СОЛЬ ДЛЯ БУЙВОЛОВ

Всем известно, что скоту надо давать соль. Буйволы не являются исключением из этого правила. Но ни лошадь, ни корова не получают ее с такой торжественностью, с какой получают соль буйволы в племени тода. Церемония давания соли буйволам совершается два раза в год: зимой и весной. Зимой она называется «понюп», что значит «соль на морозе», весной — «коруп» («соль по новой траве»).
Январским утром, как только с травы сошел растопленный лучами солнца иней, в Кандельманде стали готовиться к церемонии. Женщины сидели на пригорке за мандом, они не принимали участия в торжестве. Зато мальчишки, одетые, как взрослые, в путукхули, возбужденно носились, стараясь чем-нибудь помочь старшим. Сегодня они были равноправными участниками церемонии.
Оба жреца, и в храме «курдпули» и в храме «уршали», приводили в порядок свое хозяйство. Пучками зеленых веток они подметали узкие храмовые дворики и буйволиным навозом мазали стенки над входом. Жрец «уршали» подошел к ритуальным камням, находившимся рядом с его храмом. Серые неотесанные глыбы были врыты в землю, и каждая из них имела свое имя. Самый большой камень назывался Канкаш. Затем шли Омурькаш, Оцонкаш, Мацодкаш. Жрец походил между ними, некоторое время постоял около Канкаш и вновь вернулся к храму. В это время Мутикен поставил на ограду «уршали» круглую корзину с солью. Жрец положил на соль кору дерева «тыр» и скрылся с корзиной в храме. Там он прочел над солью молитву и снова поставил корзину на каменную ограду.
На зеленую лужайку между храмами выгнали священных буйволиц. Это были «мортар», принадлежавшие храму «курдпали», «уршалер» из «уршали». В этот день буйволицам не дают пить. И когда одна из них, не зная тонкостей церемонии, направилась к ручью, Нельдоди с палкой в руках преградил ей путь. Буйволица удивленно и жалобно замычала, но все-таки послушно вернулась на свое место. Началась ритуальная дойка. Оба жреца в одних тюни переходили от буйволицы к буйволице, собирая молоко в высокие бамбуковые сосуды. Все мужчины терпеливо ждали, когда жрецы кончат доить, а потом погнали буйволиц к нескольким валунам, лежавшим около памятных камней в честь умерших жрецов. Между валунами был узкий проход, через который обычно проводят телят, когда совершается ритуал приобщения их к священному сану. У камней буйволиц поджидал жрец с длинной бамбуковой палкой. Животные в замешательстве топтались на одном месте и подозрительно смотрели на человека с палкой. Жрец поднял палку и ударил ею ближнюю буйволицу. «Оуп! Оуп!» — закричали мужчины. Буйволица встрепенулась и опрометью бросилась в джунгли. За ней последовали остальные, но жрец успел коснуться палкой каждой, и всякий раз, когда это происходило, возгласы «Оуп! Оуп!» нарушали тишину ясного январского утра. Наконец последняя буйволица исчезла в зарослях, и я увидела, как несколько мужчин карабкаются по склону соседней горы.
— Сейчас они перехватят буйволиц, — сказал мне Пеликен, — и пригонят их в священную рощу.
Мы отправились в священную рощу, находившуюся чуть повыше храма «уршали». Там несколько мужчин мотыгами углубили русло ручья и сделали в нем запруду. На берегу жрец «уршали» наметил место для двух ям. Все присутствующие по очереди копали ямы, и, когда работа была кончена, около ям поставили корзину с солью. Жрец стал бросать на соль кору дерева «тыр», а мужчины и мальчики, приставив ладони ребром к носу, монотонно прочли молитву:

Пусть будет больше буйволиного молока,
Пусть буйволицы принесут потомство,
Будут здоровы и будут долго жить.
Пусть уродится много сочной травы,
Пусть всегда будет с нами бог Ишкетьнор,
Пусть будет с нами его благословение.

Оба жреца набрали в глиняные горшки воду из ручья и всыпали в них соль. Соленую воду вылили в приготовленные ямы. В это время в зарослях раздался треск и крики. Из джунглей гнали буйволиц к ручью.
— Буйволы, буйволы, — тревожно заговорили все вокруг. — Будьте осторожны. Идут буйволы.
Ломая ветви деревьев и подминая кусты, к ручью выскочила буйволица. Она поводила боками и держала рога в состоянии боевой готовности. Мужчины почтительно расступились и дали ей дорогу. Буйволица направилась к яме с соленой водой и стала жадно пить, временами отрываясь и тревожно посматривая на стоящих вокруг людей. Затем появилась еще одна буйволица, и наконец все священное стадо, непочтительно толкаясь, отведало ритуального питья. И каждый раз, когда очередная буйволица склоняла рога над ямой с водой, тода хором восклицали: «Ох-хо! Ох-хо!»
Когда последняя буйволица оторвалась от соленой воды, мужчины и мальчики стали бросать в ямы траву. Опустившись на колени, они прижимали мокрую траву к лицу. Опять зазвучали слова молитвы:

Пусть будет больше буйволиного молока,
Пусть буйволицы принесут потомство,
и т. д.

Закончив на этом церемонию у ручья, люди отправились к храмам. И снова раздалось дружное: «Ох-хо! Ох-хо!» Как подкошенные падали люди у храмов и буйволиного загона, прижимаясь лбами к камням их оград. Последним поднялся на ноги Мутикен.
— Ну вот, — сказал он мне с облегчением, — мы дали соль нашим буйволам.
Я посмотрела на часы. Стрелка приближалась к трем пополудни.
— Да... — покачала я головой. — У нас дают соль скоту гораздо быстрее.
— Как? — удивился Мутикен. — Разве можно дать быстрей? Ты видела, амма, мы все утро были заняты.