Page 22 - Мастер2

мо звучат о чем-то ушедшем, о каких-то исчезнувших в далекой земле путях и веках.

На Васильевском острове призрачно возникали минареты мечети. Ее голубой купол напоминал о сухих терракотовых холмах Самаркан-да, о сверкающей лазури его медресе и мавзолеев. Казалось, в камнях этой северной мечети еще звучали ушедшие в небытие легенды о вои-не-строителе Тимуре. Двугорбый азиатский верблюд мудро и отрешен-но смотрел бронзовыми глазами на сквер у Адмиралтейства. Верблюд был неотъемлемой частью пьедестала, на котором стоял бюст великого путешественника Пржевальского. А в Зимнем Дворце, над узорчатым его паркетом, висели картины итальянцев Леонардо да Винчи и Ти-циана. Призрачный свет белых ночей мягко ложился на пророчески печальные лица их мадонн. В глазах мадонн таились те страдание и боль, которые потом сделают матерей Блокадного Города похожими на этих мадонн.

И как ни странно и удивительно, эти знаки прямо или косвенно были соединены какими-то таинственными нитями, шедшими через Пространство и Время, с жизнью человека, который появился в Го-роде в конце XIX века. Это был Мастер. Он родился в доме, который стоял на набережной Реки, против моста. Мост сначала назывался Ни-колаевским, а потом ему присвоили имя лейтенанта Шмидта. Здесь