Электронная библиотека Международного Центра Рерихов

Я хотел бы поблагодарить сотрудников МЦР за предоставленную мне возможность выступить на этой встрече с небольшим сообщением. Вместе с президентом нашей Ассоциации «Дарджилинг – Агни Йога – Рерих» (АДА) Леонардо Олазабалом и как член этой Ассоциации я приезжаю в Москву третий раз. Но если в прежние годы я присутствовал как слушатель, то на этот раз могу кратко изложить некоторые мысли. Во всяком случае они идут из сердца.
Несмотря на то что я начал преподавать историю современного искусства в Университете Страны Басков только пять лет назад, мое образование и профессиональная карьера всегда были связаны с университетом. А именно, с направлением, примыкающим к основной линии очень узконаправленного университетского образования, где нет права духовного выбора; и такая ситуация очень характерна для всего мирового университетского сообщества.
Рерих утверждал: «В обучении особой радостью является ликвидация не только невежества, но и безобразного отростка невежества – суеверия, и свобода дисциплины входит туда, где безобразное суеверие разрушено» [1, с. 193]. Возможно, один из главных университетских предрассудков в том, что используется ошибочный, весьма далекий от истинного духовного знания подход, при котором научные изыскания имеют весьма отдаленное отношение к духовности или вообще с ней не связаны. И это непонимание возникает из-за отсутствия подобной дисциплины в западном университете (говорю и в качестве самокритики). Также Рерих добавлял: «Впрочем, вообще не пытайтесь убеждать. Знание входит в открытые двери» [2, с. 246]. В таком случае любой университетский профессор может «открыть двери» своего разума и проводить обучение в соответствии с взглядами Николая Рериха.
Членство в АДА и знакомство с ее президентом Леонардо Олазабалом показали мне путь, который минует обычную университетскую косность, пролегая над академическим обучением, позволяя видеть, чувствовать и размышлять о выборе, который трудно увидеть и осуществить в сфере моей университетской деятельности. Леонардо Олазабал, сопровождать которого в этой поездке в Россию я получил привилегию, является лучом, освещающим академический океан чрезмерной косности, столь свойственной становлению любого университетского преподавателя на Западе; что же касается меня, то мне посчастливилось найти «открытую дверь», дающую возможность размышлять и видеть шире рамок обычного академического образования. Без АДА и ее президента мне было бы трудно узнать о Николае Рерихе, его живописи и всех его значительных действиях по защите культуры и историко-художественного наследия человечества.
Сегодня отмечается 70-я годовщина Знамени Мира, символа защиты культурного достояния человечества. Символа, который больше чем просто символ, потому что в социальном, этическом и духовном аспекте его значение огромно. По моим сведениям, мало кто из деятелей культуры предпринял действия в защиту этих ценностей, и еще меньше тех, я бы сказал, почти никого, за исключением Николая Рериха, кто выполнил это столь важное для человечества дело.
Нынешний юбилей – напоминание о работе, проделанной этим легендарным художником, и в первую очередь – это рассмотрение развития деятельности по защите культуры. Эта деятельность постепенно распространяется по всей планете, сохраняя художественное творчество как наших предков, так и наших современников, безусловно, она является основой культуры новых поколений. Но наиболее интересны значение и глубина рериховских теорий искусства, красоты и гармонии – возможных путей духовного роста, которые в наши дни, несомненно, забыты в большинстве университетских центров.
Говорить о Красоте в современном искусстве сегодня несколько старомодно, не в русле наиболее прогрессивных направлений художественных школ и факультетов искусств. Очевидно, это серьезная ошибка, потому что образование должно быть сфокусировано на этих ценностях. Я хорошо знаю обстановку в европейских и американских университетах, в частности на их факультетах искусств, и разумеется, ни одна из вышеназванных ценностей не работает, не уважается и не развита так, как должно. Конечно, это – майя, иллюзия умственного, академического или университетского типа, которая и была широко внедрена в области культуры. Достаточно увидеть некоторые из основных международных выставок, похваляющихся своими «открытиями» и «замечательными творческими достижениями». Я не собираюсь нападать на современное искусство, потому что я действительно чувствую его обаяние, дающее мне возможность ощутить свободу выражения во всей ее необъятности, вне каких-либо связей, такую свободу выражения, к какой стремился немецкий живописец-романтик Каспар Дэвид Фридрих.
Вы знаете, что авангард как художественное течение возник в Европе в начале XX века и стал поворотным пунктом в искусстве. Первым шагом к невиданному прорыву через все препятствия и ограничения официального и академического образования в то время стал импрессионизм, придерживающийся этого «отступничества» и поныне. Если сравнивать путь авангарда с культурными традициями Ренессанса или таких художественных направлений, как барокко или неоклассицизм, то он был короток, очень короток, но и очень интенсивен, открывая как весьма позитивные направления, так и другие, более далекие от правильного понимания искусства.
Эта свобода действий, которую предоставляет авангард, присутствует также у Николая и Святослава Рерихов, потому что без борьбы импрессионизма, фавизма и других течений мы не нашли бы великолепной игры цвета в работах этих художников, в их картинах с видами одних и тех же гор в различное время суток, отличающихся влиянием света на цвет. Мы не должны забывать, что Николай Рерих – сын современного искусства, его свободы и максимального внутреннего выражения.
Несомненно, Николай Рерих – наиболее одухотворенный художник в современном искусстве, которое само является важной частью его наследия, но его влияние было бы значительно больше, если бы возможно было изучать его творчество во всех университетах мира, где теперь ссылаются на художников меньшей духовной и эстетической значимости.
Примером этой свободы, созданной современным искусством, была живописная абстракция, являющаяся способом истолкования искусства, без тождества с нашей действительностью.
В этой созданной современным искусством эстетической мешанине, где одни мастера порождали интересные идеи, другие же погружались в глубины хаотических эмоций, как, например, экспрессионисты и дадаисты, рядом с Николаем Рерихом мы видим и другие заслуживающие уважения личности, такие, как русские живописцы Василий Кандинский и Казимир Малевич и голландец Пит Мондриан, которые, создав абстракцию, стали ее «родителями». Однако следует отметить, что эти «родители» абстракции являлись опытными теософами; они были связаны с этим учением, которое тоже заслуживает научного подхода и должно изучаться в университете. При отсутствии достаточного количества сведений и источников информации можно говорить лишь о возможном влиянии теософского учения на абстракцию. Однако абстракция, появившаяся в Европе впервые, была знакома Восточному миру еще по японской живописи дзэн XVI столетия, а именно «пейзажам хабоку» [3], пути размышления о вещах, не связанных с нашим материальным миром.
Взаимосвязь творчества упомянутых художников весьма интересна и нуждается в исследовании. Можно упомянуть и других современных художников, связанных с различными метафизическими учениями. Однако, несмотря на свои замечательные открытия и на то, что они совершили полный переворот в искусстве, ни один из них не оставил столь важное философское и художественное наследие, как Николай Рерих. Наследие, которое нуждается в незамедлительных действиях по его защите – изданию книг, проведению конференций и всевозможных действий, направленных на защиту этой идеи и подобных движущей силе Знамени Мира.
Николай Рерих – сын современного искусства, преодолевающий ограничения академического образования (хотя мы помним, что в 1909 году он был избран членом Российской Академии художеств), он творит вне этой области и дышит новым воздухом свободы, который с конца XIX века пронизывает Европу. Не случайно он совершил поездку именно в Париж, колыбель этого нового художественного возрождения. Однако художника не привлекают определившиеся в этом спешном и внезапном изменении направления, он просто использует то, что позволяет лучше выразить его внутреннее состояние, и благодаря свободе, даваемой современным искусством, его талант расцветает во всех областях искусства, не ограниченный каким-либо одним направлением. Возможно, его великолепные краски никогда бы не были поняты без изменений, имевших место в современном искусстве; в сущности, мы не знаем, как бы он был понят в старомодной академической атмосфере XIX века, царившей до появления современного искусства.
Современное искусство дало Рериху ключ к созданию новой живописи – свободу в использовании цвета для выражения своей духовной сущности, позволив не придерживаться прежних жестких академических рамок. Поэтому я и говорю, что Рерих – сын современного искусства.
Для одних людей современное искусство подобно океану оттенков, другие понимают его как абсолютную свободу от являющихся помехой смыслов, но я полагаю, что необходимо отойти от этих крайностей; мы должны понять, что новое всегда несет изменения как в положительном значении, так и в негативном. Рерих дал свет новому, революционному времени; времени, которое породило ошибочные подходы и вместе с тем дало ключ для внутреннего выражения без каких-либо ограничений. Давайте же, помня следующее высказывание Рериха: «Безграничное искусство, непредубежденная наука несут улыбку понимания» [4, с. 180], подведем итог словами, позволяющими понять искусство: полная свобода.
Эта свобода, столь желанная для молодых художников конца XIX – начала XX века, была также тем, к чему стремился Рерих. В сущности, он сознавал, что чистый символ не может быть выражен посредством плотной формы, скорее, он должен пребывать в созданном мыслями образе. Различные улавливаемые образы высшей символики трактовались как магические, что едва ли могло прижиться в наиболее жестких земных концепциях строгого академического образования. В своей трактовке Николай Рерих максимально отходит от физического ограничения, чтобы подняться в сферы духовного видения, для чего он использует изысканное и поразительное богатство своей палитры.
Вместе с тем я полагаю, что этот современный художник придерживался большинства подходов, принятых в Ренессансе со всеми его гуманистическими ценностями. Помимо того что Николай Рерих был современным художником, он был великим гуманистом, и в этом смысле он знал, как сочетать лучшее в современном искусстве с лучшим из Ренессансного мышления. Удивительно – его питали два самых значительных явления в европейской живописи: Ренессанс и современное искусство.
Ренессанс вызывал потребность быть разносторонними людьми, соединяющими многие знания, потому что знание давало свободу и возможность выразить себя более путем размышления; и Рерих писал именно так. Здесь и многочисленные эстетические мотивы Ренессанса, которые проявляются в его живописи, такие, как Красота, идеализация, гармония; то есть художник старается в живописи выразить свою духовную сущность.
Если для Николая Рериха было необходимо добиться понимания Возвышенной Красоты, то также и итальянскому Ренессансу по большей части необходимо было создать Идеальную Красоту, которая могла показать человеку лежащие в основе всего истинные ценности. Для русского художника было очень важно отметить, что качество произведения определяет внутренний стимул, поэтому необходимо культивировать духовные ценности; по сути, Ренессанс развивал их через знание и изучение философии неоплатоников.
Рерих соединил лучшее в современном искусстве с лучшим из искусства Ренессанса – этих ключевых моментов, когда возникали новые направления мысли и обозначилась большая группа художников, на чье мастерство равнялись последующие поколения живописцев. Эти два исторических явления соединяются в живописи Рериха, создавая исключительно духовное, свободное и открытое искусство.
Мудрый извлекает лучшее из каждого такого явления, и я полагаю, что именно это делал Рерих, и не только в области искусства, но и создавая для потомков совершенное литературное наследие, что ясно символически отображено в Знамени Мира, олицетворяющем подлинный оплот знания и его защиту, то есть культуру, подобную свободе.
Художник оставил нам четкие, основные положения, которых следует придерживаться в творческой работе, руководящие принципы, которым художники могут следовать как в теории, так и на практике, а также методы действия для остальных преданных культуре людей.
Долог путь защиты культуры, и такие встречи, как сегодняшняя, воодушевляют нас продолжать его, каждого в своей области; в моем случае это университетский и образовательный сценарии, в которых, я надеюсь, в будущем знание о Рерихе найдет свое место, как здесь у вас, в России.

1. Пер. цит. по: Рерих Н.К. Гуру-Учитель / Рерих Н.К. Шамбала. М.: МЦР; фирма «Бисан-Оазис», 1994.
2. Пер. цит. по: Рерих Н.К. Цветы Мории. Пути Благословения. Сердце Азии. Рига: Виеда, 1992.
3. Техника «хабоку – разлетающаяся тушь» (яп.) – заключается в том, что несколько небрежно положенными мазками по нанесенной, еще не высохшей светло-черной туши кладутся мазки более густого и темного тона, чем достигается тончайшая градация цвета. Причем преобладание тона над цветом характерно как для японской, так и для древнекитайской живописи. Тональная гамма, объединяя планы, усиливает впечатление единства, создает гармонию целого, подчеркивает единую цветовую жизнь вещей. И, хотя каждый предмет ценен сам по себе, он получает особую красоту и значительность в общей жизни вселенной. В стиле хабоку писал известный японский художник Сэссю (Тойо Ода) (1420–1506). Самая известная его работа – «Хабоку сансуйдзу» (1495) (пейзаж в манере «хабоку»). – Ред.
4. Пер. цит. по: Рерих Н.К. Радость творчества / Рерих Н.К. Шамбала. М.: МЦР; фирма «Бисан-Оазис», 1994.