6. Преображение

Символизм был тем пространством в искусстве, которое в условиях всеобщего крушения, начавшегося с революционным взрывом в России, еще удерживало мост, соединяющий это искусство с инобытием, невидимым и Высшим. И он не только удерживал, но и вел туда, где пробивалась заря подлинного Нового Мира, где сверкали крылья восхождения и возникали пророческие сны. В символе-образе подлинного искусства объединялись как бы два мира – невидимый и проявленный, тонкий и плотный, Высший и низший. Сам символ, его образ и форма принадлежали предметно проявленному и плотному миру, но его энергетика несла качество невидимого Высшего мира. Два мира, два состояния материи, два разных качества энергетики пересекаются и живут в символе. В этом его энергетическая особенность, в этом заключена красота его образа. Через эту двойственность символа и пролегает нелегкий путь земной красоты, ведомый таинственным и сокровенным процессом энергоинформационного обмена в глубинах Космоса. Именно крылья Духа и Красоты могли поднять человечество над пропастью инволюции, над обломками Старого мира и устремить его ввысь по спирали эволюции. Путь вверх назывался Преображением. Человечество в своей истории не раз соприкасалось с ним. Философы, поэты и художники Серебряного века российской культуры писали и размышляли именно о таком пути как единственно эволюционном. Крылья стали как бы его символом.
«Самые потрясающие перерождения, – сказано в одной из книг Живой Этики, – совершаются огненными явлениями. Мир земной преображается лишь Огнем»Мир Огненный. I, 50.. Преображение создает новый энергетический тип человека плотного мира, способного принять иные условия более высокого своего существования. Есть крайне неверное представление о том, что преображение доступно каждому, и наступит когда-нибудь тот волшебный час, когда мы сразу преобразимся и станем все лучше, чище и выше. Это иллюзия «плоского» понимания сложнейшего космического процесса. Огненная энергия преображения требует высокого уровня сознания человека, который достигается тяжелым трудом совершенствования.
Истинное искусство, черпающее Красоту из высокого инобытия, способно, как и высокие Духи, низвести Творящий Огонь неземной энергетики в наш плотный мир. Через искусство и Красоту огненные энергии космической эволюции в сотрудничестве с энергией человеческого духа преображают инертную материю плотного мира. И хотя идеологи символизма не были знакомы с Живой Этикой, их мысли были созвучны философской концепции искусства, которую мы находим в книгах Учения. Идея теургии и теургического искусства, выдвинутая символистами в начале XX века, была прочно связана с энергетическим феноменом инобытия и его преображающей роли на земле. Владимир Соловьев, поэт и философ, подошел к мысли о том, что в художественном акте возможно преобразовать реальность, сделать ее энергетически более высокой, а материю – менее плотной. Для этого художник должен вырваться за границы известного нам механизма творчества «восхождение – нисхождение», покинуть ту волшебную точку, где соединяется «небо и земля» и где возникают образы-символы, и, выйдя за пределы ее, найти путь к новому творчеству и стать сотворцом Инобытия, его энергетики, его сил, его Красоты. «Он должен перестать творить, – писал Вячеслав Иванов, – вне связи с божественным всеединством, должен воспитать себя до возможности творческой реализации этой связи»Иванов Вячеслав. Родное и вселенское. М., 1994. С. 160.. Теургическая концепция искусства, основу которой составляла творческая связь с Инобытием, по-иному рассматривала рукотворчество плотного мира и по-новому осмысливала Красоту как таковую. В преображении Вселенной теург-художник не должен «налагать свою волю на поверхность вещей», а должен, как пишет Вячеслав Иванов, «прозревать и благовествовать сокровенную волю сущностей. Как повивальная бабка облегчает процесс родов, так должен он облегчать вещам выявление красоты; чуткими пальцами призван он снимать пелены, зарождающие рождение слова. Он утончит слух и будет слышать «что говорят вещи», изощрит зрение и научится понимать смысл форм и видеть разум явлений. Нежными и вещими станут его творческие прикосновения. Глина сама будет слагаться под его перстами в образ, которого она ждала, и слова в созвучия, предуставленные в стихии языка. Только эта открытость духа сделает художника носителем божественного откровения»Иванов Вячеслав. Родное и вселенское. М., 1994. С. 144.. «В художнике-теурге, – точно определяет Н.А.Бердяев, – осуществится власть человека над природой через красоту. Ибо красота есть великая сила, и она мир спасет»Бердяев Николай. Философия творчества, культуры и искусства. М., 1994. Т. I. С. 239..
Мы знаем, что в теле человека находятся семь основных энергетических центров, которые соответствуют семи энергетическим видам земного человечества. В каждом энергетическом виде в процессе преображения открывается очередной более высокий центр, который становится для остальных действующих центров доминирующим и синтезирующим. Центры обуславливают работу наших органов чувств. У нас, в пятом виде человечества, действуют пять энергетических центров и пять органов чувств. В шестом виде их будет шесть. Его энергетика ляжет в основу чувства Красоты. В этом будет заключаться смысл Преображения. Николай Гумилев, один из выдающихся поэтов России, написал провидческое стихотворение, которое так и назвал: «Шестое чувство».

Прекрасно в нас влюбленное вино
И добрый хлеб, что в печь для нас садится,
И женщина, которою дано,
Сперва измучившись, нам насладиться.

Но что нам делать с розовой зарей
Над холодеющими небесами,
Где тишина и неземной покой,
Что делать нам с бессмертными стихами?

Ни съесть, ни выпить, ни поцеловать.
Мгновение бежит неудержимо,
И мы ломаем руки, но опять
Осуждены идти все мимо, мимо.
<...>
Так век за веком – скоро ли, Господь? –
Под скальпелем природы и искусства
Кричит наш дух, изнемогает плоть,
Рождая орган для шестого чувства.Гумилев Николай. Стихотворения и поэмы. Л., 1988. С. 329–330.

«Задание всякого творческого акта, – отмечает Н.А.Бердяев, – создание иного бытия, иной жизни, прорыв через «мир сей» к миру иному, от хаотически тяжелого и уродливого мира к свободному и прекрасному космосу. Задание творческого художественного акта – теургическое»Бердяев Николай. Философия творчества, культуры и искусства. М., 1994. T. I. C. 218..
Эти теургические грезы философов и художников-символистов несли в себе предощущение и предвидение тех процессов, которые уже начались в Невидимом и Высшем, откуда через необозримые звездные пространства и вечность неслись мысли, извещающие о новом этапе космической эволюции, о наступлении Преображения человечества и царстве новой Красоты. Сама Духовная революция звучала Красотой, и знамя Красоты, поднятое над ней, свидетельствовало о возможности Преображения, о великих энергиях, лившихся из Инобытия и несших человечеству желаемое обновление. Теургическое искусство было дерзкой мечтой земного человека начала XX века, прорывающегося сквозь «Врата ада» к инобытийному творчеству, которое определит судьбу Преображения человечества. У мечты были свои земные основания, земные надежды, и они вели к той «святой тропе», на которой и сосредоточилась нужная для преображения энергетика инобытия, накопленная многими веками.