Круглый стол

Л.В.Шапошникова, Генеральный директор Центра-Музея имени Н.К.Рериха:
Я хочу сказать несколько слов, и эти слова будут выражать мое личное мнение, которое бывает далеко не совершенным. Поэтому я предлагаю вам вести себя смелее и возражать, если что-то не понравится.
Сегодняшняя конференция некоторым образом отличается от предыдущих своим более широким охватом в докладах проблемы, вынесенной для обсуждения. Я хочу сказать, что эта конференция прошла успешно и, с моей точки зрения, был совершен всеми нами еще один шаг вперед. Докладов на этой конференции было больше, чем на предыдущих, потому что и сама тема привлекла многих и то, что к рериховским идеям и наследию подходит большее количество людей – и ученых, и художников, и духовных деятелей, и многих других – все это сыграло свою роль.
Было прочитано большое число докладов, и я, по крайней мере, прослушала их с большим интересом. Мне очень понравилось, что эти доклады содержали новые подходы к решению проблемы, и в результате, если брать общий итог конференции, проблема Центрально-Азиатской экспедиции Рериха была рассмотрена со многих сторон, что было сделано впервые. Поэтому, с моей точки зрения, конференция имеет историческое значение в исследовании рериховского движения; и 2008 год, несмотря на то, что он високосный, все-таки нам принес интересные открытия и находки.
Конечно, единого мнения у нас нет. Прослушав доклады, а на этот раз мне удалось прослушать почти все, скажу, что они принесли нам разные мнения. Я считаю, что это нормально, потому что, если бы мы все одинаково мыслили, творческого процесса не получилось бы. Надеюсь, что творческий процесс, изначально отличавший конференцию, продолжится и на Круглом столе.
Сначала я хотела бы остановиться на том, что мне не понравилось: были сделаны некоторые попытки механического соединения Живой Этики с современной наукой. Это неправильно по сути своей, поскольку Живая Этика несет в себе новую систему познания – ту систему познания, которая лежит в основе космического мышления. Что касается науки, то теперь достаточно много ученых, которые понимают и принимают идеи Рерихов и заинтересованы теми деяниями, которые они совершали в течение своей жизни. И это очень хороший признак.
Был еще момент, когда один из докладчиков употребил выражение «культура самосознания». Я не поняла, что это такое. И если у докладчика есть возможность, я хотела бы, чтобы он мне это разъяснил. «Культура самосознания» почему-то была объявлена главным моментом в деятельности Центрально-Азиатской экспедиции. Но в Центрально-Азиатской экспедиции главным было то, о чем многие подробно и правильно говорили, определяя ее задачи.
Я не могу сказать, что были слабые доклады. В большинстве они качественные, хорошо научно подготовленные. Лишь один-два – менее содержательные. И такое соотношение радует.
Хочу еще обратить ваше внимание на следующее. Когда говорили о концепции Рериха, которая прошла через всю экспедицию и была связана с идеями Живой Этики, при осмыслении, что же, в конце концов, с эволюционной точки зрения привнесли Рерихи на этом этапе, мы упустили энергетическое мировоззрение – я говорю «мы», потому что я тоже об этом подробно не говорила. То мировоззрение, на котором, как сказал Рерих, основывается Живая Этика. Потому что весь Космос составлен из различных энергий, и эти космические силы, которые действуют и на Земле, вступают в энергетический обмен и в конечном счете дают нам основу для дальнейшего расширения сознания.
И, оценивая значение Центрально-Азиатской экспедиции Рериха с точки зрения ее энергетики, конечно, следует сказать о так называемой закладке магнитов. В некоторых докладах прозвучало, что это структура, которую «можно пощупать». Это было косвенно выражено, и я увидела, что этот процесс не всегда правильно понимают. На самом деле эта структура пространственная, энергетическая, которая создает свое поле. И не только культурное поле – она создает и социальное поле, поле бытия для следующего вида человечества, с учетом тех особенностей, которые принесет с собой этот вид. Вот это правильный подход, и его тоже надо, помоему, знать. Эта энергетика и является главной, первичной, для всего, что несет человек в себе и, конечно, для его сознания. Для того, чтобы происходил какой-то процесс, связанный с нашим бытием, с какой-либо областью нашего творчества, высшая космическая материя дает импульс для создания нужной энергетики. И именно Рерихи оказались вестниками этой материи, вернее, космической эволюции. На маршруте экспедиции они заложили структуру магнита, которая, как сказано в Живой Этике, призвана трансформировать идеи пространства, то есть самого Космоса, в действие. Действие может быть любого рода – это зависит от тех, кто его осуществляет.
Одно замечание. Некоторые докладчики пытались нас убедить в том, что Рерихи повысили свой уровень сознания, идя по маршруту Центрально-Азиатской экспедиции, проходя через все трудности, которые им пришлось преодолевать. Я бы не сказала так. Потому что Вестник космической эволюции уже приходит с достаточным уровнем сознания, чтобы заниматься теми поручениями и той миссией, которая носит космический характер. И это совершенно точно. Другое дело, энергетику Елены Ивановны повышали для того, чтобы эта пространственная структура несла очень мощный заряд. Почему? Закладка магнитов проходила во всей истории человечества и по-разному. Но в ХХ веке процесс закладки был на крайне мощных энергиях – через посредство осколка метеорита, огненных центров Елены Ивановны и удивительных картин, написанных по ее видениям на маршруте Н.К.Рерихом. Таким образом, все, что там происходило, формировало энергетический накал тех пространств, которые будут участвовать в дальнейшем развитии космической эволюции. Вот то, что я бы хотела еще раз вам повторить.
Поскольку у нас были разные мнения, я думаю, что мы их сегодня выслушаем, примем, если нужно, участие в возможной дискуссии. Это было бы хорошо, потому что в прошлом году то, что произошло, произвело на меня не лучшее впечатление, поскольку выступающие выслушали друг друга и разошлись. Я надеюсь, что сегодня это не произойдет, поскольку тема коснулась многих в отличие от темы прошлой конференции, которая была потруднее. Конечно, восприятие сегодняшней темы, понимание этой темы в первую очередь зависит от уровня сознания человека, от уровня понимания философии космической реальности, которая лежит в основании Центрально-Азиатской экспедиции и всех деяний рериховской семьи.
Вот то, что я хотела сказать. На этом я заканчиваю вводное слово и готова предоставить микрофон первому выступающему.

Е.П.Маточкин, кандидат искусствоведения, г.Новосибирск:
Мне бы хотелось развить те идеи, которые заявила Людмила Васильевна в докладе на конференции, на основании тех материалов, с которыми я вас ознакомил сегодня. Осмыслить приведенные мною факты я попытаюсь с позиций метаистории и энергетического мировоззрения.
Николай Константинович очень много внимания уделял каменному веку – и в картинах, и в литературных произведениях. Везде, где бы он ни путешествовал, он зарисовывал петроглифы и пришел к выводу, что они такие же и в Сибири, и в Скандинавии, и в Синьцзяне. Везде его поражала общность, как он писал, общечеловеческих чувствований. К сожалению, в 1926 году на Алтае, в Уймонской долине ему не пришлось видеть рисунки, поэтому чисто алтайских петроглифов на картинах у него нет. Но вот в последние годы выяснилось, что в этом районе они действительно существуют. Я хотел обратить внимание на то, как эти рисунки создавались, для чего, и что с ними связано. Этот феномен, кстати, дошел и до наших дней. Например, заслуженный художник России И.И.Ортонулов сотрудничал с великим человеком – с Алексеем Григорьевичем Калкиным, который наговаривал ему сюжеты картин. Одна из них судьбоносного значения, о том, чтобы Высшие Силы помогли Алтаю в наше тяжелое время. И точно так же раньше создавались петроглифы на скалах. Они, конечно, создавались не только и не столько как самовыражение художника. Это был отпечаток родового сознания, сакральное действо, изображения на скалах носили ритуальный характер. И община, племя своей энергетикой пытались оживить эти образы, чтобы они внедрились в пространство, к высшим божествам, и с их помощью воплотились в жизнь. Эта практика существовала тысячелетия, она существует и сейчас. Я почему вам показывал и древние, и современные рисунки? Потому что и сейчас существуют природные храмы на Алтае, где рядом с искусством неолита или ранней бронзы соседствуют рисунки, которые создаются буквально в наши дни. В прошлом году я там был, и этих рисунков не было, а в этом году они появились. То есть процесс общения с пространственными энергиями до сих пор на Алтае существует. И это делается не напрасно: люди ждут и так или иначе получают соответствующий ответ.
Русский космизм многое привнес в понимание этих процессов. Например, Флоренский сказал, что существует пневмато-сфера – сфера вещества, проработанная духом. Так вот, можно сказать, что на Алтае эта сфера вещества, проработанная духом, очень обширна, просто огромна. Здесь множество скал с петроглифами, твердой материи, которая несет на себе эти намоленные рисунки. Когда вы входите в церковь, вы, конечно, ощущаете, что этим иконам люди поклонялись несколько веков, и ощущаете душевный трепет. А когда вы видите рисунки и подходите к ним... Особенно когда я первый раз подхожу к новооткрытым рисункам, которым несколько тысяч лет, которые также намолены, в которых отложилась человеческая энергетика, это производит на меня колоссальное впечатление. Конечно, если соответственно настроишься.
Так вот, повторяю, что на Алтае сфера вещества, проработанная духом, существует. Видимо, потому, что это край пока еще девственной природы. Не Западная Европа, задымленная трубами и оскверненная современной цивилизацией, это еще действительно девственный край, в котором еще жив культ гор, где самым главным нравственным императивом считается – прийти с чистыми мыслями. И эти чистые мысли, обращенные к боже-ству, – замечательное наследие язычества, и оно до сих пор присутствует на Алтае.
Сфера вещества, проработанная духом, проявляется там и сейчас. На Алтае раньше, чем у всех тридцати коренных народов Сибири зародилось современное профессиональное изобразительное искусство – в лице Г.И.Чорос-Гуркина, который учился одновременно с Н.К.Рерихом. И первые их произведения были, между прочим, очень похожи – и по цветовой гамме, и по некоторым образам.
И сейчас этот процесс одухотворения вещества на Алтае продолжается. Надо полагать, что те художественные, энергетические идеи, которые закладывались в течение тысячелетий, продолжают существовать. Николай Константинович отмечал, что «среди изображений этих по технике можно различить целый ряд наслоений, от древних до новейших, доказывающих внутреннее существование какого-то культа». То есть он тоже отмечал, что процесс этот идет в течение тысячелетий. И в настоящее время также присутствует эта перекличка древности и современности. И каждый исследователь, сталкиваясь с этим, задает себе многие вопросы. Меня, например, часто интересовало, как может быть прослежена преемственность, если традиция шаманистической резьбы была прервана, а в современных изваяниях она снова налицо. Если считать, что она передается только визуальным путем, то это ничего не объясняет. А если считать, что есть некая сфера вещества, сфера энергетики, которая присутствует в данном месте, тогда все становится на свои места: художник чувствует воздействие высших сфер и его вдохновляют эти образы. Можно сказать, это архетипические образы, которые сформировались в определенной среде в определенное время. И А.Г.Калкин подчеркивал, что обращение к архетипическим образам приливает чистую энергию. И все это, конечно, связано с Центрально-Азиатской экспедицией Николая Константиновича. И его работа на Алтае, может быть, и не осознается нами во всей глубине, но все его мысли, которые он высказал по поводу Алтая, до сих пор будоражат воображение своей перспективой. А то обстоятельство, что он писал свои произведения на Алтае и внес в процессе творчества энергетический вклад в сферу вещества, проработанную духом, заложило мощный магнит для многих отраслей, как говорила Людмила Васильевна, и в социальных сферах, и в других. Это очень ощущают художники Алтая. Когда с ними беседуешь, видно, что они очень любят, уважают и ценят творчество Николая Константиновича, и каким-то путем – не в цитатах, не в стилистике – в их творчестве ощущается это влияние. И тот первый шаг, который Николай Константинович сделал в иллюстрировании монголо-тибетского эпоса – это, в общем-то, для народов Азии огромный художественный шаг. Потому что воплотить в изобразительном искусстве мифологическую картину, символику эпоса, устного эпоса, который существует в течение не одного века, – это огромная проблема. И надо было найти особые формы, чтобы адекватно воплотить героический эпос на плоскости в художественной форме на основе реалистического искусства. Реалистического, конечно, с учетом всех современных достижений и тех художественных идей, которым Николай Константинович следовал в течение всей своей жизни. Центрально-Азиатская экспедиция, которая была хотя и короткий срок на Алтае, сыграла огромную роль и заложила в энергетику чистого пространства духовной сферы над Алтаем некие магниты, влияние которых проявится впоследствии. О сфере вещества, проработанной духом, надо, конечно, мыслить в широком масштабе. Ведь квантовая механика нам открыла, что вещество надо понимать в аспекте дуализма. То есть, материю можно представлять не только как вещество, не только как, например, свет в качестве квантов, но и в качестве волн. И также любой предмет может быть представлен в волновом виде. Поэтому вещество, проработанное духом, возможно представить в виде вибраций. Конечно, не электромагнитных, а какой-то, скорее всего, другой природы, о которой писал Чижевский и осознать которую – дело будущего. Во всяком случае, у метаистории, у метанауки одним из объектов изучения, наверное, как раз и будет это вещество, проработанное духом. И в будущем эти наслоения, этот вклад экспедиции, конечно, раскроется и принесет планете и Алтаю, в частности, свои большие результаты.
Спасибо.

А.Г.Назаров, доктор биологических наук, академик РАЕН:
Уважаемые коллеги! Как и Людмила Васильевна, я прослушал все, за исключением двух, доклады, начиная с открытия выставки и заканчивая сегодняшними.
Я хочу поделиться своим мнением о прошедшей конференции. С моей точки зрения, это некий переломный этап в нашей коллективной работе, в нашем коллективном сознании, важнейший шаг по тому пути, на который мы вступили в 2003 году. Я имею в виду конференцию 2003 года, которая закончилась принятием совершенно ясного практического решения о необходимости организации в Международном Центре Рерихов науч-ной ветви – исследований по проблемам рериховедения. И вы знаете, что это решение полностью отвечает заветам Святослава Николаевича Рериха, которые передала нам Людмила Васильевна Шапошникова, – о том, чтобы в музее, создания которого он добивался, было бы, по крайней мере, две основных ветви: музейная и обязательно научная ветвь – она тогда отсутствовала. Итак, с 2003 года прошло 5 лет. На каком месте нашего пути мы находимся? Вы помните, сколько было за эти годы публикаций, а вот тема Центрально-Азиатской экспедиции хотя и затрагивалась, но не столь широко и не столь, может быть, глубоко. Но тут подо-спел юбилей экспедиции. 80 лет – серьезная дата... И мне кажется, что сегодняшняя конференция в значительной мере восполнила упомянутый пробел. Как научный работник, как профессор, как человек, работающий в Академии наук много лет, хочу сказать, что такого уровня доклады из региональных организаций я лично слышу впервые. Мы услышали ясные и хорошо подготовленные выступления ни по одному, ни по двум, ни по трем, а, как совершенно верно сказала Людмила Васильевна, по самому широкому кругу вопросов. Я не буду выделять ни одного – это было бы некорректно, но я хочу затронуть некоторые моменты, о которых просто необходимо сказать, и сказать именно сейчас.
Сегодня я обедал в трапезной Храма Христа Спасителя и встретил одного своего знакомого, священника. Я преподавал по приглашению ректора Иоанна Экономцева в православном Университете Святого Иоанна Богослова – три года заведовал кафедрой экологии человека. Я изнутри смог посмотреть, ощутить этот клир, хотя это был экологический факультет, он все-таки более «светский», чем другие... Хочу сказать, что стоило мне только написать статью о неправильном понимании дьяконом Кураевым представлений о ноосфере Вернадского, которые в его подаче были просто чудовищные, и опубликовать ее, и доложить на Рождественских чтениях – все. Конечно, можно было и дальше работать, но я понял, что вокруг меня возникло уже такое охлаждение! А что говорить о Рерихах?! Вы знаете про отношение к ним Русской Православной Церкви. Надо говорить прямо то, что есть. Кураев с его малограмотными и изуверскими взглядами далеко не одинок... Но вот вчера я услышал здесь доклад одной молодой женщины об образе Христа, который отражен на маршруте Центрально-Азиатской экспедиции в творчестве Николая Константиновича и Елены Ивановны, и скажу, что это безусловное достижение в рериховедении. Почему? Потому что такие исследования носят доказательный характер. Нравится кому-то, не нравится, но вот, пожалуйста, существуют такие-то картины, такие-то знаки; существуют свидетельства, что Исса или Христос, действительно, почти с огромной долей вероятности прошел обучение на Востоке. Это уже говорит о некоем глубоко научном подходе, с которым мы можем выступать и быть доказательными, чтобы нам поверили, чтобы нас воспринимали нормально. Пусть попробуют опровергнуть.
Что, мне кажется, мы должны сейчас сделать? Мне лично, как одному из руководителей и представителей нашего научного сообщества, ясно и понятно одно – эта конференция дала нам некоторые направления, по которым мы должны глубже, сильнее, лучше сосредоточить нашу научную деятельность. Понимаете? Нужно научную деятельность развивать. Потому что, если этого не будет, нас никто не будет принимать. И именно с этой целью Людмила Васильевна, а еще раньше Святослав Николаевич, говорили о необходимости научного звена, и Людмила Васильевна осуществила это. Я не буду говорить по каким – тут несколько направлений, но они обозначились. Еще в прошлом и позапрошлом году они не так были ясны, а сейчас прошло пять лет – это сжимание, спрессование времени, которое связано с быстротой поглощения информации, развитием общества в целом, наверное, сказалось и здесь. Вот пятилетний период, пожалуйста, – мы видим, безусловно, качественный шаг вперед, несмотря на различные колебания.
Далее я хочу сказать про идею, о которой мы говорили и не раз, – нам нужно ввести экспедицию Рериха, а вместе с ней и тот огромный пласт открытий и исследований на этом пути, в нормальное экспедиционно-географическое сообщество – наряду с другими экспедициями. И мы, заверяю вас, будем делать для этого все возможные усилия. Выступавший перед вами директор Института истории естествознания, заместитель председателя Географического общества Алексей Владимирович Постников предложил внести и мы вносим в Резолюцию пункт: обратиться к научным, издательским и другим причастным к этому делу организациям с призывом исправить вопиющую несправедливость. Как это так, ни в одном энциклопедическом словаре (я уж не говорю об учебниках), ни в одном серьезном издании среди крупнейших экспедиций вообще нет экспедиции Рериха?! Невероятно, но факт. Так быть не должно!
Далее. Мне кажется, что проблема рериховедения не может решаться только в Москве. Я для себя сделал такой вывод, послушав доклады. Она, по существу, обращена и к времени, и к пространству, и к людям. И наша конференция как раз показала, что очень много интересного, значительного идет из тех регионов, где, казалось бы, едва слышали о Рерихах. На самом деле там есть сильные, деятельные рериховские организации и прекрасные направления работы. Кроме того, мне лично кажется, что ввести экспедицию в ряд крупнейших, придать ей то значение, которого она давно заслуживает, – мало! Если мы не сделаем следующий шаг, о чем уже было сегодня сказано на конференции, а именно – не передадим смысл и значение экспедиции молодым поколениям, ребятам-подросткам и детям, мы не сдвинемся. Потому что пройдет еще несколько лет, и они уже станут взрослыми. И меня лично поразили и очень обрадовали сегодня выступления двух наших коллег из Санкт-Петербурга и из Москвы. Прекрасные выступления, которые дают нам возможность представить, что это не закрытая тема, что можно и нужно серьезно увлечь ею ребят. Какие интересные были сообщения, как интересно отзывается юношеское или детское сердце на трудные и увлекательные глубины экспедиционных исследований, на эту действительно вершину рериховского гения, и как они оценивают все это. Я рад и считаю, что мы должны работать в этом направлении и отразить эту проблему в нашей Резолюции.
И, наконец, последнее. Мне кажется, как любая крупная конференция, наша не может отрешиться и от серьезных общественных задач, которые стоят сейчас. Вы знаете – все в коммерции, все в деньгах, все пытаются купить, продать: природу, святые места... Уже не существует святого. Вчера мы смотрели здесь фильм об урочище Укок, ну это же просто немыслимо! Через объект всемирного наследия, который принят на охрану ЮНЕСКО, губя его, – официально, «законно», хотят проложить трубопровод в Китай. И я считаю, что мы правильно вчера приняли решение (единогласно!) и попросили записать в нашу Резолюцию, что мы должны обратиться к властям, поднять свой голос в его защиту – голос общественности, голос совести.
В заключение я скажу, когда мы встречались со Святославом Николаевичем у академика Александра Леонидовича Яншина, – четыре раза мне посчастливилось быть на этих встречах, а один раз разговаривать с Рерихом – у нас был разговор по экологии. (Я это хорошо помню, потому что у нас была при Яншине комиссия против переброски рек. Я был ее ученым секретарем, только что защитившимся молодым доктором наук.) Когда Святослав Николаевич узнал, что хотят затопить огромные пространства, вы знаете, он даже как-то растерялся, не поверил. Понимаете, он не поверил, что такое возможно.
И когда мы говорили о Чернобыле, это был 1986 год, у него была такая же реакция, только, может быть, еще более острая. Совесть великого гражданина России завещает нам не молчать, когда нужно сказать во весь голос.

И.А.Захаренко, представитель Белорусского отделения МЦР:
Уважаемые коллеги, уважаемая Людмила Васильевна, я, Захаренко Игорь Антонович, из Минска, представляю наше белорусское отделение МЦР.
Мне хотелось бы продолжить то, о чем говорил Анатолий Георгиевич Назаров. Была заявлена тема его доклада: «О введении Центрально-Азиатской и Маньчжурской экспедиций, проведенных под руководством Н.К.Рериха, в перечень великих географических экспедиций». Прослушав его и другие доклады все эти дни очень внимательно, я пришел к следующему выводу, что брать надо гораздо шире. И к этому меня подвигли указание и цель, которую поставила Людмила Васильевна. Я прочту ее слова:
«Многие культурно-исторические вехи, поставленные Рерихом во время Центрально-Азиатской экспедиции и после, являлись сами по себе открытиями. Каждая из них несла и несет в себе большие возможности глубинных научных исследований, связанных с изучением времени, пространства и человека. Диалектический метод, которым пользовался Рерих как историк, прогрессивные его устремления позволяют нам считать его одним из крупнейших мыслителей и ученых ХХ века». Здесь я хочу подчеркнуть: «считать его одним из крупнейших мыслителей и ученых ХХ века».
Хотелось бы обратить ваше внимание на проблему, которая неоднократно звучала в докладах: взаимодействие цивилизаций Запада и Востока через их взаимное познание. Центрально-Азиатская и Маньчжурская экспедиции Рериха рассматриваются нами как фактор формирования нового космического мировоззрения. И объективные тенденции сегодняшнего развития человечества это подтверждают. Сам процесс введения Центрально-Азиатской и Маньчжурской экспедиций в ряд значительнейших очень важен как с организационной, так и с научной точки зрения. Действительно, многие из присутствовавших на конференции, наверное, задумались: «А что это такое? Как ввести? Что за процесс? Какие стадии необходимо пройти?» и т.д. Это важно и с точки зрения научной проблематики. Мне хотелось бы подчеркнуть, что в изучении как Центральной Азии, так и Маньчжурии участвовало много ученых, географов. Это не только те пять имен или, может быть, десять, которые у нас на слуху, – их сотни! Назову несколько экспедиций. Прежде всего экспедиции под руководством Невельского – это середина XIX века, – Миддендорфа, Шренка, Маака, Шмидта, Максимовича, Аносова, Ходаковского, Венюкова. Ко второй половине XIX века относятся географические экспедиции Анерта, Барабаша, Вебера, Доброловского, Кафарова, Комарова, Кропоткина, Морио, Матусовского, Матюнина, Обручева, Арановского, Поляновского, Потанина, Путяты, Ревяки, Сосновского, Стрельбицкого, Фрице и т.д. Этот список можно значительно увеличить. В разряд вот такого уровня крупных экспедиций и следует внести Центрально-Азиатскую и Маньчжурскую экспедиции. В связи с этим мне хотелось бы сделать небольшое уточнение. Несколькими докладчиками было высказано, что этот процесс еще не начался. Я должен вас проинформировать, что этот процесс – во всяком случае в Белоруссии, в Минске – начался с 2006 года. Это прежде всего было заявлено и раскрыто на конференции, которую в том году проводило белорусское отделение МЦР. Далее. Я выступал дважды с докладами в Белорусском географическом обществе, и оно поддержало эту идею. И, в общем-то, мы продвинулись гораздо дальше – речь идет о формировании экспедиции в Маньчжурию. Уже проведена соответствующая рекогносцировка.
Как нам видится, большое значение имеет изучение экспедиции Рерихов в Маньчжурию. Она явилась как бы продолжением Центрально-Азиатской. Их разделять нельзя. Иначе нельзя получить полное представление о тех больших научных результатах, которые были в них достигнуты.
Заканчивая свое выступление, мне бы хотелось, Людмила Васильевна, вручить Вам две книги, только что вышедшие у нас в Минске и как раз говорящие о тех процессах, о чем я только что докладывал.
Большое вам спасибо.

Л.В.Шапошникова:
Я хочу предоставить слово господину Амаралу, который издал книгу Николая Константиновича «Сердце Азии» на испанском языке, а предисловие к ней написала наша сотрудница Лариса Сургина. Пожалуйста.

Леонардо Олазабал Амарал, президент рериховской организации Испании:
«Мир всем людям на Земле от всего сердца» – именно так мы начинаем наши конференции в Центре Агни Йоги в Испании. Меня зовут Леонардо Олазабал. Посылаю вам сердечное приветствие от Центра Рериха в Испании и, конечно же, я приветствую первого вице-президента МЦР, директора Музея Николая Рериха Людмилу Васильевну Шапошникову. Приветствую также международный отдел МЦР, который так хорошо нас встретил, и всех вас – кто присутствует здесь и так любит Рериха и его картины.
Экспедиция, 80-летие которой мы отмечаем сегодня, была настоящим научным подвигом. Я узнал много новых вещей благодаря выступавшим. И сегодня, дамы и господа, я хотел бы рассказать о следующем. В нашей испанской литературе был огромный пробел, пропасть. Уже более 30 лет я добивался того, чтобы перевести и опубликовать книгу Рериха в Испании на испанском языке. Я безуспешно пытался это сделать, пока не приехал в Россию, в МЦР, и не рассказал об этой проблеме Людмиле Васильевне. И благодаря тому, что она сочувственно поняла эту проблему и помогла нам, этот проект осуществился.
Книга «Сердце Азии» на испанском языке была напечатана совсем недавно – в прошлом месяце. Открыв ее, вы увидите также параграфы из Агни Йоги, черно-белые и цветные фотографии. Я послал эту книгу очень известному писателю и поэту, который занимается каббалой, Хайме Бельярубья. И когда он увидел эту книгу, то сказал, что уже давно не видел такой красивой книги, именно – красивой. И потом он мне послал письмо по почте, написанное большими буквами. «Открыв эту книгу, я почувствовал свободу – это не академическая книга, и у меня открылось сознание – такого не было уже давно». Я пришел сюда специально, чтобы рассказать вам об этом случае. И я сказал своему другу: «Приезжай в Россию, в МЦР, и тогда это чувство повторится, потому что здесь ты увидишь и картины, и фотографии, которых нет в Испании». Меня сейчас в Испании ожидают десять групп: масоны, розенкрейцеры, а также конгресс каббалистов, который состоится в следующем году, на нем будут выступать масоны из разных стран, которые знакомы с творчеством Рериха, и они как раз будут обсуждать эту книгу. Именно к этой конференции мы сделали большой тираж, чтобы послать всем масонам, чтобы эта книга и творчество Рериха обсуждались на конференции.
Заканчивая свою речь, я хотел бы поблагодарить также господина Павла Журавихина, помощника Людмилы Васильевны, – он нам очень помогал в реализации проекта, присылал все, что нам нужно, в нужное время. Теперь я хотел бы перейти к самому главному – вручить первый экземпляр книги Людмиле Васильевне Шапошниковой и поблагодарить ее от всего сердца. И спасибо большое всем вам, было очень интересно.

Ольга Лавренова, кандидат географических наук, сотрудник МЦР:
Дорогие друзья, я хотела бы продолжить тему, которую подняли Анатолий Георгиевич Назаров и наш друг из Белоруссии – о введении Центрально-Азиатской экспедиции в научный контекст. У меня в этом отношении есть несколько предложений. Во-первых, я хотела сказать, что еще до конференции мы направили письмо академику В.М.Котлякову с просьбой, чтобы журнал «Известия АН. Серия географическая» выступил информационным партнером конференции. Но академик В.М.Котляков был в командировке. Официального ответа мы не получили, а от редакции журнала пришло неофициальное предложение написать статью «Рерих и география» по итогам конференции и сделать это быстро. Я считаю, надо форсировать подготовку этого материала.
Второе предложение. Я не знала, что А.В.Постников в руководстве Географического общества. При этом обществе существует «Вестник исторической географии», издание не периодическое, выходит раз в один-два года. В 2010 году юбилей Маньчжурской экспедиции. Может быть, целесообразно организовать тогда конференцию об этой экспедиции Рериха? Она ведь подвергается еще большим нападкам со стороны псевдоученых, чем Центрально-Азиатская. Ее тоже возможно осмыслить и ввести в научный оборот с помощью «Вестника исторической географии». И начать готовиться к конференции уже сейчас, а не за год.
Спасибо за внимание.

Л.М.Гиндилис, руководитель отдела ОНЦКМ:
Уважаемые коллеги, мы уже два с половиной дня обсуждаем проблемы Центрально-Азиатской экспедиции. Я думаю, что на этом Круглом столе мы должны обсудить итоги конференции, поэтому я буду говорить не об экспедиции, а именно о конференции.
Я хотел просто поделиться своими впечатлениями по поводу нашей конференции. Я согласен с тем, что сказала в начале Людмила Васильевна, – у меня тоже такое ощущение, что конференция наша прошла успешно. Я говорю это не потому, что так принято говорить всегда, когда подводят итоги, а потому, что я действительно так думаю, что так оно на самом деле и было. Мне удалось познакомиться с тезисами конференции еще в начале. Я прочел практически все тезисы. Но вы понимаете, что тезисы и доклад – это разные вещи. Тезисы могут отличаться от доклада так же как, скажем, автореферат Росова отличается от его диссертации. Но вот теперь, прослушав внимательно все доклады, я могу с полной убежденностью сказать следующее. На мой взгляд, конференция прошла не просто успешно, а она действительно сделала значительный шаг в изучении Центрально-Азиатской экспедиции Рерихов и в привлечении внимания к ней и научного сообщества, и широкой общественности. Действительно, в течение длительного времени наши знания о Центрально-Азиатской экспедиции были все-таки весьма ограниченные. Давайте вспомним, что, собственно, мы знали, скажем, лет 20–30 тому назад. Известна была книга «Алтай – Гималаи» Николая Константиновича, которая была опубликована в связи со 100-летним юбилеем. Были некоторые рассказы об экспедиции в книгах о Николае Константиновиче. Книга «Сердце Азии», изданная на английском языке в 1930-х годах, была практически неизвестна или очень мало известна советскому читателю. В 1980-х годах вышла книга Юрия Николаевича «По тропам Срединной Азии», на которую здесь очень многие ссылались. Вот, собственно, и все, что на то время было известно о Центрально-Азиатской экспедиции. Но уже в наше время, на рубеже XX и XXI веков, появился капитальный труд Людмилы Васильевны «Великое путешествие», который открыл, как я думаю, новый этап в изучении Центрально-Азиатской экспедиции. Сейчас на этой конференции мы вновь обратились к этой теме в связи с 80-летним юбилеем. Возникает вопрос: «Надо ли было это делать?». Мне рассказывали сотрудники пресс-центра МЦР, что, когда они обратились в один солидный, уважаемый журнал за информационной поддержкой, им сказали: «Ну да, была такая экспедиция 80 лет назад. Но какое значение это имеет для нашего времени? Интересно ли нам это сейчас?». Это показывает, что многие не понимают значения Центрально-Азиатской экспедиции и, прежде всего, ее огромного эволюционного значения для судеб человечества. Об этом очень ярко говорилось в докладе Людмилы Васильевны, и не только в ее докладе, но и в нескольких других докладах. Вообще, спектр тем, затронутых на конференции достаточно широк. Я бы выделил такие направления.
1. «Историческое и эволюционное значение Центрально-Азиатской экспедиции». Конечно, сюда входит и создание Живой Этики, это безусловно.
2. «Создание Института гималайских исследований “Урусвати”, как один из важнейших итогов экспедиции». У нас два доклада было по этому поводу.
3. «Научные результаты экспедиции». Об этом во многих докладах говорилось.
4. «Влияние Центрально-Азиатской экспедиции на отдельные регионы: Алтай, Хакасия, Забайкалье, Казахстан, Киргизия и другие».
5. «Современные исследования в русле Центрально-Азиатской экспедиции».
6. «Роль Центрально-Азиатской экспедиции в воспитании детей и молодежи». Было два доклада, о которых сказал сегодня Анатолий Георгиевич Назаров.
7. Особо следует отметить «Разоблачение мифов о Центрально-Азиатской экспедиции». Был специальный доклад на эту тему А.В.Стеценко. И об этом говорилось во многих других докладах, свидетельствуя о том, что люди задеты за живое.
Что нового дала конференция? Мне кажется, что впервые во весь голос было сказано не только о научном и культурном значении экспедиции, но и об ее эволюционном значении. Было прямо заявлено о роли высоких духовных Учителей в организации экспедиции, в формировании ее маршрута и программы исследований. Было сказано о таком важном процессе, как закладывание магнитов. Справедливости ради надо сказать, что эти положения отмечались и раньше в ряде статей Людмилы Васильевны, но сейчас на конференции они прозвучали наиболее весомо, поскольку во многих докладах об этом говорилось. Я думаю, что это одно из важных достижений и особенностей нашей конференции. Я не помню точно, но, кажется, Виктор Васильевич Фролов в своем выступлении сказал, что в докладе Людмилы Васильевны был дан анализ экспедиции с позиции космического мышления. Я с этим полностью согласен. И был еще один доклад, где был очень широкий охват проблем экспедиции именно с позиции космического мышления. Я имею в виду доклад Ирины Дьяченко, она выступала самая последняя, уже к концу, все устали, может быть, не все обратили на это внимание. Я не собираюсь брать на себя роль человека, который имеет целью оценивать доклады. Просто я высказываю собственное мнение. Но мне, например, показался очень интересным и важным доклад Александра Николаевича Хохлова из Института востоковедения. Он представил ранее не известные архивные материалы из МИДовского архива касательно московского этапа экспедиции. Мы все-таки об этом очень мало знали. Было известное письмо Махатм советскому правительству, которое в свое время опубликовано, по-моему, в журнале «Октябрь» и потом уже публиковалось в других местах. Но вот он представил первичные МИДовские материалы. Они же будут, я надеюсь, опубликованы, как и весь доклад, в трудах нашей конференции – то важно. Вообще, мне представляется, что материалы конференции, когда мы все их соберем, составят очень значительный научный труд. Конечно, большое значение и, я думаю, что все это почувствовали, имеют материалы, которые были переданы в МЦР Мариной Владимировной Забровской из Читы. Смотрите, Шишкин, Росов и иже с ними базируются на слухах, на сплетнях, на каких-то там газетных «утках», а мы базировались и базируемся на фактах, на документах. Вот это очень важно!
На меня так же большое впечатление, как и на Анатолия Георгиевича Назарова, произвели два доклада о молодежи, о работе с детьми по тематике экспедиции. Вот видите, мы говорим о том, что в нашем научном пространстве – в справочниках, в энциклопедиях – нет материалов об экспедиции. Действительно, это так, но здесь мы уже новому поколению закладываем знания об этом и это, конечно, очень важно.
Кстати, об отсутствии энциклопедических статей. Я думаю, что отчасти мы сами в этом виноваты, потому что надо же такие статьи писать. И когда мы узнаем, что где-то формируется какой-то справочник, энциклопедический словарь и т.д., надо проявлять инициативу. Кстати, мы только сегодня говорили об этом с Натальей Карловной Воробьевой, заведующей нашей научной библиотекой... Сейчас же издается «Большая российская энциклопедия», но пока издано около десяти томов – значит, до буквы «Ц» еще очень далеко. Так, может быть, не поздно еще сделать такую заявку, чтобы они включили в словник Центрально-Азиатскую экспедицию, и подготовить о ней статью. Может, и в другие энциклопедии. Надо это знать и как-то отслеживать такие вещи. Я думаю, что в качестве первого шага можно было бы подготовить статью в электронную энциклопедию. В качестве первого шага подготовить хорошую статью в «Википедию», а потом сделать следующие шаги. В частности, когда появятся у нас труды конференции, наверное, было бы очень неплохо широко их пропагандировать, скажем, через «Книжное обозрение» и через другие издания.
Спасибо.

Т.П.Сергеева, кандидат технических наук, старший научный сотрудник Главной астрономической обсерватории НАН Украины, Киев:
Друзья! Мне неприятно говорить об этом – особенно после столь успешной конференции, – но тем не менее сказать необходимо. Дело в том, что диссертация Росова имеет свой «метастаз» в городе Киеве – в докторской диссертации Иванны Отрощенко. Ее название – «Движение за объединение монгольских народов в первой половине ХХ века». Четыре страницы этого объемистого труда по существу подтверждают версию Росова.
Я зачитаю, как это сформулировала сама диссертантка: «Однако можно допустить, что идея Великой Монголии импонировала ему, поскольку он мечтал про новое буддийское государство на тех самых просторах, которые надеялись объединить монголы».
Это и есть подтверждение тезиса Росова, одного из его тезисов. На чем основывается Отрощенко? Я уже говорила, у них одна и та же «источниковая база». Она цитирует тот же документ, который использует Росов, как одно из основных «доказательств». Этот документ у нас на конференции прозвучал. Но в отличие от того, что цитируют Отрощенко и Росов, в нем есть фраза: «по непроверенным сведениям». То есть, это документ военного архива, донесение агента Гончаренко. И в нем по непроверенным данным сообщается о том, что якобы (в документе стоит слово «якобы») Николай Константинович имеет какую-то связь с этими монголами, которые борются за объединение. Но и Росов и Отрощенко из этого весьма недостоверного документа делают утвердительные клеветнические выводы.
Но я хотела бы сказать не только об этом. Мы дали свои отзывы, как положено – до защиты диссертации, в которых обосновали несогласие с этими пунктами. Мы пришли на защиту, где отстаивали свою точку зрения и аргументировано показали, что выводы лишены основания. И здесь меня больше всего насторожило, и я уже сказала об этом в докладе, что поднялся весь Ученый совет, все эти господа, доктора исторических наук, которые защищали право ученого на любую точку зрения, в том числе, видимо, и на вранье... Вообще, любой добросовестный исследователь, особенно если он затрагивает великую культурную личность, великого художника, как мне кажется, не имеет права брать просто так чьи-то доносы и второстепенные документы, а должен исследовать логику жизни человека. И у Николая Константиновича эта логика жизни с его студенческих дневников через всю жизнь, в том числе и через годы Центрально-Азиатской экспедиции, идет четкой нитью, или, лучше сказать, единым стержнем, который у него был, начиная именно с юношеских лет. Все это мы достаточно убедительно показали на той же защите, но нас просто не захотели слушать. И во всем этом совершенно отчетливо проглядывала предвзятая, предубежденная, выстроенная позиция тех кругов, которые связаны с востоковедением. То есть вся востоковедческая верхушка Украины оказалась в лагере фальсификаторов. Нас вообще не поддержал никто, там готовы были больше поверить Шишкину, чем нам и самому Николаю Константиновичу, в первую очередь. Сценарий был очень похож, между прочим, на то, что было на том экспертном совете, где рассматривали докторскую диссертацию Росова. Нам тоже не дали выступить как следует, грубо прерывали, оскорбляли. Председатель прямым текстом сказал диссертантке, чтобы она не отвечала на наши замечания. Мы, конечно, это не оставили: записали стенограмму, расшифровали и выдержку из этой стенограммы послали в Аттестационную комиссию Украины с соответствующими своими комментариями и аргументами в защиту Николая Константиновича. Пока мы еще не получили никакого ответа, но, я думаю, что мы пошлем запрос с просьбой официально ответить нам на наше обращение.
Я предлагаю при рассмотрении Резолюции конференции ввести в определение, которое будет касаться Росова, дополнение с критикой позиции Отрощенко. Потому что, мне кажется, что всех таких псевдоисследователей нужно заклеймить публично, чтобы их имена были названы. Я считаю, что противодействие их осознанное. С этой диссертанткой я разговаривала за год до защиты как раз по поводу диссертации Росова. Она тогда уже защищала Росова, и, когда ей попытались на защите что-то сказать, она сделала вид, что незнакома с диссертацией Росова, и будто бы последняя не влияла на ее исследования. Но на самом деле это не так. Это осознанная позиция в поддержку Росова. Поэтому я прошу при голосовании Резолюции поддержать этот пункт о добавлении Отрощенко в эту компанию.
Спасибо.

Л.В.Шапошникова:
Я прошу господина Амарала пройти вместе с переводчиком сюда. У нас есть обычай: не оставаться в долгу при подарках, и поэтому я дарю нашему другу свой фотоальбом «По маршруту Центрально-Азиатской экспедиции».
(Людмила Васильевна дарит альбом. Господин Л.О.Амарал благодарит за подарок.)

М.Н.Чирятьев, член-корреспондент Международной академии наук экологии и безопасности человека и природы, советник РАЕН, Санкт-Петербург:
Хочется отметить, что эта конференция дала нам другие просторы для мышления и даже новые уровни и подходы для осознания великой миссии самих Рерихов. И это, наверное, не случайно, потому что выстраивается определенная логика периодических проведений конференций, семинаров, выставок, других акций и программ, которые готовят МЦР и его подразделения, например, ОНЦКМ или дружественные МЦР организации, такие как Международный Совет Рериховских организаций, задавая в сложившихся ритмах наших встреч новые смыслообразующие фокусы. Возникает напряжение, когда от нас требуется какое-то новое качество осмысления, а у творчески мыслящих людей действительно происходит реализация какой-то новой ступени осознания. И импульс для такого понимания перед этой конференцией, ее смысловой многогранный стержень – был задан в докладе Людмилы Васильевны. Она включила из своих прошлых статей и выступлений какие-то ключевые материалы, но так композиционно их выстроила, что, когда она говорила, возникла ассоциация с музыкальным произведением, в котором встречающиеся повторы углубляют сущностные оттенки смыслов и вносят новые акценты. Примерно таким же образом воздействуют и картины Николая Константиновича. В них действуют и вибрации, и вся композиция, работает световая и, даже хочется сказать, звуковая и больше того – смысловая гамма. Здесь это происходило. Конечно, это во многом помогло будущим докладчикам, потому что в таком выступлении обобщенно выражался большой собственный опыт. Ибо настоящая достоверность произносимого приходит из жизненности собственного опыта, оформленного в мыслях и в словах. Без этого происходит компиляция, рефлексия чужих мыслей и их механическое сопоставление. В определенных случаях и такой подход иногда уместен, когда требуется напомнить те или иные комбинации событий, но, как правило, это не бывает жизненно и глубоко.
На этой конференции мы видели выступления представителей разных исследовательских направлений, как естественнонаучных, так и гуманитарных. В ряде докладов сквозил любительский опыт, но он тоже может быть полезен, особенно, когда создается новая наука. Ведь она зачастую строится, как это было и 200–300 лет назад, дилетантами с непредвзятым мышлением. Такой яркий человек как, например, великий дилетант Гете, не стал ученым, но, тем не менее, занимаясь исследовательским экспериментированием в своей теории цвета, может быть, для будущей науки сделал больше, дав стимул для последующих открытий, нежели некоторые теоретики, подгонявшие эксперимент к своим выкладкам. И так происходило всегда, ибо существует какая-то невидимая сторона внутренней работы научной мысли, которая зажигает новый ассоциативный ряд идей и позже воплощается, озаряя ум других исследователей.
Кроме такого разностороннего подхода хочется отметить, что в ряде докладов была преодолена мировоззренческая парадигма старого мышления и осуществлено приближение к новому космическому мышлению, что является уже принципиальным. Но чтобы это стало возможным, оказывается, полезными были и наша конференция по космическому мышлению, и наша работа по созданию Объединенного Научного Центра проблем космического мышления. Мы видим результативность этой, пусть даже и неявно обозначенной работы, в ряде выступлений.
В отдельных докладах встречалась хорошая научная конкретика, иногда переходящая в академизм и выходящая на философские обобщения, что важно, для того чтобы всем нам можно было учиться сопоставлять уже сформировавшийся облик старой науки с возникающей новой научной картиной и с ее обновленными методами. Наука – органичная часть культуры, которая немыслима без преемственности. Поэтому мы должны уметь находить и связывать лучшие звенья прошлого с будущими построениями. Но при осуществлении этой связи есть много специфики, например, язык науки. Многим легче выразиться на языке, понятном в рериховских кругах, так как особенность наших конференций в том, что их темы преломляются в свете Учения Живой Этики и творческого наследия семьи Рерихов. Это способствует выработке подходов к метанаучным знаниям. Отрадно, что немало выступлений, прозвучавших на закончившейся конференции, к ним приблизились. Но выстроить связь конкретики с философскими обобщениями и выводами, сделанными в свете Учения и творческого наследия Рерихов, бывает чрезвычайно сложно, потому что язык и методология старой науки, вся ее парадигма и сложившиеся критерии оценок не готовы безболезненно принять одухотворенный и многомерный мировоззренческий подход – мы сталкивались иногда в выступлениях с этой проблемой – и еще не готовы, в значительной степени, бывают сами выступающие, претендующие на свежий взгляд в изложении нового материала.
К сожалению, имеют место такие трагические крайности, когда специалист, не будучи носителем культуры, начинает, манипулируя наукообразными приемами, втискивать многомерную картину духовной реальности в прокрустово ложе старых плоских представлений. Так возникают извращения и искажения в оценках и смыслах Центрально-Азиатской экспедиции Рерихов и других великих эволюционных свершений. Причем, амбиции и клановая солидарность с привкусом политического заказа, из всех сил стараются удержать и оправдать мертвую форму старой отжившей исторической схемы представлений. Но живая история развивается помимо историков. И это проблема всей науки. Ибо старая материалистическая парадигма создала узаконенные формы, по канонам которых далекие от культуры люди стали диктовать от имени науки.
И еще следует отметить, что в ряде докладов преобладали компиляционные моменты. Цитирование, которое не имеет органичной творческой связи с жизненным опытом, приводит к распаду смыслов, превращается в механическую конструкцию из научно-описательных, рефлекторных сторон феноменологии. Ведь, честно говоря, многое в нашей науке сводится к описанию и классификации явлений, а не к нахождению их сути, причин и следствий, о чем говорили сами Рерихи. Это одна из главных проблем науки. И, к сожалению, такой подход присутствовал на конференции, но не во многих докладах. Обратная этому сторона тоже была – творческое воплощение и преображение своего жизненного опыта и мыслей, обогащаемых и вдохновляемых Учением.
Наши встречи на конференциях и семинарах, на которые мы выносим результаты осмысленной работы своей внутренней лаборатории, – вопросы, обсуждения и демонстрацию иных взглядов – должны служить новым огненным стимулом для качественно нового творчества. Ведь таким образом определенное пространство энергетики формируется. На этой конференции мы невольно отражали в малом масштабе то, что происходило в грандиозном планетарно-космическом масштабе экспедиции Рериха. В этом и большая ответственность за то, что наши мысли породили для будущего. Хочется верить, что эти следствия будут благими.
Теперь немного по сути о том, что не очень явно прозвучало на самой конференции. В экспедиции проходило закладывание магнитов и, благодаря этому, Учителями через Рерихов был дан импульс для нового планетарного сдвига. Веками готовится преобразование сознания, его сдвиг ускоряется творческим устремлением великих людей, которые «руками и ногами человеческими» прокладывают новые пути жизни, что и было сделано Рерихами. Позже этим путем прошла Людмила Васильевна. В труде такого пути есть достоверность правды. Космический магнит, озаривший лучами этот путь, являет венец Космического Разума, сердце Космоса, проявляемое через сердце Планетарного Водителя, Учителя Рерихов. Готовящиеся таким образом существенные смещения условий жизни, вплоть до геологических, переселения народов, возникновение новых очагов культуры и т.д., были эволюционно обоснованы. И то, что Н.К.Рерих имел опыт археологичских работ и осознавал насущность культурных преобразований с сохранением лучших достижений прошлого, Ю.Н.Рерих знал многое об истории и закономерностях процессов былых переселений народов, об их религиях и языковых формах мышления, а Е.И.Рерих была приобщена к сотрудничеству на огненных планах Бытия, в которых рождались идеи и образы наиболее целесообразных эволюционных сдвигов, создавало духовную творческую силу Магнита семьи. Руководство Учителя и созвучия Космического Магнита с Магнитами сознаний Рерихов, с лучами священного Камня, который они имели, с картинами, создаваемыми Н.К.Рерихом, с достижениями огненного творчества Е.И.Рерих, определяли жизненность закладываемых магнитных вех намеченных будущих сдвигов.
Кроме этого, Рерихи пошли на очень мужественный шаг – они связали ту традицию космизма, которая уходила корнями в лучшие духовные свершения прошлого человечества, с будущим культурным расцветом. Они построили мост через пропасть узко материалистических представлений и преобразований последних веков и восстановили преемственность основных духовных Учений, очень мощно и ярко вселили веру в возрождение Культуры и указали действенный путь к этому. Величественным аккордом, завершающим результаты экспедиции, новым «претворением идей пространства в действия» стало создание Рерихами Института Гималайских исследований «Урусвати» и последующая творческая научная работа. Были заложены основы и намечена программа для новой одухотворенной науки. Самоотверженный подвиг семьи Рерихов открыл врата для многих будущих поколений людей, выбирающих путь к Свету.
Спасибо за внимание.

Марга Куцарова, председатель Национального общества Рерихов, София, Болгария:
Подводя итоги нашей конференции, я бы хотела обратить внимание на роль Международного Центра-Музея Николая Рериха, как одного из ее организаторов. Что я имею в виду? Я имею в виду, конечно, лучшие традиции русской востоковедческой науки начала ХХ века, его выдающихся представителей, таких как С.Ф.Ольденбург. Ольденбург был не только крупным буддологом, индологом, но одним из теоретиков и практиков музееведения. Он очень много внимания уделял Музею антропологии и этнографии, описи экспонатов и их пополнению – вместе с участниками экспедиций, организованных Русским комитетом по изучению Средней и Восточной Азии. Он, конечно, работал не только для этого музея, но в основном для Музея антропологии и этнографии в Петербурге. Он видел востоковедческую науку, этнографическую науку, а также и географическую, в неразрывной связи с музееведческой работой. То есть в лучших традициях русского, да и не только русского, востоковедения начала ХХ века – это утверждение музеев как одних из наиболее действенных каналов научно-просветительной работы, способствующих общему подъему культуры народа, и как базы научных исследований. И мы, конечно, не можем не отметить роль Музея Николая Рериха, Международного Центра-Музея Рериха сегодня как продолжателя лучших традиций русской науки. Ибо прошедшая конференция демонстрирует именно, что Музей Николая Рериха является базой научных исследований, если мы говорим о Центрально-Азиатской экспедиции.
Полностью поддерживаю предложение о введении в оборот, в частности, академической географической науки достижений Центрально-Азиатской экспедиции, и, может быть, стоит обратить внимание на то, что, следуя именно этим лучшим традициям русской науки начала ХХ века, такие исследования нужно проводить в теснейшей связи с Музеем имени Н.К.Рериха.
Спасибо.

О.А.Уроженко, профессор Уральского государственного университета им. А.М.Горького, председатель Международного Совета Рериховских организаций имени С.Н.Рериха, Екатеринбург:
Дорогие друзья, прежде всего мне хотелось бы остановиться на двух или трех моментах. Это выступление не будет целостным, но оно будет касаться того, что меня взволновало в той конференции, свидетелями которой и, главное, участниками которой мы были.
Первое, что мне хотелось сказать... Мне кажется, что сегодня исследование Центрально-Азиатской экспедиции будет не полным, если не учитывать тот путь, который прошла экспедиционным маршрутом Людмила Васильевна, и соответственно один из результатов этого действия – это ее книги и ее фотовыставка.
Позвольте от имени Международного Совета рериховских организаций передать благодарность Людмиле Васильевне за предоставленную возможность экспонирования выставки фоторабот «По маршруту Мастера». В течение двух лет выставка трудилась в пятнадцати городах России и за рубежом, собирая многочисленные аудитории. С полной уверенностью можно утверждать: она стала крупным культурным событием в Украине, Белоруссии, Киргизии, Узбекистане, Казахстане, Молдове, Болгарии и России, вылившись в мощный международный культурный проект. Магнетизм Ваших фотографий, притягивающий культурным магнитом Азии, живой трепет светописи, бесконечно мирные ритмы смысловых композиционных пространств выстраивали свой особый путь к осознанию феномена Центрально-Азиатской экспедиции, приближая к освоению философии космической реальности. Так каждый раз выставка становилась утверждением столь необходимой сегодня правды об экспедиции академика Николая Рериха.
Далее мне хотелось бы обратиться к докладу Людмилы Васильевны и сказать о том, что идея введения метаисторического метода в различные науки касается, безусловно, и искусствоведческих дисциплин. И те идеи, которые несколько дней назад прозвучали из уст Людмилы Васильевны, – это идеи, связанные с новым прочтением, с новым пониманием творческого процесса, с абсолютно новым пониманием художником натуры. Мне представляется, они необычайно важны, и в искусствоведческой науке их необходимо и развивать, и утверждать.
Также следует отметить, что в традиционном искусствоведении натура есть живой эскиз, этюд, с которого ты что-то непосредственно пишешь, живой плотный, а здесь живой – энергетический образ, здесь появляется феномен метанатуры. Я об этом говорю только потому, чтобы не было путаницы между натурой в традиционном искусствоведческом смысле и энергетической натурой, метанатурой, которая необходима для того, чтобы утвердить в искусствознании этот путь понимания искусства прежде всего как художественной реальности, как действительной реальности, как магнита, который перестраивает, переструктурирует пространство.
И еще один момент в этой связи. По сути дела понятия художественной убедительности и художественной правды являются субъективными, и отсюда появляется вкусовая оценка: мне нравится – мне не нравится, это правда – это неправда. Но подход Людмилы Васильевны говорит о том, что работы, которые опираются на метанатуру, на энергетическую натуру, изначально будут нести в себе этот феномен правды и художественной убедительности. И это объективный факт, а не субъективное вкусовое мнение исследователя.
Мне хотелось бы еще сказать о том, что метаисторический метод познания – это необходимая часть системы живого познания; той системы живого познания, о которой в своих категориях писал Циолковский в статье «Как делаются открытия и изобретения». Он говорил о том, что всякое открытие или изобретение, то есть всякое познание начинается с видений, с внутренних натурных, метанатурных открытий. Это может быть у сказителя, это может быть у мифотворца, это может быть у любого творца такого уровня и такого характера. На второе место Циолковский ставил художников с их виденьем и претворением в материю художественную – косную все-таки, земное вещество – этих утонченных образов, которые напитывают пространство. И только на третьем месте стоит наука – теоретическая вначале, потом экспериментальная, и дальше идет процесс введения новых открытий в реальную земную жизнь, то есть происходит очень реальное заземление.
Должна еще сказать, что работа, которая была проведена в связи с маршрутом экспедиции на Алтай, обратила наше внимание на Москву как на объект Центрально-Азиатской экспедиции, не только в контексте тех метаисторических и исторических явлений, о которых было сказано, но и с точки зрения закладывания магнитов, ибо многие места Москвы были посещаемы Еленой Ивановной, Николаем Константиновичем и Юрием Николаевичем. То, что экспедиция разместилась в гостинице «Метрополь» – это факт известный. Юрий Николаевич, Николай Константинович и Лихтманы посетили собрание картин Третьякова – это очень важный магнит, ибо отечественное искусство фундировано, оно имеет глубокие корни, и опора на него очень важна в становлении космического мировоззрения здесь у нас. Участники экспедиции, это было для меня неожиданным, вместе с Еленой Ивановной посетили дом боярина Романова, что на Варварке (ныне это музей «Палаты в Зарядье»). Это материал, который требует архивных исследований. Надо посмотреть, что это за дом боярина Романова, каким образом, какие страницы, какие магниты лежат там, если (я повторяю вновь) сама Елена Ивановна, неся тот Великий Камень и будучи сама Великим Магнитом, посетила это пространство. Ну и, наконец, они побывали в двух шагах от усадьбы Лопухиных, ибо они были в Музее изобразительных искусств на Волхонке и затем в Храме Христа Спасителя – откуда открывался вид на Кремль, который так нравился Елене Ивановне Рерих.
Это только часть тех элементов, которые как объект Центрально-Азиатской экспедиции нам необходимо включить в ее маршрут, в ее структуру. И в этой связи я подумала о том, что, возможно, будет собран коллектив, который будет заниматься созданием путеводителя «Москва Рерихов», и мы все вместе постараемся сделать метаисторическое прочтение Москвы в контексте этих экспедиций.
Всего наилучшего, спасибо.

Джиргал Кутманалиева, учитель русского языка и литературы, Бишкек, Кыргызстан:
Слушая все эти дни выступления на конференции, я почему-то вспоминала слова великого человека – Радищева: «Я оглянулся окрест себя, и душа моя страданиями человечества уязвлена стала». Мне показалось, что у многих, кто выступал, у многих, кто сидел в залах, «душа уязвлена страданиями человечества». Надо найти выход, надо сплотиться, необходимо единение, но как, как это сделать? И этот вопрос бился в каждом выступлении, и в кулуарах во время перерывов мы все продолжали говорить на эту тему.
Вспомнилось еще одно. Когда Тургенев был далеко от России, он писал в стихотворении «Русский язык»: «Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, – ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык».
Русский язык живет в творениях народа, живет в эпосе, живет в легендах, живет в устном народном творчестве. И не только русский язык – язык каждого народа живет в его эпосе.
И я хотела бы сказать о том, что во время экспедиции Николай Константинович и Юрий Николаевич, Елена Ивановна – все собирали устное творчество народов. Где они проходили, по всему маршруту, они записывали эпос. И была такая мысль у Николая Константиновича, что нужно собрать эпос всех народов, и тогда может родиться герой, который поведет человечество к освобождению.
Я читаю наш эпос «Манас», сказания других народов и, конечно, вижу очень много схожего. Ведь эпос – это энергетическое сердце народа, без которого невозможно продвижение по ступеням духовной эволюции, потому как всякий эпос – это высокодуховное произведение. И герой поднимается не только мужеством и храбростью – он поднимается в духе. Эпос «Манас» начинается именно со слов: «От тех, кто жил прежде, осталось это слово». Ведь главное – это слово; слово, которое сохранилось в народном творчестве. Дальше продолжается эпос так: «После Карахана вышли Байгур и Уйгур, потом Бабырхан, потом Тюбейхан, потом Кегейхан, потом Ногойхан, потом Джакып и потом только Манас». Какая была лестница! Если говорить о Карахане... У нас есть Карахан, а Мадайхан – это уже эпос алтайского народа. По именам очень много схожего во всех сказаниях. Эпос «Манас» охватывает очень много мест, где проходит действие: это и Алтай, и Бурятия, и Монголия, и Кыргызстан, и вся Центральная Азия. И нам, современным исследователям, и тем, кто займется этим в будущем, надо обладать большими способностями, о которых говорилось в докладе Людмилы Васильевны, т.е. способностью предвидеть, хорошо развитой интуицией, способностью испытывать озарение, умением проникнуть в глубину повествования. В эпосе очень много расшифровывается. Например, сны – ведь каждый герой эпоса видит сон, который потом обязательно проявится.
Таким образом, эпос – синтез народного опыта, народной мудрости, синтез всего того, чем должен обладать человек. Манас родился для великого дела. А великое дело – это поднять меч против зла.
Я сейчас хочу вам прочитать маленький отрывок из нашего эпоса, но не о герое Манасе и его подвигах, а о его жене, потому что без жены тоже жить никак нельзя. Маленький отрывочек... я думаю, что вы послушаете его и подумаете: обладаем ли мы всеми теми качествами, которые нужны женщине, находящейся рядом с предводителем народа?
«Каныкей к каждому находит подход, глубоко обдумывает мысли свои, рассматривает все со всех сторон, не оставит грязи ни на волосок. Причесывается, оглаживает всю себя, осматривает себя с ног до головы, изъяна не допустит – осмотрит все. Доброте ее нет границ, человеку душу смягчит, само сердце она, порванные концы соединит. Если у раба Божьего, на которого кинет взгляд, жалоба есть, расспросит его. Сказавшему: “Не хватает мне” – может рукав отрезать у себя и отдать – оказывается, щедрая она. До конца додумывает свою мысль – оказывается, глубина в ней есть, твердость, оказывается, в ней есть. Все предсказывает она, – оказывается, красноречивая она. К людям приспосабливается, не ищет поддержки у невежд. Сказанное ее слово удовлетворит каждого и к каждому человеку найдет подход. Несчастным помогает всегда – оказывается, стойкость в ней есть. Если молодец ухаживать начнет, не разочарует его – оказывается, взаимность проявит она. Со смекалкой делает все дела – сама забота она. Отыщет то, чего и нет, – оказывается, бережливая она. Не проявляет свой девичий нрав – оказывается, признаки замужней женщины в ней есть. Хоть и много у нее богатств – нравом она скромнее других. Хоть и много богатств – не зазнается она. Плохих и хороших не различает она – как хороших принимает плохих, бесноватого принимает как шамана, шамана примет как хаджу, хаджу примет как падишаха, молодого джигита принимает как возмужавшего храбреца, а с мужественным человеком обходится с почтением таким, как только что вышедшая замуж келин».
Настоящий герой всегда будет действовать во имя общего блага и не будет думать о себе. И вот это полное забвение себя в борьбе, в труде, в искусстве – во всем, что окружает его в жизни, – это и есть те качества, которые надо выработать.
И в заключение я бы хотела сказать вот что... Ах, да, опять вернуться к стихотворению Тургенева; получается, что эти качества – великий, могучий, правдивый и свободный – в языке есть, а в народе нет. Значит, будут и в народе – делает заключение Тургенев. Вот эти качества, о которых мы читаем в эпосе, будут и в народе, если воспитывать на эпосе детей, начиная с самого юного возраста!
И последнее – это Россия. Сейчас все народы с надеждой смотрят на Россию. И вот то, что делается здесь сейчас, это и есть залог того благоденствия, о котором мечтали Рерихи. Ведь благоденствие России есть благоденствие всего мира.
Спасибо за внимание.

В.А.Козар, художник, председатель Украинского отделения МЦР, Киев:
Перед отъездом на эту конференцию я зашел на урок живописи в школе, где работаю, и вижу картину: дети играют в... дикого человека. Я был очень удивлен и шокирован – они играли в монстров! Спрашиваю: «Что это за дикие танцы?» Они говорят, что у них в школе был урок о диком человеке, им показали какой-то европейский фильм – монстры поедают друг друга, течет кровь, – и они это теперь с увлечением изображают. Я понимаю невинность детей, но хочу обратить внимание на один момент, который связан с нашей конференцией.
Николай Константинович Рерих в раннем творчестве и в своих путешествиях сделал огромное открытие, которое перевернуло потом мысль в Европе, в Париже, когда он устроил выставку изделий каменного века. Открытие заключалось в том, что дикий человек не был диким человеком! И он это доказал и убедил знатоков, историков и археологов, сравнив обработанность камня древнего человека с высокими классическими образцами древнегреческого искусства. Но тем не менее прошло уже 100 лет, а мы имеем в книгах и на лекциях того же дикого человека. И в наших детских энциклопедиях – у нас выпустили сейчас большую цветную детскую энциклопедию – увы, тот же самый первобытный дикарь. У меня такое предложение: чтобы в нашей Резолюции, где мы говорим о значении Центрально-Азиатской экспедиции, были бы отмечены огромные открытия Николая Константиновича в истории искусства, философии и науке. Мы все это знаем. Однако не лишне, я полагаю, напомнить об этом еще раз уже в связи с Центрально-Азиатской экспедицией.
И еще хочу предложить следующее. Мы читаем о том, что главной задачей художника было создание живописной панорамы Внутренней Азии и, действительно, это огромная, очень интересная тема. Грандиозная панорама этих земель развернулась в залах нашего и других музеев... Но очень часто на наших выставках, посвященных Гималаям, зрители путают работы, созданные Николаем Константиновичем во время Центрально-Азиатской экспедиции, и картины серии «Гималаи», созданные в 1937–1947 годах. Это же совершенно разные вещи, совершенно другой стиль! Мы имеем в «Гималаях» действительно светозарное, чистое, возвышенное, огненное творчество; удивительное по легкости, по полету, по ясности и звонкости – это как бы апофеоз художника, его достижений, его взлет. Обычно говорят, что к концу жизни талант художника угасает и его работы слабее. А у Рериха получилось наоборот – такой возвышенный взлет. И это тоже как-то надо где-то разъяснить, чтобы у людей не было путаницы, чтобы не были в заблуждении посетители выставок в разных странах. Вот такие у меня два предложения. Спасибо.

Л.В.Шапошникова:
Вчера мы были свидетелями одного удивительного доклада – Раисы Павловны Кучугановой из Алтая, из Верхнего Уймона. Я рассматриваю это как настоящий подарок нашей конференции, поскольку она такая удивительная... я бы сказала, удивительно состояние этого человека, через которого в наш дом вошел огромный пласт древнейшей культуры: и в форме передачи, и в форме мышления, и в форме собственного поведения. Я сейчас хочу предоставить слово Кучугановой Раисе Павловне.

Р.П.Кучуганова, заслуженный учитель Российской Федерации:
Дорогие друзья, это выступление – экспромтное, поскольку меня попросили сейчас выступить. И для такой аудитории я просто рада это сделать, спасибо за приглашение. Прежде всего хотела бы поблагодарить вас за столь теплый прием, далее выскажу некоторые мысли.
Дело в том, что Николай Константинович Рерих был не только философ, художник, археолог, он был этнограф. Этнограф. И по-этому, я считаю, что стоит нам задуматься вот о чем. Наши бабушки про это сказали бы так: «Или не услышала, или не запомнила». Я не услышала, чтобы прозвучала на конференции мысль: Николай Константинович как этнограф, то есть как собиратель легенд, сказок, пословиц, поговорок, заговоров. А ведь это все было! И поэтому, говоря о Центрально-Азиатской экспедиции, мне кажется, что надо отметить и эту его деятельность. Он прошел этот район, видел, как жил народ, общался с ним и, может быть, надо подумать о каких-то публикациях на эту тему.
Я уже давно занимаюсь этнографией, работаю над книгами. Объясню, что я имею в виду. У нас скажет потихоньку народ так: «По чужим-то словам, как мышь по дровам». Я не сама эти книги пишу, не сама. Люди мне скажут, а я запишу. И почему бы нам, не только в Уймоне, а по всему пути Центрально-Азиатской экспедиции Николая Константиновича не проследить и не издать бы вот такие сборники?!
Я сейчас работаю над следующей книгой, она будет называться «Так люди жили» и рассказывать о быте, культуре этих людей, системе воспитания. Например, я скажу вам, что у нас на Алтае всегда с огромным уважением относились к старости. Старики рассказывают, что старого человека и обогреют, и накормят, и ублажат, и спать уложат. Вы посмотрите, это же наша людская миссия – мы должны нести добро. Добро! Значит, надо рассказывать об этом прежде всего молодежи. Никогда, к слову сказать, не было в нашем Уймоне домов для престарелых. Не было домов для престарелых! И даже брошенных стариков брали в семью. Говорили: «Прожитое, что пролитое – не воротишь!». И говорили: «Придет старость – придет и слабость. Молодость крепка плечами, а старость головой». А если вдруг в общине как-то обижали старого, то следом отмечали: «Ты чего же, милая моя, так делаешь-то? Придет старость – придет и слабость». А воспитание детей?! Они скажут: «Дитятко, что тесто: как замесишь – так и вырастет». «Хошь узнать про детей, дак спроси у людей. Что в детстве воспитаешь – на то в старости обопрешься».
Я работала учителем, только нынче, первый год не работаю учителем и веду музей, которому 34 года, этнографический музей... И в этом музее изучаю жизнь народа вместе с моими дорогими ребятишками. Мы составляем альбомы, они сами собирают пословицы, поговорки, сказки, загадки. И, вы знаете, какой интерес у людей к этнографии! В это лето у меня была тысяча человек, самые разные люди. Многие из вас тоже были у меня. И вот ученые, усаживаясь на лавочку в передний угол, говорят: «Господи, да мы только думаем, мы только догадываемся, а они (т.е. народ) уже знали!». Значит, надо обратиться лицом к народу. И знаете, например, если болят зубы, нужно идти к рябине и сказать: «Рябина, рябина, вылечи мои зубы. Не вылечишь – всю тебя изгрызу!». А если говорить по науке, то выходит так, что в рябине есть особые дубильные вещества, которые крайне благотворно влияют на зубы, десны. И об этом знал, кстати говоря, Суворов и брал с собой в походы рябиновые листья, ветви. Бросал их в источники воды, и никогда не было у него в походе плохих заболеваний. Если болят глаза, наши бабушки и сейчас наказывают: «Иди вон к ключику, умывай, да говори: «Заря-заря ясна, возьми глаза красны, дай мне очи ясны». Посмотрите, как они говорят. Чтобы человек к ним пришел домой, чтобы они его не проводили – да, боже, спаси! Они скажут: «Человека-то до воротчиков проводить надо. Не человека провожаешь, а ангела». Мы говорим о тонких энергиях, говорим о чувствах. Разве это не чувства? Отправляясь в путь, они скажут: «Дороги-дороженьки, по вам ходят разные ноженьки, носят доброе, злое. Божья вода, ты доброе-то пронеси, а злое-то назад верни!» Да уж куда лучше!
Сейчас идет период нового, научного становления нашего музея, и совсем непросто нам во всяком отношении. И общаясь с вами, я получила такую энергетику, я получила поддержку и опору... Там, в ваших краях, есть музей деревянного зодчества. У нас тоже будет музей под открытым небом... Я буду получать помощь от вас. А в свою очередь, если сама смогу, я, конечно же, чем могу помогу. У нас в народе говорят: «Добро совершишь – себя увеселишь». Или еще скажут: «Уважение, добро, любовь – это то, что помогает вам выжить».
Я прошу вас, чтобы вот эти принципы: уважения, любви, добра жили вместе с вами. Семьи были по 18 человек, и никто никого не обижал. Бабушки наказывают так: «Не обижай человека на земле». Помоги нам, Господи, не обидеть человека на земле!
Спасибо вам за все.

Л.В.Шапошникова:

Произошло самое достойное завершение нашего Круглого стола. Теперь я предоставляю слово Виктору Васильевичу Фролову, ответственному секретарю МЦР, для чтения проекта Резолюции. Я прошу вас внимательно слушать и если есть какие-то дополнения, исправления, будете их вносить.

(дальше идет чтение проекта Резолюции и обсуждение его)

Л.В.Шапошникова:
На этом мы заканчиваем конференцию. Всем вам желаю удач и успехов, здоровья, побольше светлых дней и, как говорится, вперед и выше! Всего доброго!