АЛЕКСАНДР ЯКОВЛЕВ

Безвременно ушел Яковлев. Когда в Парижском авионе мелькнула поражающая фраза: «Умер художник Яковлев», мы искренно не поверили. Только что перед этим известием мы имели хороший разговор об Александре Евгениевиче. Кашгарский врач Яковенко, которого судьба забросила в наши горы, услыхав нашу похвалу искусству Яковлева, рассказывал о последнем посещении Туркестана художником. Приятно было слышать сердечные воспоминания о высокодаровитом мастере.
Рассказывалось о доброжелательстве Яковлева, о его неустанной работе и о поддержании им высокого духа среди прочих участников Ситроеновской экспедиции. Во время остановок Яковлев нередко украшал стены своими набросками и щедро давал путевым друзьям свои быстрые портреты и эскизы. Много таких памяток разбросано художником по Азии, и всюду его вспоминают сердечно. Все знали Яковлева бодрым и жизнерадостным, и потому известие о его смерти явилось особенно потрясающим. После авиа дошли и газеты, и, увы, не осталось сомнения в том, что ушел еще один прекраснейший художник.
Редеет группа «Мира Искусства». Уже нет Дягилева, Головина, Бакста, Браза, Кустодиева, Чехонина, Трубецкого, а теперь уже нет и Яковлева. Творческий путь этого мастера протек в разных странах. В России его первые картины и незабываемое участие в «Сатириконе». Затем Европа, а потом безбрежная Азия и Африка. Преподавательство в Бостонской школе, и вот уже конец. Никто не поймет, почему этот сильный человек должен покинуть землю на пятидесятом году, когда дарование все росло, все обновлялось в постоянных исканиях, и можно было ждать еще многих прекрасных произведений.
Помню выставку Яковлева в Лондоне в 1920 году, – большие выставочные залы были наполнены поразительными картинами из Китая. Какая в них была тонкость и убедительность, и в то же время не было никакого подражания, но повсюду отразилась самобытность. Затем любовались мы выставкой Яковлева в 1934 году в Ситроеновском музее. Встретились близкие сердцу типы Туркестана и Монголии. Зорким глазом художник ухватывал характер изображаемого и при этом уберегся от этнографичности и географичности. Это была сказка Яковлева об Азии, так же точно, как прежде он дал волшебную сказку Африки. Перед самой войной он дал в своей обычной сангине мой портрет, и кто знает, где он теперь находится. Мне приходилось говорить о щедром русском даянии всему миру. Поистине, где только ни найдешь русского творчества. Когда мы проезжали по Китаю, то в нескольких местах встречались с портретами и этюдами Яковлева и еще раз радовались, видя, с каким восхищением береглись эти произведения.
Яковлев завоевал твердое положение в русском и иностранном искусстве. Вспоминаю, как тепло писал об Яковлеве Дедлей Крафтс-Уансон, лучший критик Америки, в издании Дэльфийского общества. Татьяна Варшер сообщала в своих итальянских фельетонах об учениках Яковлева. Приятно слышать, что бостонцы сохраняют о Яковлеве такую нестираемую память. Участники «Мира Искусства» также сердечно отозвались, Александр Бенуа – в «Последних новостях», и Добужинский – в «Сегодня». Ценно, когда ближайшие друзья оставят на страницах истории искусства свои утверждения. Особенно же это необходимо при таком художнике, как Яковлев, творчество которого напитало все части света. Правда, существуют прекрасно изданные монографии, посвященные его творчеству. Каждая такая книга обычно обнимает лишь часть творчества. Но Яковлев был так разнообразен и в темах и в подходах к ним, что невозможно было бы судить о нем лишь по частичному изданию. Пусть в книгах Ситроеновских экспедиций прекрасно отражены некоторые работы Яковлева из Африки и Азии, но ведь это будет лишь очень частичным напоминанием о всем творчестве мастера. Наверное, когда-то выйдут полные монографии, в которые войдут и портреты и картины художника разных периодов. От замечательных рисунков «Сатирикона» и до глубоко вдумчивых портретов вся эта сторона творчества должна быть запечатлена. Молодое поколение будет учиться на этих четких, уверенных линиях. Среди сменяющихся движений искусства творчество Яковлева останется не старым и не ультрамодернистическим, но самоценным, и с годами ценители искусства еще глубже восхитятся этим щедрым и убедительным творчеством.
Редеет группа «Мира Искусства», но все мы помянем товарищей наших в их славном творчестве.

1938