Page 57 - Мастер2-1

складывать» 6 .

Круторогие козлы Индии, Монголии, Алтая. Они похожи друг на друга и по стилю, и по технике изображения. Не зря именно их Рерих написал в «Знаках Гесэра». В этой картине они превратились в некий символ древних народов, чем-то связанных друг с другом, в символ их общих путей. Но «не будем делать выводов», я бы добавила — по-спешных.

От Кара-Тюрека вновь протянулись нити в большой и сложный мир Центральной Азии.

Алтайские «бабы», уникальные тюркские памятники раннего средневековья, тоже были связаны с этим миром. Они имели непо-средственное отношение к переселениями движениямнародов. Рериха интересовала география этих памятников. Когда-то на Алтае их было много. Они стояли на трактах, в горных долинах, по берегам больших рек, в степях. Теперь становится все труднее найти такой памятник в его естественном состоянии. Алтай, если можно так сказать, сейчас «обезбабили». Время и невежество людей разрушали изваяния. Спасе-нием оставшихся «баб» занимались археологи и музейные работники. Новосибирск, Барнаул, Горно-Алтайск, даже районные центрыАлтая имеют коллекции редчайших изваяний. Их там можно изучать. Но я мечтала найти «бабу» там, где ее воздвигли древние создатели. Удача с Кара-Тюреком настроила меня оптимистически.

Тюнгурскийжитель Некор Сайланкин обещал показать мне «кам-ни с лицами», которые он видел неподалеку от слияния Ак-Кема с Катунью. Да, это были именно «камни с лицами», а не «бабы». «Баб» я видела в музее в Горно-Алтайске. Это были высеченные в камне фи-гуры, с намеченными руками и деталями одежды. Некоторые из них держали в руках загадочные чаши, на поясах других висели мечи. Здесь же все это отсутствовало. Только вертикальный камень-менгир с темным, древним лицом. Они стояли на расстоянии друг от друга, по-вернув странные бесстрастные лица с близко посаженными глазами в сторону солнечного восхода.Иглаза этивыражаликакую-тоневедомую печаль и отрешенность, как будто какая-то неотступная мысль, много веков заключенная в камне, искала своего выхода и не могла найти. Не могла вырваться из этой каменной тюрьмы. Над зеленым холмом, где стояли эти одухотворенные кем-то менгиры, поднималась синяя гряда гор, а у его подножия вилась голубая река. Вдоль реки шла та-кая же древняя, как и эти таинственные камни, дорога. Снова что-то очень знакомое почудилось мне и в облике этого необычного горного ландшафта, и в этом сочетании сине-зеленых красок, и в этой гордой печали древних лиц. Конечно же картина Рериха «Страж пустыни». Там такие же синие горы и зеленые холмы. Над ними полоса догораю-щего закатного неба. И то же замкнутое печальное лицо, высеченное в камне. Только камню уже придана форма фигуры. Эти фигуры и