ПОРТРЕТНАЯ ЖИВОПИСЬ

Радиопередача

Когда меня попросили рассказать о портретной живописи, моей первой реакцией было сомнение. Портретная живопись слишком обширная тема, чтобы проанализировать и всесторонне обсудить ее за короткое время радиопередачи. Но затем я подумал, что некоторые из моих наблюдений, основанных на практическом опыте, пожалуй, могут представлять для радиослушателей определенный интерес.
Если мы возьмем портретный жанр в историческом плане, то увидим, что эта ветвь искусства почти так же важна, как и культовое искусство, и в известном смысле эти два вида творчества являются самыми ранними и наиболее законченными выражениями искусства живописи и скульптуры.
Предание или легенда гласит, что первобытный художник обвел тень от профиля и таким образом создал первое подобие, первый портрет. Так ли это было или иначе, но, во всяком случае, мы знаем, что тени часто очерчивались, и это даже дало рождение искусству силуэта, столь популярному еще в недавнее время. В историческом же плане искусство портрета, живописного или скульптурного, играет, несомненно, более важную и уникальную роль. Эта ветвь искусства открывает нам доступ в прошлое и часто, так или иначе, к незаписанным страницам истории.
Каких бесценных страниц с характерными чертами и визуальными образами эпох мы могли бы лишиться, если бы не эти, всегда живые свидетельства! Цари Древнего Египта и их великие посвященные жрецы до сих пор живут для нас в камне и живописи.
Греция и Рим дали нам целую серию прекрасных портретов, пожалуй, так и не превзойденных по мастерству исполнения и красоте. Помимо их чисто художественных достоинств, греко-римская живопись и скульптура позволяют нам вступать в прямой контакт с прошлым, непосредственно общаться с личностью и с самой эпохой.
Одежда, обстановка — они рассказывают свои собственные истории, и для внимательного наблюдателя ушедшие годы оживают вновь и открывают свои тайны.
Свидетельства прошлого, нарисованные или высеченные вдохновенной рукой великого Мастера, дают нам возможность безошибочного проникновения не только в характер изображенного, но даже и в обстоятельства, сложившиеся вокруг этого образа, в самый дух прошлого. Мы можем так хорошо реконструировать культуру и жизнь эпохи итальянского Возрождения благодаря множеству изобразительного материала. Жизнь испанского двора отражена, как в зеркале, на полотнах Веласкеса
и Гойи; Клуэ запечатлел Францию; Гольбейн дает нам целую галерею портретов представителей нескольких стран и королевских дворов. Такие великие художники, как Рафаэль, Леонардо да Винчи, Эль Греко, Тициан, Рубенс, Рембрандт и другие, писали портреты и вдобавок оставили нам в своих великих полотнах замечательную серию бесценных свидетельств. Каким было бы наше видение прошлого без этого блестящего ряда портретов личностей, которые часто творили историю и которые нередко были творцами нашего сегодняшнего счастья или же бедственного положения!
Невозможно в коротком выступлении даже просто перечислить все достоинства этой ветви искусства. Достаточно сказать, что она и сегодня по своей сути так же важна, как и в прошлом, и с появлением фотографии ни в коей мере не утеряла своего значения. Наоборот, фотография может оказать большую помощь портретной живописи, а также другим видам искусства, если использовать ее надлежащим образом.
В процессе создания портрета художник сталкивается с множеством трудностей. Некоторые из них чисто технического характера, так как очень часто обстоятельства таковы, что даже сам процесс написания портрета требует немалых усилий.
Многие из этих трудностей вызваны определенными условностями в изображении, справиться с которыми может только очень хороший художник. Как-то к знаменитому американскому портретисту Сардженту обратился за советом один из предполагаемых учеников — он хотел заниматься искусством живописи, чтобы стать портретистом. Со свойственной ему откровенностью Сарджент ответил: «Прежде всего ты должен стать художником, а потом уже избрать себе особое направление. Специфика портретной живописи дается только хорошему художнику, если же ты просто портретист, то ты — никто».
В этой связи можно вспомнить и ответ Ван Дейка одному питавшему определенные надежды отцу, который привел к нему своего сына в ученики, сказав, что тот уже знает, как писать фон для портрета. «Что ж, — промолвил Ван Дейк, — в таком случае ему уже больше нечему учиться», имея в виду, что фон почти так же важен, как и сам портрет.
Из всех трудностей, связанных с созданием портрета, конечно же, самая большая — это позирование. Очень немногие умеют правильно позировать и совсем немногие понимают, что правильное позирование существенно важно для успешного написания картины. Опять же, очень часто модели не соглашаются на достаточное количество сеансов или же необходимое для сеанса время. Но нередко за один длительный сеанс можно сделать больше, чем за целую серию коротких, когда художник, помимо прочего, часто еще и ограничен чисто физическими свойствами используемых материалов. Мы должны всегда помнить, что хороший портрет — это нечто большее, чем простое сходство. Это итог долгих наблюдений художника за позирующим в различных настроениях. Великий французский художник Энгр обычно весь первый сеанс посвящал изучению своей модели. Благодаря развитой наблюдательности и опыту портретист может запечатлеть и подчеркнуть те черты и характерные особенности, которые он считает наиболее существенными, наиболее выразительными, наиболее достойными запечатления.
С другой стороны, он способен что-то затушевать или пожертвовать менее заметным, менее важным, что может так или иначе умалить целое. Безошибочное чувство красоты направляет великого художника при отборе.
В целом процесс написания или моделирования портрета — это процесс постепенного выстраивания, где каждый мазок или дополнительный цвет имеет свое особое значение, усиливающее общий эффект.
Чрезвычайно важным фактором была и остается также степень согласованности между художником и моделью. Бывает так называемое сотрудничество, молчаливое общение — и в результате возникает прекрасное полотно или скульптура, которые несут в себе некую, не поддающуюся измерению частицу присутствия модели. Возьмем великий исторический пример — «Мона Лиза» Леонардо да Винчи. Кажется, что это полотно, один из самых бесценных шедевров, которым мы обладаем, живет своей особой таинственной жизнью, как будто Мона Лиза сама присутствует здесь.
К сожалению, великий портрет, как и многое другое, не всегда бывал признан или тем более оценен по достоинству во времена его создания. Многочисленны примеры, когда портрет, позднее названный мировым шедевром, поначалу осуждался моделью или ее окружением и даже критиками.
Давайте вспомним великий портрет мадам Готро кисти Сарджента, который многими и самим художником считался шедевром. Но шум, поднятый вокруг этой картины, когда ее впервые выставили в Парижском Салоне, был так велик, что Сарджент был вынужден покинуть Париж и поселиться в Лондоне. Такова была его реакция, как мы знаем, но этот эпизод остается убедительной иллюстрацией к вышесказанному. Прошли годы, и «Портрет мадам Готро» стал гордостью Музея Метрополитен в Нью-Йорке, данью мастерству Сарджента.
Вспомним также и страсти по поводу шедевра Уистлера «Портрет матери» и роденовской статуи Бальзака.
В свое время даже Гейнсборо не стал исключением для такого рода критики, и однажды, когда его призвали к ответу за очевидную небрежность в проработке некоторых черт модели, он любезно пояснил, что не следует рассматривать картину со столь близкого расстояния, ибо некоторые краски имеют неприятный запах. Эта модель давно уже забыта, сам эпизод вызывает улыбку, недостаточность проработки остается, и над всем этим возвышается гений Гейнсборо, его бессмертный вклад в культуру и славу XVIII века.
В одном из последних номеров журнала «Time» мы находим весьма любопытную и вместе с тем очень серьезную переоценку работ Рафаэля. Причиной, вызвавшей эту статью, была новая книга о Рафаэле. Она позволяла сделать заключение, что, несмотря на совсем недавнюю критику, своей давней репутацией выдающегося мастера Рафаэль пользуется заслуженно. И он определенно имеет на это право, так как все критики, которые пытались найти погрешности в его картинах, никогда ни на йоту не сомневались в исключительности его достижений, в его славе, возросшей впоследствии в связи с его ранней смертью.
Мы легко могли бы найти множество примеров трудностей, довольно забавных самих по себе, которые возникают в творческой биографии портретиста и которые во многом обусловлены тем, что великие портретисты обычно оставляли эту сферу деятельности и концентрировали свои силы в тех областях, которые в большей степени зависели от их индивидуальных творческих возможностей. Ибо, в конце концов, каким бы великим и преуспевающим ни был портретист, он никогда не может быть уверен в том, что угодит модели или тому, кто заказывает портрет. В основном это связано с тем, что у каждого есть предвзятое мнение о том, как он или она должны выглядеть, а также неспособностью осознать или представить те технические трудности, которые нередко возникают при передаче определенных черт или выражения в особой, индивидуальной манере, что влияет на всю картину.
Я не пытаюсь оправдывать портретистов, но тому, кто собирается стать моделью, не мешает сначала изучить работы художника, а затем уже решить, подойдет ли ему стиль и манера работы данного мастера и удовлетворит ли он его требованиям.
В заключение я хотел бы сказать, что модель, которая исполнена желания сотрудничать с художником, служит не только своим личным интересам, но интересам искусства в целом, ибо дает каждому истинному художнику неограниченную радость возможности при сознательном сотрудничестве с моделью создать подлинное произведение искусства.
1942 S.Roerich. Reflections