ТАНЕЦ ДЖУНГЛЕЙ

— Амма, — сказала мне мупати Рами, — приходи сегодня в джунгли. После захода солнца мы будем танцевать.
Приглашение было более чем заманчивым. А день тянулся нестерпимо долго. Солнце не желало уходить с неба. Оно посмеивалось над моим нетерпением и не спеша двигалось к остроконечным вершинам гор. У пика Великого бога оно задержалось. Видимо, у солнца были свои дела с ним. Договорившись обо всем с Великим богом, оно ускорило свое движение и наконец, сжалившись надо мной, посигналило последними лучами и ушло за Западные Гхаты. Долина погрузилась в темноту.
Мы осторожно продвигались по тропинке, петлявшей в зарослях, чутко прислушиваясь к звукам джунглей. Неожиданно за деревьями мелькнул огонек, потом другой. Послышались голоса. Мы вышли на обширную поляну, на которой горели костры. У костров толпились возбужденные люди. Отблески пламени играли на их полуобнаженных темных телах. И в этих джунглях, в пылающем огне, в далеких звездах и, наконец, в стройных мускулистых фигурах людей было что-то, глубоко, древнее, не имеющее отношения к той жизни, откуда я пришла к ним. Очевидно, то, что происходило сейчас, могло происходить сотни и даже тысячи лет назад. Может быть, и тогда были такие же темные таинственные джунгли, так же вилось пламя костров, такой же призрачный холодный свет шел от звезд и такие же темнокожие люди в узких набедренных повязках дополняли картину.
Здесь я увидела Рами, Чалана, Мадана, Сали, Каде, Пачая и многих других, кого уже хорошо знала. Но теперь я вдруг почувствовала, что в них появилось нечто неуловимое и еще не познанное мной. И это нечто непостижимым и странным образом отдаляло их от меня, ставило между нами невидимую, но почти осязаемую преграду. Они были в своей первобытной стихии, из которой вышли и куда без труда могли вернуться. А я этого сделать не могла. Прошлое было слишком далеко от меня. Целая цепь веков непреодолимо стояла на моем пути, и пройти через нее я уже не была в состоянии. Мне казалось, что и поляна, и эти гигантские деревья, и люди под ними существуют отдельно от меня и живут своей непонятной и необычной для меня жизнью. И хотя внешне все оставалось по-прежнему, чувство, что я наблюдаю происходящее с какого-то расстояния, уже не покидало меня.
...Раздался дробный стук барабанов, взвизгнула и жалобно залилась флейта. Мужчины закричали тонкими тоскливыми голосами ночных птиц и беспорядочно закружились вокруг музыкантов. К мужчинам присоединились женщины.
Согнутые фигуры танцоров движутся по кругу, хлопают в такт ладони. И снова всплеск крика. В нем — отчаяние и страх затерянного в джунглях человека. «О Великая богиня, защити нас от ужаса темного леса, от когтей тигра и клыков дикого слона. Мы слабы и ничтожны. У нас нет мужества разогнуться и принять вызов джунглей. Мы не хозяева здесь. Деревья и звери сильнее нас. Защити нас, защити!» А джунгли наваливаются на танцующих темной массой страха и ужаса. Человек кричит в тоске, и горное эхо многократно повторяет этот крик. Человек боится оглянуться. Он протягивает в мольбе беспомощные руки к небу. А оттуда на него смотрят равнодушные далекие звезды. И человек начинает сознавать, что ему никто не поможет. Защитить себя он должен сам.
Ритм танца становится все быстрее. Крики раздаются все реже. Неожиданно в танец врывается стройная мелодия песни. Что-то сильное и победное взмывает вверх. Люди преодолели свой ужас и отчаяние. Согнутые спины танцоров начинают распрямляться. Чувство приниженности и беззащитности исчезает. Темнокожие фигуры людей как бы становятся выше, распрямляются плечи. И теперь джунгли видят, что человек силен и смел. Человек победил свой страх. Пусть теперь джунгли боятся его. Песня внезапно ломается, и новая радостная мелодия оглашает ночной лес. Она звучит в полную силу. Это песня человека, выжившего вопреки враждебной и коварной природе. Мелодия постепенно замирает, и только ритмичные звуки хлопающих ладоней сопровождают танец. Лица танцующих сосредоточенны и суровы. Брови сдвинуты. Отсветы тлеющих углей красными тенями скользят по лицам. Движения замедляются, и круг распадается на небольшие группки. Кто-то подбрасывает сухие ветви в костер, и он, ярко вспыхнув, освещает всю поляну. Заросли отступают. И мне кажется, что перед моими глазами прошла рассказанная лаконичным и выразительным языком танца история племени мудугаров.