Page 557 - Мастер2

Диоклетиана, известного своими гонениями на христиан. Вместе со своими единомышленниками Тирон был схвачен и замучен римскими легионерами. Говорят, кто-то предостерегал Тирона о грозящей беде, но тот не поверил предупреждению. То, что случилось в IV веке, чем-то напоминало происходившее в XX. Многое было несопоставимым. Общим оставалось одно: неверие, приведшее к беде.

Над невысокими горами встает желтая стылая заря. Синие ут-ренние тени ложатся на снег, покрывающий мощеный двор, остро-конечные башни и зубчатые стены. Посреди двора — человек. Его фигура выражает неуверенность, какое-то недоумение. На человеке длиннополая шуба и остроконечная шапка с красным верхом. Он чем-то похож на русского стрельца. Длинная черная борода усили-вает это сходство. Да и в самом монастыре или крепости есть что-то от русской архитектуры. Человек смотрит на каменную стену, из-за которой только что прилетела стрела. К стреле привязан кусок крас-ного шелка — знак войны и знак беды. Такие же стрелы летели и на других его картинах: «Весть Шамбалы», «Письмо Шамбалы». Но на эти вести по-прежнему не обращали внимания те, кому они предна-значались...

Но Рерих продолжал писать. На его полотнах возникали странные образы и события, разгадать потаенный смысл которых было крайне трудно. Но когда война кончилась, стало ясно, что он писал ее исто-рию, слагавшуюся на полях России. Писал тогда, когда еще никто ничего не знал и не подозревал.

Поднимались из глубин пещеры закованные в латы воины. «Бога-тырипроснулись». «Посвящается великому народу русскому,—писал художник. — Когда-то слагали былину “Как перевелись богатыри на Руси”, но тогда не верили, что проснутся они в час сужденный. Вый-дут из гор, из пещер и приложатся к строительству народному. Вот и пришел час» 1 . Пришел час, и по снежному, ледовому полю в крас-ном плаще и на вороном коне поскакал Александр Невский. Зловеще зачернели на голубых снегах темные латы поверженных немецких рыцарей. Но в фигуре князя не было самолюбивой гордости победи-теля. Князь был серьезен и печален. Он скорбел о тех, кто пал под его знаменами. Потери были велики. Полотно так и называлось — «Алек-сандр Невский».

И как отзвук победы в снегах России вспыхнули огни на высоких башнях, стоящих на вершинах гор. «Огни победы». И застучал в ве-чернем синем лесу топор «Сергия-строителя». Лиловыми становились снега, темнело небо, а он все рубил и рубил...

«Лежит передо мною “Слово о полку Игореве”, — писал Николай Константинович в июне 1940 года, — отлично украшенное палехским