Электронная библиотека Международного Центра Рерихов

Народная поговорка гласит: как с гуся вода, или — «святая» простота, хуже воровства, или совсем резко — наплюй в глаза, божья роса. О феномене Кураева, его беспардонности, циничности, лживости кто только не писал. Пишут академики, священники, православные публицисты, деятели науки и культуры. Как признается сам источник и носитель «новой» нравственности диакон Кураев:
«Сколько уж было статей, в которых выражалось возмущение тем, что “низший церковный чин” действует вопреки экуменической и терпимой политике высшего церковного руководства и самовольно объявляет крестовый поход против Культуры. Сколько такого рода писем-доносов приходило в Патриархию: “Вы, Ваше Святейшество, известны своей широкой и веротерпимой позицией… в то время как диакон Андрей Кураев…”»Кураев А. Оккультизм в Православии. С.58..

Можно даже не тратить силы на взывания к рассудку, к совести эрудированного диакона. В своих сочинениях он обильно цитирует направленную на него критику, часто даже не утруждаясь ее опровержением. В политике появилось такое наименование, как «тефлоновый президент». Это человек, политическому имиджу которого не мешает грязь, то есть вроде как не прилипает. Оригинальность метода Кураева, в отличие от помалкивающих «тефлоновых президентов», заключается в том, что диакон носится со своей грязью как с флагом, озвучивая все плохое, что о нем говорят при любом удобном случае. За всю историю Церкви не было еще подобного примера, чтобы так долго и безнаказанно «низший церковный чин» мог оплевывать известных деятелей культуры, науки, провоцируя противостояние Патриархии с культурой и наукой, восстанавливать против Православия своею хулою не только многие новые религии и новые духовные движения, но даже традиционные религии, исповедуемые тысячелетия и утвердившиеся среди многих народов и на огромных пространствах. Это же своего рода «ноу-хау» в православной традиции, чтобы открыто, через печать и средства массовой информации, церковный служащий приучал общество не замечать пошлость, к тому, что безнравственность — это норма церковного служащего. Прямо знамение времен апокалипсиса — общество, лояльно относящееся к служителю господствующей церкви, бравирующему отсутствием морали и благочинности.

Могло ли подобное свободно совершаться в стенах церкви, где дисциплина, как в армии? Даже в бытность КПСС, за доносительский опус «Против антиисторизма», после возмущения писательской общественности, А.Н.Яковлев был отправлен в Канаду, сопровождаемый словами Брежнева: «Этот долбак хочет поссорить меня с прослойкой» (то есть с интеллигенцией)Окулова-Микешина Т.Н. Бесовщина под прикрытием утопий. М.: «Новая книга»; «Ковчег», 1998. С.25.. Однако который год одержимый полемист вершит свое грязное дело. На поток поставлено книгоиздание и распространение его трудов, многочисленные статьи, интервью в газетах и журналах. Большинство книг издано по благословению какого-либо высокого священноначальника (всякий раз разными), а на многих из них мы с удивлением видим благословение самого Патриарха Алексия II. Что, собственно, происходит? С современной православной публицистикой вообще не густо. Почему же такая однобокая избирательность? О таланте Кураева говорить бы не хотелось, потому что говорят о том, что eсть, а не о том, чего нeтВ статье журналиста газеты «Татьянин день» читаем: «Диакон Кураев очень активно выступает в периодической печати — как он выражается, “от безысходности”. Утверждает: “Я невысокого мнения о своем публицистическом таланте, а тем более о богословском. Пишу на какую-либо тему только тогда, когда вижу: никто больше этого не делает…”» Но более определенно о творчестве Кураева выразился В.Шленов, о чем нам сам диакон и поведал: «Но пока я узнал лишь, что я — схоласт, что мой путь защиты Православия — это “цитатничество и жонглирование мыслями, вырванными из контекста”, что я проповедник “мертвенной идеологии” и вообще продолжатель дела пролетарских публицистов, подменявших серьезный анализ навешиванием ярлыков. Замечание об “убийственной убедительности стиля” относит-
ся, кажется, тоже ко мне» (Оккультизм в Православии. С.75). О своем главном интеллектуальном труде, двухтомнике «Сатанизм для интеллигенции», Кураев разочарованно писал: «Церковная пресса, как обычно, и этой моей книги просто не заметила. А в светской мне попались две рецензии на эту книгу и два упоминания о ней» (Оккультизм в Православии. С.345).. Кураев как был воспитанным в духе мертвой атеистической пропаганды, таким и остался. Мы так и не услышали христианских ответов на острые вопросы времени. Всё, увы, задавлено полемикой. Сегодня его опусы покупают для того, чтобы познакомиться с последним московским раскладом сил на идеолого-религиозном олимпе, да посмотреть, кому он и как еще наподдал или выпустил на волю очередную пошлость.

Объяснением его раскрученного всеприсутствия может быть только поддержка его определенными силами, связанными как с политикой, так и с некоторыми течениями в Церкви, и заинтересованными в специфической направленности его апологетики.

Но чтобы иметь полное представление о диаконе Кураеве, раз уж его идеям и деятельности мы уделили столько времени, познакомимся с ним лично.