихие озера, эти властные реки! Эти северные сияния! Эти... побеги звезд! От вас прозрели наши вещие художники. От вас наше видение!"
Мироощущение русского человека, познающего мир, масштабно, "с размахом и в парении", очевидно, способствовало становлению носителя синтетического, всевмещающего, беспредельного Учения "Живой Этики".
Он воспринял духовную силу русской культуры, непреходящую мудрость и доблесть русской истории, возвышающие дивные, величавые образы русских подвижников, проследил и вобрал в себя пути и судьбы своего народа, давшего миру в его лице духовного водителя.
"Страдания, посланные нам историей, — продолжает Ильин, — отрезвят, очистят и освободят нас". "Только чистое сердце может не испепелиться огненной связью с Высшими силами", — обусловливает Живая Этика
"Было в России некое смешение между небесным и земным, и это было всегда", — писал Всеволод Иванов, подкрепляя свою мысль словами Выговского старца Симеона Дионисьевича: "земная совокупляху с небесным, человеки российские с самим Богом воспресладце соединяху"
Его труд на соединение миров мог начаться между Западом и Востоком, ареной "истинно космических переселений народов", претворившей жизнеспособные элементы их культур.
"Мир увидел в нем, в Рерихе, гонца из России, — писал Всеволод Иванов. — Рерих приобщает человечество к генератору великого тока — к России. Петр Великий открыл России окно на Запад. Рерих открыл миру окно в Россию, окно на Восток"
В стране, где, согласно Учению "Живой Этики", собраны силы для эволюции и космически складываются обстоятельства великого значения, где "наряду с безумием происходят искания трогательные... Можно ожидать чудесных всходов"
Склонность русского народа "взращивать" общественные формы на основе братства или "зиждущиеся жертвою и любовью", — культурой сердца и самоотречения всегда строилась и держалась Россия — стала той благотворной средой, что выкристаллизовала высокодуховного наставника. А оплодотворяющее и ведущее национальное творческое русло дало ему возможность подняться на ту вершину духовной культуры, с которой открывается "всечеловеческий" духовный горизонт.
"Поистине, тот может лучше служить человечеству, кто сделает это от Родины", — сказано в "Надземном". — "Крылья могут нести его по всему миру. Он будет любить все человечество, но он будет знать, что служит Родине"
Один из поздних листов дневника горным эхом отзывается на эти слова: "Знаем, что на каждой пяди Земли можно служить самому драгоценному, самому священному. Если человек любит Родину, он в любом месте Земного шара приложит в действии все свои достижения. Никто и ничто не воспрепятствует выразить на деле то, чем полно сердце"
Желающий прикоснуться к душе народа, напутствовал Рерих, должен искать истоки. Должен искать их "не надменно и предубежденно", но со всей открытостью и радостью сердца. Сорок лет хождений по святыням "русским", вдоль и поперек "по лицу Земли русской", претворились в лаконичный завет: "Чтобы полюбить Родину, надо познать ее". Взглядом восторженного исследователя смотрит он ей в лицо:
"Сколько глав! Сколько золоченых, синих, и зеленых, и со звездами и с прорисью! Сколько крестов! Сколько башен и стен воздвиглось вокруг сокровища русского! Для всего мира это сокровище благовестит и вызывает почитание... В 1903 году — большое паломничество с Еленой Ивановной по сорока древним городам от Казани и до границы литовской. Несказанная красота Ростова Великого, Ярославля, Костромы, Нижнего Новгорода, Владимира, Спаса на Нерли, Суздаля, всего Подмосковья с несчетными главами и башнями! Седой Изборск, Седло, Печеры... Тогда же впервые оформилась мысль о нужности охранения святынь народных"
В слове и живописи увековечил Рерих каменную гармонию прекрасных архитектурных форм, издревле вознесенных от земли, как бы вобравших русский дух, символизирующих его устремленность к Высшему. Некоторые из сохранившихся в бесценной серии его этюдов и картин стали теперь единственным источником исторического воспроизведения разрушенных временем или "человеческим заблуждением" былых памятников зодчества.
На рубеже нашего века Рерих ударил в набат во имя спасения отечественных древностей, аккумулировавших в себе высокий духовный потенциал. В написанной в 1900 году статье "По пути из варяг в греки" он вопрошал: "Настанет ли время, когда и у нас выдвинется на сцену неприкосновенность целых исторических пейзажей?.. Когда-то кто-нибудь поедет по Руси с этою "никому не нужною, смешною" целью? Думается, такое время все-таки да будет"
В своих бесчисленных зажигательных очерках призывал: "Спешите, товарищи, зарисовать, снять, описать красоту нашей старины... Запечатлейте чудесные обломки для будущих зданий жизни". Негодовал: "У нас столько испорченного, перестроенного, искаженного... Кто это сделал? Защищайтесь!"
Теперь, на исходе ХХ-го века надежда уберечь уцелевшие памятники искусства, воскресить утраченные облики архитектурных жемчужин, сохранить заповедные уголки живет делами современных редких подвижников. Возрождение подлинной самобытной русской культуры — в их высоком творческом умении, расширении преемственности и — горении.
На страницах "Малой Рериховской библиотеки" трудно широко развернуть перечень "добрых вех" творческого пути художника. Каждая из них — так или иначе запечатленный штрих в многогранно обозначившейся в широком авторском восприятии теме-картине Земли. Русской и Вселенской. Археологически и космически.
"Земля Рериха — словно праматерь Кибела многогрудая", — сравнивает исследователь его творчества Э.Голлербах
Древняя Мать-земля, "безмолвная, многострадальная, вещая, только избранным открывающая седые свои тайны", явила археологу Рериху неисчерпаемость своих недр: от первых находок в курганах Волосовского уезда до далеко идущих результатов-свидетельств, полученных в исторически насыщенных пластах новгородской земли. "Мы узнали, что владеем превосходным каменным веком. Мы открыли сокровища переселения народов. Мы связали эти вещи с таинственными обитателями городищ"
Припадая к Земле, мы слышим. Земля говорит, все пройдет, потом хорошо будет. И там, где природа крепка, где недра не тронуты, там и сущность народа тверда, без смятений, — писал он в одной из статей. "Скрыня бездонная", "чаша неотпитая", "красота неизреченная", — эти и подобные эпитеты щедро рассыпает Н.К.Рерих в своих очерках, отливающих образ родной Земли. Скрыты в ней, по словам Всеволода Иванова, "самоцветы погребенные, чтобы явиться из-под спуда и сиять светозарно". Самоцветы эти — сокровища духа.
Сильную и радостную красоту, отмечает Всеволод Иванов, увидел в Руси Рерих. Увидел, как ни один художник не видал до него. И трактуя его художественные полотна, в частности, "Город строят", (1902 г.), где на возводимых бревенчатых стенах идет работа — преодоление, заключает, естественно, что "строительство, как и жизнь, как росток — всегда тянется вверх". Такова и "... деятельная вся жизнь Рериха, выросшая из русской земли" — постоянное и полезное, настойчивое и доброжелательное строительство.
При взгляде даже на репродукцию с картины "Человечьи праотцы" (1911 г.), подобно восприятию последней Сергеем Эрнстом
"Я зову его Баяном", — поведала создательница подлинно художественного оазиса в Талашкине Мария Клавдиевна Тенишева в воспоминаниях о Николае Константиновиче, представленных в настоящем сборнике. В свою очередь, художник, чьи начинания "по художественно-прикладному пути" осуществились здесь в "полнозвучной органичности красоты и быта", отзывался о значении талашкинской артели: "На окрестное население ложится вечная печать осмысливания жизни... У священного очага, вдали от города, творит народ вновь обдуманные предметы, без рабского угодничества, без фабричного клейма, творит любовно и доступно... Сам Микула вызывает из-под земли красоту жизни"
Эти, сравниваемые с былиной рукотворные красоты, — не что иное, как добытые трудом, вызванные к жизни заповедные высокие энергии, эволюционное воздействие которых суждено испытывать человечеству.
Мыслить путями прекрасными, многообразно приобщаться к прекрасному, "просветлению кругозора" и возвеличению вкуса неустанно учил Николай Константинович. И отличать подлинно художественное от мнимо красивого. Сравнивая, например, застройку Волховских и Невских берегов начала века, сетовал, что последние на значительном протяжении затянулись неуклюжими деревушками и заводами "так, что слишком трудно перенестись в далекую старину. Немыслимо представить расписные ладьи варяжские, звон мечей, блеск щитов, когда пред вами на берегу торчит какая-нибудь самодовольная дачка, ну точь-в-точь пошленькая слобожанка, восхищенная своею красотою; когда на солнышке сияют бессмысленные разноцветные шары, исполняющие немаловажное назначение — украсить природу; рдеют охряные фронтоны с какими-то неправдоподобными столбиками и карнизами, претендующими на изящество и стиль, а, между тем, любой сруб много художественнее их"
В осознании истинной красоты видел Рерих оплот и пути к исцелению пораженного "цивилизацией" человечества. Наслоения Культуры, говорил он, накапливаются веками, а цивилизация может быть создана за десятилетия. Вынесший из лона истории России ее духовный опыт он обращался из Индии, в частности, к Конвенции библиотекарей в Нью-Йорке в 1930 г.: "Мы настаиваем, что Красота и Знание являются основами всей культуры и именно они меняют историю человечества... От первобытных времен весь прогресс, все счастье, все просвещение человечества слагалось Красотою и Знанием"
Не случайно на стыке эпох просиял подвиг "самый непреложный" — подвиг народного просвещения. Этот подвиг каждого дня — и оздоровление "через выдвижение народных начал" русского искусства, и широкую просветительскую деятельность "на ниве России" совершал, выковывая щит будущего, Николай Константинович Рерих. А.Н.Бенуа так откликнулся на нее в газете "Речь" от 14 мая 1910 г.:
"На старом, прогнившем дуплистом пне вдруг появились зеленые ростки, и возникает надежда, что пень снова может вырасти в дерево... Это чудо произошло благодаря энергии одного человека, одного художника — Рериха, заслуживающего все большего и большего уважения за эту последовательность, с которой он борется за живое искусство против мертвечины и казенщины". Возрождая, обновляя и расширяя преобразующее поле искусства, много сил положил он на развитие "светлых очагов образования" художественных мастерских в системе Школы Общества поощрения, художеств в Петербурге. "По Школе я близко знаю молодежь, причем молодежь самую разнообразную... Увидел я впервые иконы, написанные загрубелыми пальцами солдат, в жизни не видевших доски и краски. И еще раз я уверовал окончательно в совершенно невероятные способности народа", — писал Рерих в очерке "Слово напутственное"
И, естественно, что все помыслы и заботы Н.К.Рериха в последние дни пребывания в революционном Петрограде были сосредоточены на преобразовательной реформе Школы. "Хочется мыслить в наши дни особенно явно, — говорил он на заседании Комитета по обсуждению составленного им проекта превращения Школы Общества поощрения художеств в Свободную народную Академию, — особенно открыто во благо России, во благо Знания и Искусства. В соответствии с его просветительной программой предполагалось сотрудничество мастерских так называемого чистого искусства и мастерских прикладных. "Всякого искренне пришедшего должна принять Школа Искусств... В городке искусства поселится художественный народ, для которого нет искусства высокого и низкого, но есть искусство достойное, разлитое во всей жизни народа"
Искусство всегда будет напоминать о том, где истинные ценности и в чем смысл совершенствования человека, — был убежден художник. Проникновение искусством лежит в основе великих порывов. А "по взрывам души народной, по истинным взлетам" последующие поколения исчисляют мощь потенциала.
Эту мощь почувствовал он в свой приезд на Родину в 1926 г., возглавляя Центрально-Азиатскую экспедицию. 29 мая в пограничном селе Покровском в путевой дневник "Алтай-Гималаи" занесены отрадные строки: "Приходят к нам вечером, до позднего часа толкуем о самых широких, о самых космических вопросах. Где же такая пограничная комендатура, где бы можно было говорить о Космосе и о мировой эволюции?!"
... Радостно плыть по Иртышу и слышать о добром строительстве"
Предугадавший свою земную миссию уже в названии первой картины — "Гонец" — провозвестник новой эпохи Рерих писал:
"С юга и с севера, с востока и с запада мыслят о том же. И тот же эволюционный процесс запечатлевается в лучших образах. Центр между четырех океанов существует. Сознание нового мира — существует. Время схода событий — улажено, соблазн собственности — преоборен, неравенство людей — превзойдено, ценность труда — возвещена"
И как бы не поворачивали вспять сегодня в области социальных достижений иные "политико-экономические структуры", возобладает не преходящая живучесть собственничества, но вечная жизненность общечеловеческого даяния.
Включенные в сборник мемуарные записи участницы алтайской экспедиции Зинаиды Григорьевны Фосдик подробно запечатлели пребывание Н.К.Рериха на Родине летом 1926 года. Руководитель основанного Рерихом Музея его имени в Нью-Йорке пронесла с тех пор как духовную эстафету высокую цель укрепления связи с Россией, где "под дозором белых высот Алтая и Гималаев будет строиться новая Культура".
Рерих жил в сложную эпоху ломки старых миров и зарождения новых. Начало первой мировой войны застало его в Талашкине за окончанием алтарной росписи "Царицы небесной". Начало второй мировой войны "встретили перед ликом Гималаев". Среди облаков и пронзавших их горных пиков создана "Богатырская серия" картин о подвигах Земли русской. Как символ стойкости и непоколебимости Родины вырос на высокой вершине художественного полотна образ былинной богатырши-всадницы Настасьи Микуличны. И как знак грядущей победы Иван-стотысячный отсек голову Змея-Горыныча у подножия Белухи...
Картины-сказания, картины предвидения, картины — зов вечности, ставшие частью духовного наследия России, созвучны пламенным очеркам Рериха тех лет:
"Обозрите всю историю русскую. Каждое столкновение обращалось в преодоление... Потрясения лишь вздымали народную мощь, накопленную и схороненную, как силушка Ильи Муромца";
"Русский воин зычно на весь мир кликнул: "Огонь на меня!" Принял герой все стрелы в свой щит, в свое сердце и спас Родину. Какая славная былина: "Огонь на меня!"
Это — лучшее определение земного подвижничества самого автора этих строк, единенного со своей страной неразрывностью судеб, отождествлением духовных энергий, величием и красотой подвига. Подвига открытия новых путей вечного восхождения жизни.
В завершение — высокие свидетельства сыновей:
Святослав Николаевич Рерих — "Николай Константинович всегда творил русское дело. Где бы он ни был, кого бы он не встречал, он всегда нес слово и завет о России"
Юрий Николаевич Рерих — "Прожив долгие годы вдали от родной Земли, он всегда чувствовал кровную связь с Россией. Не случайно в годы Отечественной войны отец по памяти писал архитектурные памятники Новгорода, разрушенные гитлеровцами... Но даже в Индии, стране, которая тепло и бережно отнеслась к таланту русского художника, он мечтал вернуться домой...
В августе 1957 года я поселился в Москве. А весной следующего года в залах Союза художников открылась выставка картин Николая Рериха... Я смотрел на людей разных возрастов, профессий, заполнявших выставку, слушал их интересные суждения и испытывал за своего отца огромную радость"
Тесно время! Удвоим усилие!" — говорил Николай Константинович в зените века. И теперь, на его исходе, особенно актуальны его вдохновенные призывы к сотрудничеству, в котором, "как в мегафоне, умножаются силы человеческие".
Сделанное Н.К.Рерихом в России и для России сделано для мировой культуры духа.