Электронная библиотека Международного Центра Рерихов

Дорогой Михаил Александрович, мы получили пока Вашу карточку из Рима, но письмо из Парижа, о котором Вы пишете, еще не дошло. Между тем, из письма мадам де Во и из письма г-жи Дедлей мы узнали о разных соображениях, сообщенных Вами и обсужденных в Центре в присутствии г-жи Дедлей. Чтобы не возвращаться к ней, совершенно доверительно скажу Вам ее характеристику, из которой Вы увидите, почему мы так огорчены, что именно она сделалась административной участницей внутренних и издательских дел. Впервые г-жа Дедлей пришла ко мне в Нью-Йорке, в 1930 году вступила в число членов Общества, но никогда ни в какие административные должности не была избрана и никто ее советами не пользовался, тем более, что о ней стало известно, что она была в психической лечебнице и иногда называла себя необычными именами. К ней так и отнеслись бережно, ничем не расстраивая ее. При первом же со мною знакомстве она сообщила мне свою тайну, что она Майтрейя, великая Матерь Мира, на что я мог только посоветовать ей никому не открывать столь важной «тайны». Но на другой же день она пришла ко мне с повинной, говоря, что что-то на нее нашло и она выдала эту же тайну совершенно постороннему для нее человеку. Из этого эпизода Вы можете заключить о положении административных дел в руках этой очень симпатичной, но совершенно безответственной особы. Привожу Вам этот эпизод, чтобы показать, насколько мы огорчены тем, что именно она сделалась конфиденткой мадам де Во и как бы призвана к административным делам. Из ее письма мы узнали о чьем-то недовольстве объявлением наших кампэньс Campagne (франц.) – программа каких-либо работ, начинаний. на будущее десятилетие. Как вы могли видеть, каждая кампэньс имеет свое определенное культурное назначение. В течение первого десятилетия происходили такие же кампании, но за отсутствием периодического органа они оставались в пределах Совета Учреждений, теперь же, раз имеется орган, то вполне естественно объявление этих общественных фондов, управление которыми поставлено настолько точно, что в каждом Комитете имеется свой особый казначей, ничем не связанный с Администрацией учреждений. Вы, как человек общественный, вполне оцените как Культурное задание этой программы, так и желание поставить ее наиболее общественным образом; такая постановка, именно, исключает всякое название коммерческого Учреждения, ибо кто же назовет коммерческим предприятием изучение медицинских трав, исследований мер борьбы против рака, или археологические работы, или международные выставки, или Школу Объединенных Искусств, где каждый участник, естественно, должен быть оплачен, ибо никто не может отдать свои специальные труды даром, не имея особых средств к жизни. И без того Вы знаете, что оплата культурного труда непомерно низка как в Европе, так и в Америке, где сейчас каждый профессиональный рабочий неизмеримо лучше обставлен, нежели культурные деятели. Но всякий знает, что деньги в готовом виде с неба не валятся. Решительно все музеи и университеты являются общественными Учреждениями, и составление фондов этих учреждений совершенно естественно частными пожертвованиями, проистекающими от кампэньс. Впрочем, не только в Америке, но и в любой другой стране пожертвования принимаются очень охотно. Так, Вы, вероятно, знаете, что самой значительной статьей прихода Евгеньевской Общины Община Святой Евгении была создана в России в 1882 году и занималась подготовкой сестер милосердия. Эта Община много лет выпускала иллюстрированные конверты и поздравительные открытки к Рождеству, Святой Пасхе и др. Над созданием иллюстраций работали известные художники: Л.Бакст, И.Репин, К.Маковский, а также художники объединения «Мир Искусства». в Петербурге был доход от открытых писем, пожертвованных художниками, но никто, как Вы знаете, не обвинял Евгеньевскую Общину в меркантильности. Могу говорить об этом как бывший член комитета Общины, знающий положение этого дела. Таким образом, чьи-то нападки в этом смысле являются или очередным злом, или завистью, или невежеством, которое из трех «украшений» лучше, предоставим судить Истории. Г-жа Дедлей сообщала мне четыре желательных пункта, якобы порученных ей сообщить мне; даже в этом сказывается ее болезненное преувеличение, ибо неужели Вы или мадам де Во не могли сделать это гораздо лучше и ближе? Сегодня же мы приостановили рассылку Бюллетеня за пределы Америки. Предложили помещать сведения из Парижа лишь те, которые будут подписаны Вами, мадам де Во и Шклявером, при этом помещать их вербатим Verbatim (лат.) – дословно., без каких бы то ни было толкований. Третий пункт, сообщенный г-жою Дедлей, о помещении статей, написанных европейскими лидерами с «симпатичными» биографическими данными, был уже давно предложен мною. Эти меры, т.е. три ваши подписи под посылаемыми сведениями, избавляют от четвертого пункта г-жи Дедлей, а именно от назначения особого соредактора. (Конечно, ваши подписи не будут напечатаны, кроме случая, если вы такое напечатание укажете). Конечно, кроме неизбежных указанных нападок, могут появиться совершенно вредные нападки политического характера. Так, например, мы только что задержали статью Шкл[явера] о разрушении большевиками Храма Христа Спасителя. Конечно, не может быть двух мнений, что это акт мерзкий и вандальский, но невозможно делать Бюллетень деятельности Музея полемическою ареною, что вовлечет нас в еще большие осложнения. Конечно, всякие такие расстраивающие соображения не доводите до сведения мадам де Во, не будем отяжелять часто болезненное состояние, вызываемое опухолью ног. Также и не передавайте доверительных писем и секретариату от мала до велика. Ибо мне хотелось бы остаться с Вами в лично доверительных отношениях.
Так же как и Вы, я за 43 года деятельности бывал в разных боях за идеалы Культуры, Знания и Красоты. За последнее время мне пришлось ознакомиться с обеими Америками, но Европу знаю уже 30 лет. Конечно, сейчас всюду такое нервное состояние, которым можно объяснить многое совершенно незаслуженное. По опыту знаю, насколько неизбежны всякие выпады при каждом строительстве, а тем более культурном. В связи с мелочной гнусностью Философова, вспоминаю любопытный эпизод, как «Мир Искусства» в 1910 году, будучи в очередном столкновении со мною, тем не менее на собрании единогласно (за исключением моего голоса) избрал меня своим Первым Председателем; таковы человеческие суждения и оценки! Ввиду всего сказанного, Вы понимаете, почему начало Лиги Культуры, о чем Вы услышите и из Америки, нужно производить совершенно тихо, без каких бы то ни было выступлений, а тем более в печати. Пусть маленькие зерна нарастают строительно и никто не будет напрасно тревожим чем-то ему невместимым. Опять же не отягощайте и в этом деле мадам де Во, которая пусть сосредоточится на Французском Обществе. Постоянно указываю, как в Америке, так и Шкляверу, чтобы все факты сообщались и без промедления, и в абсолютной точности. Ведь точность есть украшение Культурной работы. Посылаю сегодня же с воздушной почтой эти вести и с нетерпением буду ждать Ваше письмо, о котором Вы пишете, из Рима. Наш сердечный привет Вам и Вашей семье.