Page 102 - Мастер2-1

золотом. Тара Белая, Тара Зеленая. Мать, защитница и покровительни-ца.Та, котораяпомогалакочевнику-монголублагополучноперейтинена-дежный и бурный «океан существования». Статуэтки были сделаны ма-стером, знавшим суровуюжизнь степей и гор и хорошо представлявшим себе, как трудно человеку переходить «океан существования», где часто дуют ледяные ветры и метут снежные бураны и всадник перестает ощу-щать замерзшими ступнями стремена. Мастер все это знал. И это знание добавило бронзовым Тарам нечто такое, что отличало их от индийских и тибетских сестер. Сквозь тонкую женственность статуэток, сквозь изы-сканную красоту их тел проступали суровость и простота. Именно они придавали законченную лаконичность формам старинной, чистого тона бронзы. В устоявшиеся традиционные каноны мастер сумел вне-сти свое, то, что жило в глубине его духа, и запечатлеть. — Это Занабазар, — сказал кто-то сзади.

Я обернулась и увидела стоявшего рядом со мной. В узких глазах трепетали восхищение и радость.

—Он был великий художник.—Человек бережно коснулся загру-бевшими пальцами статуэтки. — Самый великий в мире.

Потом бесшумно вышел, пружинисто ступая по ковру мягкими, с загнутыми носами сапогами. Когда я уходила из музея, его низкорос-лая лошадь под краснымрасписным седлом еще была привязана кизго-роди. В хвосте лошади застряли порыжевшие былинки степной травы. Занабазаржил в XVIII веке, и его бронзовые статуэтки можно най-ти во многих музеях Монголии. Но излюбленной его темой были Тара Белая и Тара Зеленая. Говорят, обе одновременно воплотились в двух принцессах, женах тибетского царя Сронцангомбо. Белая Тара — в китайской принцессе, Зеленая — в непальской. Они жили в VII веке и обратили царственного супруга в буддизм. У Белой Тары Занабаза-ра высокие брови и полные губы. Когда я смотрела на нее, то вспоми-нала китайскую принцессу Вэнь-Чень...

В музеях Улан-Батора я видела древние петроглифы, скифские повозки, оленные камни и менгиры, ковры с диковинными птицами из гуннских могил в Ноин-Ула, каменнуюголову горделивогоКюльтеги-на — правителя тюрков, рунические надписи на мраморных тюркских стелах. За всем этим стояла богатейшая история тысячелетий, прошед-ших в монгольской степи у синих гор. Это была история перекрестка, со-единявшего два разных мира. Мир Востока и мир Запада. Я вспоминала разговор с академиком Ринчином и соглашалась с ним, что Рерих дей-ствительно умел выбирать маршруты своих путешествий. Он шел там, где протекал основной поток истории. Выбирал те страны, где этот поток имелбудущее.ИВеликийВсадник,мчавшийсянакрасномконе, утверж-дал это будущее.