Н.К.Рерих с семьей в Синьцзяне в 1925–1926 годах (по материалам АВП РФ)
кандидат исторических наук,
старший научный сотрудник Института востоковедения РАН,
Москва
О Николае Константиновиче Рерихе (1874–1947) существует огромная литература на русском языке благодаря регулярным публикациям Международного Центра-Музея имени Н.К.Рериха в Москве [1]. Однако до сего времени обращение отечественных исследователей–биографов жизни и творчества русского художника к материалам ведомственных архивов было довольно ограниченным. Между тем работа в Архиве внешней политики Российской Федерации (АВП РФ), находящегося в ведении Министерства Иностранных дел, убеждает в наличии в данном архивохранилище ряда ценных и интересных документов, связанных с пребыванием Н.К.Рериха и членов его семьи в Синьцзяне, Монголии и Северо-Восточном Китае в 20–30 годы XX века.
Первые контакты Н.К.Рериха с местными властями Синьцзяна в 1925–1926 годах поначалу оказались неблагоприятными для него как в личном, так и творческом плане. Это видно из материалов, касающихся посещения им г. Хотана, куда он прибыл с семьей в середине октября 1925 года из Ладака. Внешне любезное (с соблюдением китайских церемоний), но по существу показное гостеприимство со стороны местного правителя-даотая по фамилии Ма с течением времени сменилось противоправными действиями: власти не только не признали предъявленного путешественником китайского паспорта, но и запретили ему заниматься рисованием (написанием этюдов), лишив таким образом его возможности заниматься своим обычным делом, столь необходимым для успешной работы возглавляемой им научной экспедиции. Препятствия, чинимые местными властями его научным изысканиям, в сочетании с жестким полицейским надзором, установленным над всеми членами экспедиции, побудили известного художника-путешественника, приехавшего сюда с женой и взрослым сыном, обратиться за помощью к советскому консулу в Кашгаре М.Ф.Думпису с просьбой отправить его деловые телеграммы в Париж и Нью-Йорк. Чтобы лучше представить характер тогдашних взаимоотношений Н.К.Рериха с местными китайскими властями, достаточно обратиться к приводимым ниже архивным документам:
1. Н.К.Рерих – генконсулу СССР в Кашгаре [М.Ф.Думпису] (6 декабря 1925 г., Кашгар)
«Уважаемый г-н консул,
Из прилагаемых телеграмм Вы уже могли увидеть, что наша экспедиция, о которой Вы могли слышать, терпит притеснения со стороны китайских властей Хотана. Экспедиция организована американскими художественными учреждениями с целью зафиксирования художественных сокровищ Азии, а между тем власти Хотана воспретили мне писать этюды.
Мы уверены, что во имя культурной цели экспедиции Вы не откажете в своем просвещенном содействии. Не найдете ли возможным сообщить [об этом]
С искренним приветом Н.Рерих.
P.S. Не доверяю качеству [работы] здешней почты, так как письма, видимо, пропадают.
Адрес: Николай Константинович Рерих, Хотан» [2, л. 41].
2. Н.К.Рерих – посланнику Китайской Республики в Париже (перевод с английского секретаря Генконсульства СССР в Кашгаре Киселева)
«Китайское посольство, Его Превосходительству китайскому посланнику, улица де Бабилон, Париж.
С сожалением уведомляю, что паспорт, выданный Вашим Превосходительством проф. Рериху, не признается местными китайскими властями Хотана, которые отказываются считаться с ним и запрещают производство работ экспедиции. Пожалуйста, попросите по телеграфу генерал-губернатора Китайского Туркестана и Пекин немедленно телеграфом отдать соответствующие распоряжения хотанским властям. Ввиду того, что экспедиция финансируется американскими научными учреждениями, я одновременно уведомляю об этом Вашингтон.
Рерих
Отправитель: проф. Рерих, Хотан, Синьцзян, Китай» [2, л. 42].
3. Телеграмма Н.К.Рериха китайскому посланнику в Нью-Йорке (перевод с английского секретаря Генконсульства СССР в Кашгаре Киселева)
«Пожалуйста, попросите Государственный Департамент в Вашингтоне телеграфировать американскому посланнику в Пекине, что местные власти Хотана запретили производство художественных работ экспедиции. Они говорят, что не имеют никаких распоряжений из Пекина относительно [нашей] экспедиции. Паспорт, выданный по распоряжению Пекинского Министерства по иностранным делам китайским посланником в Париже, не рассматривается [ими] достаточным. Пожалуйста, попросите американского посланника [в Пекине] принять немедленные меры. Телеграфное сообщение возможно только через Британское Консульство в Кашгаре. Рерих.
Отправитель: проф. Рерих, Хотан, Синьцзян, Китай» [2, л. 43].
4. Генконсул СССР в Кашгаре М.Ф.Думпис – Уполномоченному НКИД в Узбекистане Знаменскому и Зав. Отделом Среднего Востока НКИД В.М.Цукерману (6 декабря 1925 г.)
«Посылая при сем две телеграммы профессора-художника Н.Рериха, прошу таковые сдать или на телеграф либо на радио, а квитанции выслать мне. Деньги за передачу [телеграмм] я вышлю Вам по получении квитанций.
Кроме того, посылаю Вам копию письма Н.Рериха, адресованного мне, и переводы указанных выше [двух] телеграмм» [2, л. 40].
Особенно интересным документом в этой переписке представляется сообщение Генконсула в Кашгаре М.Ф.Думписа Зав. Отделом Среднего Востока НКИД В.М.Цукерману (5 апреля 1926 г.).
«Рерих выехал в Урумчи 5 февраля 1926 г. В его экспедиции участвуют также и его сын и жена. Сын [Юрий Николаевич], судя по тем разговорам, которые я имел с ним, – образованный парень: он владеет многими восточными языками (китайским, монгольским, тибетским, фарси, индустани и санскритским) и тремя европейскими как практически, так и литературно. По его словам, практически он владеет хуже, чем письменно, исключая тибетский язык, которым он владеет прекрасно, что составляет большую редкость. Во время экспедиции он вел весьма обширные наблюдения в Индии и собирал всевозможные сведения о Тибете.
Разрешение на поездку в Урумчи Рериху удалось получить при содействии английского консула.
В Кашгаре [Н.К.] Рерих был недолго – около недели. Здесь ему не было разрешено что-либо делать [как художнику]. По его словам, в Кашгаре он был окружен двойным шпионажем, с одной стороны, – китайским, а с другой стороны, – английским» [3, л. 43].
О пребывании Н.К.Рериха и его семьи в Синьцзяне сообщают и записи в дневнике генконсула СССР в Урумчи А.Е.Быстрова, сумевшего привлечь Николая Константиновича к установке перед зданием советского генерального консульства памятника В.И.Ленину на постаменте, выполненном по рисунку, предложенному русским художником.
Чтобы лучше представить характер контактов советского дипломата с Н.К.Рерихом, приведем ниже несколько пассажей из упомянутого дневника:
«21 апреля 1926 г. <...> Прибыл из Москвы заказанный на средства сотрудников Генконсульства памятник Ленину. Решено поставить его на площадке перед зданием консульства. Жаль не пришло одновременно [со скульптурой] и проекта [ее] установки. Так как в момент получения бюста [В.И.Ленина] у меня был художник Рерих, я просил его составить несколько проектов для пьедестала. Рерих с удовольствием отозвался на это и обещал завтра же изготовить несколько проектов <...> 22 апреля <...> Сегодня на выбранном месте против здания Генконсульства произвел закладку памятника В.И.Ленину. Пьедесталом [по рисунку Н.К.Рериха] будет служить усеченная пирамида, что будет выглядеть массивней и красивей. На этом же месте [уже] начали разбивать маленький скверик и цветник <...>
Художник Рерих, приходивший за справками [относительно поездки в Москву], сообщил <...> пришедший в Урумчи монгольский лама сообщил [ему], что при следовании его из Тибета ему навстречу попался в двух переходах от г. Синина в направлении к Тибету [индийский революционер] Протап Махендра с конвоем в несколько человек. Протап Махендра, по его словам, двигается в Тибет <...>
30 апреля <...> Во избежание [повторного] обыска художник Рерих принес мне сегодня свой дневник с просьбой сохранить его до его отъезда [из Урумчи]» [4, л. 77–78].
О последующих контактах с Н.К.Рерихом свидетельствует запись А.Е.Быстрова в дневнике от 6 мая: «Приходил Рерих. Вели беседы на разные темы. На днях Рерих согласно телеграмме т. Чичерина получает транзитную визу и выезжает в Москву.
Считаю, что ему необходимо быть в НКИД <...> Он имеет массу интересных материалов, [взятых] из своих путешествий по Индии и Малому Тибету. Главное – это его связь с «махатмами» (духовными наставниками. – А.Х.). Может быть, я ошибаюсь, но от сказанных людей он имеет директивы для разговоров в Москве.
Несколько раз я встречался с Рерихом и говорил с ним на разные темы, но он всегда сводил разговоры на то, что как было бы хорошо объединить буддийский мир с Советской Россией, что этому помогут «махатмы» и т.д. Кроме всего [сказанного], по его разговорам видно, что [сейчас] идет большая работа по объединению монголов всех районов в одно целое для создания Великой Монголии, начиная от Забайкалья до Хотана в эту сторону и до Тибета <...> Такая работа, по имеющимся у меня [некоторым] сведениям, правда, не проверенным, производится и здесь, но очень осторожно, так как местные монголы запуганы и боятся китайских властей <...> но все же по Синьцзяну ходит целый ряд лам, высказывающих пророчества, по которым якобы пришло время объединения [всех] монголов.
Рерих выезжает в Москву 8 мая» [4, л. 88–89].
Пребывание Н.К.Рериха в Урумчи ознаменовалось регистрацией им в советском Генконсульстве 8 мая 1926 года, перед отъездом в Москву, завещания относительно судьбы своего многообразного художественного наследия. Об этом свидетельствует нижеследующая выписка из «Книги духовных завещаний» советского дипломатического представительства:
«1926 г. восьмого мая явился в Генконсульство СССР в Урумчи известный художник Николай Константинович Рерих и предъявил для внесения в консульскую книгу нижеследующее духовное завещание, собственноручно им подписанное и содержащее его волю: 8 мая 1926 г. г. Урумчи. Настоящим завещаю все мое имущество, картины, литературные права, паи американских корпораций в пожизненное пользование жене моей Елене Ивановне Рерих. После же ее все указанное имущество завещаю Всесоюзной Коммунистической партии. Единственная просьба, чтобы предметам искусства было дано должное место, соответствующее высоким задачам коммунизма. Этим завещанием отменяются все [мои распоряжения], ранее написанные. Прошу Г.В.Чичерина, И.В.Сталина и А.Е.Быстрова, или кого они укажут, распорядиться [в соответствии] с настоящим завещанием.
Художник Николай Рерих.
Собственноручная подпись художника Николая Рериха совершена в нашем присутствии: драгоман Генконсульства в Урумчи А.Зинькевич, делопроизводитель Генконсульства СССР в Урумчи З.Яковлева.
Вышеизложенный список с подлинным духовным завещанием гражданина Рериха и с копией, выданной на руки завещателю, верен.
Копию духовного завещания получил Николай Рерих.
Секретарь Генконсульства СССР в Урумчи П.Плотников» [5, л. 17].
После оформления нового завещания относительно своего художественного наследия Н.К.Рерих вместе с сопровождающими его лицами выехал из Урумчи в СССР, о чем свидетельствует запись в дневнике А.Е.Быстрова от 8 мая 1926 г.: «Выехал в Москву художник Рерих с женой, сыном, тибетским ламой и мальчиком-тибетцем» [6, л. 90]. Из других документов советского консульства в Урумчи, касающихся пребывания Н.К.Рериха и его сопровождающих лиц, интересна выписка из «Книги местных виз» от 9 мая 1926 г., содержащая сведения о художнике и членах его семьи с указанием рода занятий, степени родства и возраста. Так, в визе Н.К.Рериха (№ 395025), срок которой истекал 1 июля 1926 года указаны год рождения художника (1874) и звание академика. В визе жены художника, Рерих Елены Ивановны, указан ее возраст – 47 лет, а у сына художника, Юрия Николаевича, возраст – 24 года и ученая степень – магистр индийской словесности [7]. Что касается мальчика, находившегося при Н.К.Рерихе, в его визе был указан возраст, имя (Ромзан Кошаль) и то, что он «ладакец» (уроженец Ладака), а не тибетец.
В китайском паспорте, выданном властями Синьцзяна Н.К.Рериху несколько позднее (13 мая 1926 года), написано, что он едет в Америку через Москву.
О последующих контактах Н.К.Рериха с советскими дипломатами в Москве позволяет судить письмо наркома иностранных дел Г.В.Чичерина, отправленное им 13 июня 1926 года В.М.Молотову (с копиями членам Политбюро и членам Коллегии НКИД):
«Приехавший в Москву художник Рерих, большой знаток буддизма, только что объехал значительную часть Тибета и китайского Туркестана. Он проник также в некоторые области северной Индии. Там имеются буддийские общины, отвергающие официальный ламаизм [буддизм] и стоящие на точке зрения первоначального учения Будды с его примитивным потребительским коммунизмом. Это способствует их симпатии к коммунистической программе и к СССР. Данное обстоятельство связывается с их борьбой против поддерживающих ламаизм официальных верхов буддийских государств.
Эти буддийские общины поручили Рериху возложить на гробницу Владимира Ильича [Ленина] небольшой ящик с землей того места, откуда происходил Будда. Рерих привез этот ящик и спрашивает, что с ним делать. Он предлагает передать его в Институт Ленина. Кроме того, эти буддийские общины прислали письма с приветствиями Советскому государству. В этих приветствиях они выдвигают мысль о всемирном союзе между буддизмом и коммунизмом. Рерих предлагает передать эти письма также в Институт Ленина.
Предлагаю переводы этих двух писем. Если бы с нашей точки зрения было признано допустимым опубликование этих писем, то нужно будет выяснить у Рериха, возможно ли это с конспиративной точки зрения ввиду крайне деспотических методов английских властей в этих местах» [13].
Чтобы помочь Н.К.Рериху благополучно вернуться в Индию через Монголию, руководство НКИД 28 февраля 1927 года обратилось к правительству МНР с вербальной нотой следующего содержания: «Полномочное представительство Союза ССР просит почтенное Министерство иностранных дел не отказать в любезности в выдаче охранной грамоты академику Рериху Николаю Константиновичу с супругой и сыном Юрием Николаевичем Рерихом на право беспрепятственного перехода границы Монгольской Народной Республики в пограничном пункте Юм-Бэйсэ и провоза без досмотра всего имущества художественно-археологической экспедиции Н.К.Рериха, в том числе экспедиционного оружия и валюты в размере 25 тысяч мексиканских долларов, необходимых для продолжения работы экспедиции за пределами Монгольской Народной Республики» [9].
Для лучшего понимания отношения Н.К.Рериха к Китаю достаточно обратиться к его записям, сделанным им во время повторного посещения этой страны в 1935 году по приезде из Пекина в Калган (Чжанцзякоу) на пути в районы Центральной Азии. Вот что он писал 21 марта 1935 года об этом городе и действиях тогдашней городской администрации: «Ведь Калган и по значению своему – врата. Он есть врата в милую нам Центральную Азию <...> Китайские власти никаких затруднений не делали. Наоборот, все визы были устроены без промедлений. Нам это особенно приятно, ибо является полною противоположностью тому, что когда-то мы претерпели в Хотане от даотая Ма. Не будем вспоминать о препятствиях, нам чинившихся, тем более, что, как говорят, он уже не жив. Но и тогда, касаясь препятствий и задержек, я повторял в моих книгах, что такое отношение мы не принимаем как отношение Китая. Везде и всюду могут быть отдельные неприятные личности. Теперешние встречи подтверждают мои [прежние] соображения» [10, с. 497].
В ходе новой экспедиции 1935–1937 годов Н.К.Рерих в своих путевых заметках, порой в виде эссе, не раз высоко оценивал достижения традиционной китайской культуры в области философии, ботаники и архитектуры. Его особенное восхищение вызывали не только взгляды древнекитайского мыслителя Конфуция (Кун-фу-цзы), но и Великая китайская стена, отделившая земледельческий Китай от различных владений кочевого мира Центральной Азии.
Приложение
Послания Махатм Советскому государству, переданные Н.К.Рерихом наркому Г.В.Чичерину
Документ первый:
«Только глубокое осознание коммунизма даст полное благосостояние народам.
Нам известно, что некоторые слои крестьянства не могут вместить [в свое сознание] идею коммунизма. Необходимо новое обстоятельство [или условие], которое введет их в русло истинной [коммунистической] Общины. Таким всемирным обстоятельством будет принятие коммунизма буддийским сознанием.
Если Союз Советов признает буддизм учением коммунизма, то наши общины могут подать деятельную помощь, а сотни буддистов, рассеянных по [всему] миру, дадут помощь неожиданную.
Доверяем посланному нашему Акдорже [Н.К.Рериху] передать [на словах] подробности нашего предложения. [Пока] можем утверждать, что нужны неотложные меры для введения мирового коммунизма как ступени неотложной [грядущей] эволюции.
Посылаем землю на могилу брата нашего Махатмы Ленина.
Примите наш совет и привет».
Документ второй:
«На Гималаях мы знаем совершаемое Вами. Вы упразднили [старую] церковь, ставшую рассадником лжи и суеверия. Вы уничтожили мещанство, ставшее проводником предрассудков. Вы разрушили тюрьму воспитания [народов]. Вы уничтожили семена лицемерия. Вы раздавили войско рабов. Вы раздавили пауков наживы [ростовщиков]. Вы закрыли ворота ночных притонов. Вы избавили землю от [платных] предателей <...>
Вместе с тем Вы признали, что религия есть учение всеобъемлющей материи. Вы признали ничтожность личной [частной] собственности. Вы угадали [будущую] эволюцию Общины. Вы указали на [важное] значение познания. Вы преклонились перед [всесветной] красотой. Вы принесли детям всю мощь космоса. Вы открыли [настежь] окна [старых] дворцов. Вы увидели неотложность построения новых домов Общего Блага.
Мы остановили восстание в Индии, когда оно [показалось] преждевременным. Мы также признали своевременность Вашего [освободительного] движения и посылаем Вам всю нашу [посильную] помощь, утверждая [таким образом] Единение Азии!
[Мы] знаем: многие построения [перемены] совершатся в 28–31–36 годах.
Привет Вам, ищущим Общего Блага.
Дано в Бурхан-Булате [в] 1925 г.».
1. Из публикаций биографического жанра о Н.К.Рерихе представляется, на наш взгляд, наиболее интересной его же книга: Рерих Н. Листы дневника. В 3 т. М.: МЦР, 1995–1996.
2. АВП РФ. Ф. 0100, папка 113, д. 15.
3. АВП РФ. Ф. 0253, оп. 1, папка 2, д. 2.
4. АВП РФ. Ф. 0304, оп. 1, папка 4, д. 30.
5. АВП РФ. Ф. 0304, оп. 18, папка 21, д. 3.
6. АВП РФ. Ф. 0304, оп. 1, папка 4, д. 30.
7. Подробнее о востоковеде Ю.Н.Рерихе см.: Хохлов А.Н. Ю.Н.Рерих и его контакты с востоковедами // 100 лет со дня рождения Ю.Н.Рериха: Материалы Международной научно-общественной конференции. 2002. М.: МЦР, 2003.
8. АВП РФ. Ф. 0100, оп. 1, папка 4, д. 35. Тексты прилагаемых писем см.: Приложение.
9. АВП РФ. Ф. 111, оп. 10, папка 5, д. 4. Подробнее см.: Заятуев Г.Н. О пребывании Н.К.Рериха в Монголии (1926–1927) // Цыбиковские чтения. Улан-Удэ, 1989.
10. Рерих Н. Держава Света. М.: ЭКСМО, 2005.