Page 286 - Мастер2

В начале ноября 1925 года генеральный консул его британского величества в Каш-гаре сообщил правительству Индии, что Рерих находится в Хотане с женой и сыном и снял дом, в котором он намерен прожить несколько месяцев перед отъез-дом в Пекин. В 1926 году у Рериха возникли трудности с китайскими властями, которые разоружили и насильственно задержали группу. Он путешествовал с паспортом 1917 года, выданным русским Временным правительством, и заявлял, что он является американским подданным. Как явствует, трудности с властя-ми Хотана возникли из-за того, что они подозревали Рериха в съемке района Хо-тана. С помощью генерального консула его британского величества в Кашгаре ему, однако, удалось уйти из Хотана и направиться в Кашгар. Несмотря на беспокой-ные обстоятельства в Китае, Рерих настаивал на продолжении путешествия через страну. В феврале 1926 года Рерих и его группа покинули Кашгар, их ружья и револьверы им были возвращены. Они прибыли в Урумчи. Согласно их плану, сле-дующий этап маршрута проходил по собственно Китаю и кончался в Пекине, но вместо этого они отправились в Москву. Это, естественно, возбудило подозрение генерального консула его британского величества в Кашгаре... Было также выяс-нено у одного из слуг Рериха, который сопровождал его в Москву, что он “явно был в хороших отношениях с Советами”. Узнав об изменении плана Рериха, МИД в Лондоне запросил британского поверенного в делах в Москве, который сообщил, что он ничего не слышал о группе (Рериха. — Л.Ш.), но что “Рерих, являясь вла-дельцем паспорта, выданного Временным правительством (1917), почти точно будет арестован, если он вступит на советскую территорию”. В подтверждение факта, что группа проследовала в Москву, министерство по делам Индии по-просило бюро паспортного контроля внести группу в список лиц, которым визы не выдаются без разрешения самого правительства. В группу входили: Николай Рерих, его два сына, Юрий и Святослав, и Владимир Шибаев... В апреле 1927 года Британская миссия в Москве сообщила, что Рерих прибыл в Москву в конце 1926 года и затем отправился в Ленинград на два или три месяца, где с ним обращались в научных кругах как с важным лицом. Миссия также доложила, что она не рас-полагает сведениями, каким образом Рерихи преодолели трудности, связанные с гражданством, но установила, что Н.К.Рерих добился благосклонности Советов и, возможно, стал советским гражданином. Было сообщено, что он уехал из Ле-нинграда вМонголию, а затем в Ургу; его въезд в Тибет под видом экспедиции ожи-дался в течение полутора-двух лет. Согласно телеграмме из Москвы от 4 апреля 1927 года, Николай Рерих покинул Ургу во главе экспедиции, финансированной Ленинградской Академией наук, с целью совершить двухгодичное путешествие по Тибету, в который он вошел, вероятно, со стороны Китайского Туркестана... Согласно депеше из Вашингтона от 16 июля 1927 года, Морис Лихтман, вице-президент Музея Рериха, и его жена, только что вернувшиеся из пятимесячно-го путешествия по Монголии, уверяли, что с профессором Рерихом все обстоит благополучно. Согласно их собственному заявлению, они пересекли Монголию на самолете и нашли профессора в добром здравии и бодрым. Они сообщили, что выс-шие круги Монголии с великим почтением обращались с профессором Рерихом... Установлено, что экспедиция искала развалины неисследованного древнего горо-да, расположенного, по сообщениям местных жителей, в пустыне Гоби. Рерих по-дарил лично монгольскому правительству в Урге картину “Великий Всадник” и получил благодарность президента Монгольской республики. Основываясь на сви-детельствах пребывания их (Рерихов. — Л.Ш.) в России, правительство Индии предписало всем своим пограничным пунктам не впускать группу назад в Индию. Тибетское правительство было также предупреждено политическим агентом в Сиккиме, и оно отказало ему (Рериху. — Л.Ш.) во въезде. Но в конце 1927 года группа приблизилась к Тибету и Индии, и, так как она не могла находиться вечно в Центральной Азии, к тому же точка зрения Америки имела тоже свое значение,