Page 6 - Мастер3

ПРОЛОГ

Все разъясняется, все делается понят-но – умей только хорошо обращаться с фак-том, умей зорко наблюдать, изощрять чувства, научись правильно наблюдать, тогда исчезнут перед тобой чудеса и мистерии природы, и уст­ ройство вселенной сделается таким же обы-денным фактом, каким сделалось теперь для нас все то, что прежде считалось недоступным и сокровенным.

Такое убеждение с каждым днем все бо-лее проникает в сознание не только передовых людей, жрецов науки, но и целых масс.

Н.И.Пирогов

После работы он обычно возвращался в свое имение. По мере уда-ленияот города становилось все тише итише, на землюспускались ран-ние сумерки, затем наступала темнота; где-то там, в стороне от дороги, где стояла деревня, зажигались неяркие огоньки и доносился собачий лай. Коляска въезжала в ворота усадьбы, и старый слуга, помогая ему сойти, говорил свое привычное: «Пожалуйте, барин, домой», – и от-крывал перед ним тяжелую дверь дома. Он входил в переднюю, пол-ную знакомых запахов и каких-то неприметных шорохов, которых, если к ним не прислушаться, как бы и не было. Домашний скрип по-ловиц сразу начинал действовать на него успокаивающе. Там, в бес-покойном шумном городе, остались все его заботы, стоны больных, кровавые бинты оперируемых, хирургические инструменты, кото-рые он ощущал каждый день своими пальцами как привычную часть своих рук, смешанный запах лекарств, которого он, хирург, вдыхал так много, что временами даже не замечал его. Все это он не впускал в свою уютную деревенскую усадьбу, стараясь здесь оградиться от все-го того, что мешало ему думать и размышлять. Эти размышления с не-которых пор все больше и больше увлекали его. Они приносили ему ра-дость неожиданных открытий и тайных мыслей, которыми он не мог, а скорее, не хотел делиться с остальными, даже самыми близкими. Эти мысли обычно настигали его во время вечерних прогулок, удив-ляя своей стройностью и скрытым в них смыслом. Они противоречили всему образу его жизни, его главному делу, в котором он достиг мно-гого. Его имя в медицинских кругах было весомым и непоколебимым. Его авторитет хирурга и ученого – непревзойденным и прочным. Но ни то ни другое не имело никакого отношения к его размышлениям во время тихих вечерних прогулок. Он всегда занимался серьезным